Муравьиный Бог - Игорь Афанасьев

— Их Бог хранил! — поучительно поднял палец Тофик.

— Не только Бог. — возразил Лесков. — Трагедию предсказывали и известные медиумы. Знаменитый Льюис Хамон (Чейро, 1866–1936), за много лет предсказавший Григорию Распутину смерть в водах Невы, а Николаю II — трагическую гибель, предупредил своего знакомого журналиста В.Т. Стейда запиской: "Путешествие будет опасным в апреле 1912 года". Журналист рискнул и… погиб на "Титанике". А предсказатель В.Н. Терни в день отплытия в письме своей знакомой (опубликовано в журнале "Лайт" 29 июня 1912 г.) предупреждал, что лайнер затонет в течение двух дней…»

— И что всё это значит? — удивлённо переспросил Женька.

— Это означает, Евгений, — задумчиво произнёс попутчик, что одновременно существует множество миров, одинаковых по своей истории, но сдвинутых относительно друг друга по времени. Иногда эти миры пересекаются, и тогда возникают аномалии, в которых время опережает события, либо события опережают время. Ещё греческий философ Прокл, утверждал, что «время не подобно прямой линии, безгранично продолжающейся в обоих направлениях. Движение времени соединяет конец с началом, и это происходит бесчисленное число раз».

Очнулся Женька на койке, под чистой простыней, пахнущей

каким-то вкусным парфюмерным запахом. В палате не было никого, и в голове у Женьки тут же мелькнула естественная мысль: «Бежать!» Он попытался вскочить на ноги, но смог только медленно приподняться и сесть на край кровати.

Кружилась голова.

Перед ним на тумбочке лежал набор диковиных тюбиков и маленький квадратик в красивой упаковке. Он развернул его и понял, что это — мыло. Не совсем обыкновенное — оно вкусно пахло. Женька привык к тупому смраду уставного армейского мыла, похожего на динамит, а тут — от розового кусочка исходил розовый запах. А еще он увидел небольшое зеркальце и заглянул в него — картина нарисовалась выразительная: один глаз заплыл полностью, под ним красовалась черно-желтая опухоль, весь белок второго глаза был налит кровью, но этим глазом можно было что-то рассмотреть вокруг себя.

— Эй, парень, ты, никак, на свидание собираешься? — прозвучал за спиной голос Рика, и Женька быстро обернулся. Вместе с Риком в палату вошёл невысокий человек в защитной форме, он поставил рядом с Женькиной кроватью табурет и присел на него.

— Свободен, Рик, — негромко произнес человек. — Принеси мне кофе, пожалуйста.

— Сэр, — вытянулся доктор и тут же исчез в дверном проеме.

Человек несколько секунд внимательно всматривался в лицо

Женьки, а затем спокойно спросил:

— Ты говоришь по-английски?

— Я учил язык в школе, — вяло кивнул головой Женька.

— В каком городе? — быстро спросил человек.

— В Нижневартовске.

— Ныж-не-фартофск, — с трудом выговорил человек. — Как это можно вообще произнести! Это далеко от Москвы?

— В Западной Сибири. На Оби, — непроизвольно улыбнулся Женька. — Но вырос я в Хиве.

— Как же ты сюда попал? — человек заговорил по-узбекски.

— Мне трудно вам всё рассказать, — замялся Женька.

— А ты не спеши, — успокоительно вытянул руку вперед человек, — и не бойся. Насрулло больше не твой хозяин.

— Вы меня выкупили? — настороженно поинтересовался Женька. — Для чего?

— Не беспокойся, парень, — рассмеялся человек и перешёл на английский, — у меня другие привычки! Знаешь, на земле есть такая страна, Америка, так вот в той стране живут люди, которые больше всего в жизни ценят свободу, — почему же этим людям не помочь узбекскому мальчику из хорошей семьи?

— Я — русский, — выпалил Женька и успел заметить, как в глазах у человека мелькнула искра удовлетворения. — Я вырос в военном городке под Хивой, а потом мы переехали в Нижневартовск.

— Мне нравится, что ты так искренне мне все рассказываешь, Джавад. Так ты и русский язык хорошо знаешь?

— Конечно, — шмыгнул носом Женька. — И не Джавад я — Женька. Джавадом меня Рустам назвал.

— Интересно, очень интересно, — человек придвинулся поближе. — Значит, Насрулло мне не соврал про вертолёт? Ты умеешь управлять вертолётами?

— Умею, — подтвердил Женька. — Но не всеми, только «ми — восьмым».

— Кто научил?

— Отец, — отчеканил Женька, — но его больше нет.

— А кто у тебя ещё есть? — осторожно поинтересовался человек.

— Никого, — посмотрел ему прямо в глаза Женька.

— Когда-нибудь мы ещё поговорим об этом, — прихлопнул себя по коленям человек. — Скажу тебе откровенно — это всё так удивительно, что мало похоже на правду! Но тем интереснее, тем интереснее. Ну, отдыхай, приходи в себя и даже не думай никуда бежать — в лучшем случае тебя сожрут волки, в худшем — попадёшь к Насрулло.

Человек встал и направился к выходу:

— Да, меня зовут мистер Мур. Мистер Мур. Запомнил? И не удивляйся, если меня назовут генералом.

— Я уже ничему не удивляюсь, — тихо прошептал Женька.

— Значит, стареешь, — усмехнулся командир и вышел из палатки.

Вторая Англо-Афганская война продолжалась с 1878 по 1879 год. Англичане вошли в страну одновременно по трем направлениям. Их продвижение на север было остановлено у Хайберского прохода. Завершилась война заключением 26 мая 1879 года Гандамакского договора, согласно которому Хайберский проход и округа Куррам, Пишин и Сиби отошли к Великобритании, получившей также право контролировать внешнюю политику Афганистана.

«Афганские войны»

Глава пятая. Древо судьбы

Бесконечный поток органики, текущий изо рта одного муравья в рот другого, сравнивают с током крови в теле высокоорганизованного животного. Передаются не только питательные вещества, но и ферменты и гормоны. Даже муравьиные яйца не погибают лишь тогда, когда их любовно облизывают муравьи-няньки. Личинки же возвращают часть еды, выделяя какое-то вещество, которое жадно слизывают взрослые муравьи. Муравейник — это один большой высокоорганизованный организм! Муравей, случайно попавший к чужим, изо всех сил старается поделиться содержимым своего зобика с чужаками — мол, я пришел с миром.

Новая жизнь имела для Ану и обратную сторону медали.

Человеческие комплексы открывались перед ним во всей своей наготе. Люди оказались существами весьма ограниченными и вероломными. Они преследовали исключительно эгоистичные цели, не брезгуя никакими средствами для их достижения. Все их публичные рассуждения об общественном благе разбивались о первую же ступень на пути к благу личному. Даже любовь, о которой твердили все — от поэта до дворника, даже эта доминанта не могла привести людей в состояние философского, космического покоя. Оперируя словом «любовь», люди ссорились, убивали друг друга, нападали на соседние деревни и страны, а из-за самой высшей любви — любви к Богу, вырезали целые народы и опустошали континенты. Что такое этот самый Бог, никто толком не знал: у одних это был тощий мужик, прибитый гвоздями к кресту, у других — толстый усач, купающийся в чане с растительным маслом, у третьих — ещё кто-то невидимый и строгий, а уж всяких маленьких весёленьких божков и богинь было просто не счесть. Ану долго не мог понять — зачем людям всё это, если они просчитывают космические формулы и пользуются законами математики? Но что больше всего удивляло Ану, так это — страх людей перед временем и бесконечное желание узнать свое будущее. Все, кто тайком, кто в открытую, бежали к астрологам и гадалкам, слушали толкования хиромантов с одной надеждой — узнать свою судьбу. И, что было совершенно естественно для Ану, многие из пророков интуитивно выходили в ПЗ, а оттуда — в прошлое или будущее. Для всех землян эти случаи выглядели невероятными совпадениями, но для Ану они были просто естественным процессом развития Интуитивитов.

Английский физик А. Эддингтон выдвинул предположение о том, что когда Вселенная начнет сжиматься, время потечет вспять. Существует гипотеза о наличии двух встречных потоков времени. Один из них, идущий из прошлого в будущее и более интенсивный, мы воспринимаем как наш "родной". Если встречные потоки по какой-то причине уравновешиваются, то вещественные тела как бы "выпадают" из Времени и даже могут исчезнуть из нашей действительности. А если встречный поток вдруг превысит наш "родной", то можно оказаться и в другом времени.

В. Правдивцев

Жизнь в лагере проистекала по законам военной дисциплины: каждый знал своё место и свои обязанности.

Женьке было предписано помогать Тони и Рику.

Ребята эти были замечательные, а Тони, к тому же, оказался отрядным капелланом. И конечно же, среди всех узбеков, таджиков, пуштунов и пакистанцев, крутившихся вокруг лагеря, его проповеднический темперамент обязан был найти благодарного слушателя — Женьку.