Её двойная тайна (СИ) - Ирина Чардымова

присутствовать моя мама, Нина и отец Романа. Только самые близкие и родные, так пояснил Белинский. В принципе, я разделяю его мнение. К тому же мама и Нина и так самые близкие и родные. Других родственников у нас с мамой нет.

Ну а что качается родственников Ромы, то с ними я думаю, он сам разберётся.

Потом за нами приезжает Роман, мы все вместе едем в ЗАГС, в котором подавали заявление, где нас уже ждёт его отец. И после торжественных речей регистраторши, мы меняемся с Белинским кольцами, первым поцелуем мужа и жены и нам вручают наш первый семейный документ, свидетельство о браке.

— Будьте счастливы дети, — поздравляет нас мама, целуя по очереди меня и Рому. — Береги её, она тебя очень любит! — делает она наказ своему зятю.

— Я знаю, — улыбаясь, отвечает он, — я обязательно буду её беречь, она моё сокровище.

Затем нас поздравляет Нина и лишь в конец подходит Белинский старший.

— Поздравляю, — сухо отрезает он, — будьте счастливы!

А затем отходит. По его лицу я вижу, что он не доволен нашей свадьбой, да что там недоволен, он просто в бешенстве, но тщательно старается это скрыть. Наверняка присмотрел для своего сыночка более выгодную партию, а не простушку, как я. Ну ничего, главное Рома меня любит. Может со временем его отец это поймёт и примет его выбор. Может быть, когда-нибудь.

Потом после свадебного банкета, мы с Белинским отправляемся в свадебное путешествие во Францию, правда, всего на неделю. Но с учетом занятости моего мужа, это время можно считать подарком судьбы. У нас с ним целая неделя, где будем только я и он.

Глава 14

Мы приземляемся в Париже уже поздно ночью. Берем такси и едем в гостиницу, в которой Белинский заранее забронировал номер для нас двоих. Какой же Париж красивый город. Я видела его только в фильмах и на фотографиях в интернете. И ещё тогда влюбилась в него, но я даже и не представляла, насколько здесь красиво. Я всегда мечтала побывать в Париже, но прекрасно понимала, что моя мечта практически не осуществима.

Но Белинский не только сделал меня счастливой, но и помог мне осуществить мою мечту, даже сам наверняка не представляя, что сейчас для меня сделал.

Я смотрю на всё это великолепие, и мне хочется выйти из машины и гулять по городу в свете фонарей. Любоваться им, вдыхать воздух Парижа. Хочется наслаждаться всей этой красотой. Хочется от счастья смеяться и плакать одновременно. И всё это благодаря ему, Роману Белинскому, мужчине, который перевернул всю мою жизнь.

— Завтра мы обязательно отправимся на прогулку! — будто читая мои мысли, успокаивает меня муж. — Сейчас уже поздно, нам нужно отдохнуть с дороги!

— Но я совсем не устала, — пытаюсь возразить я, хотя сама прекрасно понимаю, что Рома прав.

Но сейчас во мне столько энергии, что мне хочется успеть всё. И лишь здравый смысл мужа останавливает меня от некоторый поступков.

— Это ты сейчас так говоришь, — он целует меня в кончик носа, — а завтра будешь с ног валиться. Сегодня был трудный и насыщенный день, нам обоим нужен отдых. К тому же мне не терпится оказать с тобой наедине! — он начинает целовать меня прямо в такси.

— Рома, — я осторожно отстраняюсь от него.

— Я ничего такого не делаю, просто целую свою жену! — с нескрываемым огоньком во взгляде шепчет он мне на ухо, обдавая меня горячим дыханием.

Я не знаю, сколько бы мы с ним так пререкались, но буквально через несколько минут такси остановилось около гостиницы. И водитель на ломаном русском сообщил, что мы приехали.

Рома расплатился с мужчиной, взял наши чемоданы и мы пошли в гостиницу.

И вот мы снова с ним вместе, снова в гостинице в одном номере. Но только теперь как муж и жена.

Он мой муж, мне даже не верится, что моя жизнь так круто изменилась. Изменилась всего за несколько недель. Я встретила Рому и вся моя размеренная, и спокойная жизнь прекратила своё существование, наполнив всё вокруг другими, доселе неведанными мне красками и событиями. И я с удовольствием наслаждаюсь этими переменами, к которым мне ещё предстоит привыкнуть.

Теперь я Марина Белинская. Звучит странно, непривычно, но красиво. Хотя и к этому мне предстоит привыкнуть.

Едва мы заходим с ним в номер, как Рома набрасывается на меня словно голодный зверь на жертву.

— Наконец-то ты теперь моя, — шепчет он, целуя меня и снимая с меня одежду, — моя, только моя!

— Рома, подожди, — пытаюсь я остановить его, но тщетно, он меня не слушает, продолжая добираться до заветного приза.

— Я слишком долго ждал, солнце, слишком долго! — между поцелуями шепчет он.

— Но мне нужно тебе кое-что сказать, — пытаюсь объяснить я, но он меня не слушает.

— Я всё знаю, — он отстраняется от меня и берёт моё лицо в свои большие сильные ладони и смотрит мне в глаза, — я не причиню тебе боль, доверься мне, — а затем снова начинает меня целовать, но уже не как голодный зверь, а трепетно и нежно…

РОМАН

На улице уже давно хозяйничает ночь, а лежу, приподнявшись на локте, и смотрю на Марину. Смотрю, как тихо и безмятежно она спит. Как каштановым водопадом разбросались её волосы по подушке, как спокойно поднимается её грудь при вздохе. Как она улыбается во сне. Интересно, что ей сейчас снится?

Такая маленькая, хрупкая и беззащитная девушка. Такая наивная и доверчивая. Она влюблена в меня без памяти. И я её первый мужчина во всех смыслах этого слова.

Для неё я целая вселенная, которой она готова подарить любовь, заботу, ласку. Она смотрит на меня своими большими и наивными глазами, полными любви, и мне становится не по себе от этого взгляда. Сейчас бы утонуть в этих глазах, целовать эти губы, прижимать её к себе! Откуда же ты взялась такая Марина Романова? Почему свалилась на мою голову? Почему поверила мне? Почему отдалась мне без остатка? Растворилась во мне? Я думал, что, таких как ты уже не существует! Что нет больше женщин, способных любить просто так. Просто за то, что ты есть. Что ты живёшь, дышишь, улыбаешься. А оказалось что есть, и сейчас такая женщина принадлежит только мне!

Аккуратно, едва касаясь, провожу тыльной стороной ладони по её лицу. От моих прикосновений она начинает улыбаться, но не просыпается. Наверняка вспоминает мои ласки и объятия.

От этих мыслей мне хочется разбудить её и снова осыпать