Тени прошлого (СИ) - Квилинская Амалия

— Понимаю. Детям всегда свойственно любопытство. В особенности если мир вокруг них неожиданно меняется. Но что же Северус? Неужели он вам ничего не рассказывает? Не отвечает на вопросы?

— Нет-нет, что вы! Профессор всегда старается мне помочь. Просто… Он больше склонен говорить на профессиональную тематику. — На последнем предложении я несколько замялась. Все же обсуждать поступки Снейпа за его спиной мне вовсе не хотелось.

— Ну, конечно! — Теперь Дамблдор улыбнулся шире. — Северус всегда был прекрасным рассказчиком, но почему-то этот его дар распространяется только на его любимое зельеварение. Но это похвально, юная леди, что вы сами тянетесь к знаниям, весьма похвально.

Тут его взгляд упал на одну из просмотренных мною ранее газет восьмилетней давности. Там, как на зло, красовалась колдография с суда над отцом и его подельниками. Они демонстративно скалились на камеру. И если бы снимок передавал звук, мы бы сейчас явно услышали потом льющиеся ругательства вперемешку с проклятиями. Неприглядное зрелище, но в то же время, вызывающее в моей душе, что-то сродни удовлетворения. Я специально отложила ее в сторону, чтобы потом аккуратно стащить. Но видя интерес директора теперь пожалела о своем невольном порыве.

— Жаль, что так получилось с вашим отцом. — Протянул старик, все еще продолжая внимательно разглядывать газету. — Но вы же понимаете, юная леди, что каждый должен нести ответственность в меру своих грехов? — Он снова посмотрел на меня, и я только утвердительно кивнула.

— Мы с отцом не были очень близки. Порой я его искренне ненавидела, в особенности после того как он довел маму практически до помешательства. Но видеть его таким… Это тяжело. — Я стояла понурив голову, состроив все понимающий и печальный вид. Кажется, моя игра и короткий рассказ вполне устроила Дамблдора, так как его взгляд стал не таким давящим как раньше. Что же он так в меня всматривается? У меня уже от этого волосы на затылке начинают шевелиться.

— Я тебя прекрасно понимаю, дорогая. Когда близкий человек начинает меняться в худшую сторону это всегда больно и тяжело для его близких. Но неужели у тебя нет никого из родственников, кто может позаботиться о тебе? Я прекрасно помню тебя. Ты всегда была очень одаренным и умным ребенком с прекрасными задатками. И глядя на тебя со стороны сейчас, могу с уверенностью сказать, что в тебе явно прослеживаются черты какого-то древнего рода. Не хочу сказать ничего дурного о родственниках по твоей отцовской линии, но они явно не были известны в магических кругах. Иначе фамилия Долоховых уже бы гремела по всей Европе в связи с судебным процессом твоего отца.

Странный интерес. Нет, со стороны все кажется вполне естественным, но почему этот вопрос был поднят только сейчас. Ни тогда, когда меня поразило проклятие, ни после моего пробуждения, а только сейчас? Банальное любопытство? Или не о чем говорить? Зачем он вообще продолжает этот разговор, если явно направлялся к Снейпу? Я старалась отвечать максимально честно и при этом максимально расплывчато. Не люблю, когда просто так лезут на мою личную территорию.

— Отец полукровка, его родственники-маги остались где-то в глубинке России, и он давно с ними оборвал какую-либо связь. Я даже не знаю живы ли они вообще. А в маме магии и вовсе было очень мало. Она не любила говорить о родне, говорила только, что познакомит нас, когда я подрасту. Но как видите, не судилось.

Дамблдор печально покивал.

— Это весьма прискорбно, когда теряешь кровную связь. Но к счастью, в этом нам всегда могут помочь сотрудники Гринготса. Думаю, Северус не откажет тебе если ты попросишь его отвести тебя на магическое освидетельствование для установления родства.

Я захлопала глазами. Это что такое? Неужели мне хотят помочь? А зачем? Не говорить же вдохновленному своей идеей старичку, что я уже прекрасно в курсе о том, кто мне родней приходится из маминых дневников. И я вовсе не хочу, чтобы об этом становилось известно общественности раньше подходящего времени. Поэтому я не придумала ничего лучшего как свалять дурачка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Правда? — Я захлопала глазами, притворяясь ошарашенной. — О, это такое неожиданное предложение. Я честно-говоря даже не знаю, как поступить. А вдруг мои родственники и вовсе не захотят со мной встречаться. Да и я сама не знаю, нужно ли мне все это…

Надеюсь мое лицо при последних словах выражало достаточную долю сомнения, чтобы не отправлять меня на это самое освидетельствование уже завтра.

— Я понимаю, такая новость наверняка стала неожиданностью для тебя. — Дамблдор понимающе покивал. — Не спеши, у тебя есть достаточно времени, чтобы подготовиться и собраться с мыслями. Такие поступки нужно совершать с твердой уверенностью в том, что делаешь. Но я не сомневаюсь, что кем бы ни были эти люди, они с распростертыми объятьями встретят такое одаренное дитя.

И вот опять. Далась ему моя «одаренность». Что-то меня никогда так не хвалили раньше. Училась я сносно, как говориться, в первых рядах. Но отличницей меня можно было назвать с очень большой натяжкой. Да и особыми талантами я не страдала. Можно сказать, была не хуже и не лучше других. А тут вдруг такое внимание…

Я смущенно улыбнулась и потупила глаза, удостоившись легкого похлопывания по плечу.

— Профессор Дамблдор, не знал, что вы придете. — Их дверей закрытой секции наконец вышел Снейп. По воздуху за ним плыла стопка попертого вида гримуаров. Я мысленно облегченно выдохнула. Это неожиданное и в целом мне абсолютно ненужное общения начало меня напрягать.

— Сам не планировал Северус. Но ты ведь знаешь стариков с их вечной бессонницей. Вот и сегодня, никак не мог уснуть и решил сесть парочку лимонных долек. После них я либо засыпаю, либо меня посещают очень неплохие идеи.

Дамблдор как ни в чем ни бывало качнулся с пятки на носок и переключил все свое внимание на подошедшего преподавателя.

— Думаю мы вполне можем обсудить ваши идеи в моем кабинете. Элиз, вы закончили? — При людях Снейп всегда обращался ко мне предельно официально, хотя при личном общении всегда сбивался на банальное «ты». Все же он мой декан как-никак. Я невольно улыбнулась, о чем сразу пожалела, удостоившись еще одного внимательного взгляда от старика.

— Да, почти. Можно я прихвачу эти газеты собой, а в следующее наше посещение занесу назад?

Не смотря на то, что я обращалась к профессору Снейпу, ответил мне директор.

— Не думаю что за пару дней у школьников возникнет острая необходимости в старых газетах. Ну кроме растопки каминов, хотя они с палочками отлично справятся. Так что спокойно берите их с собой, мисс Принц.

Это обращение заставило меня невольно поежиться. Слишком уж пока мне было непривычно осознавать, что фамилию я поменяла даже не выходя замуж. Но по крайней мере, меня не будут преследовать тени поступков моего папаши. Мне и своих вполне хватает.

***

В преддверии Хеллоуина профессор Снейп был особенно мрачен. Мне казалось, что, немного постаравшись, даже смогла бы руками пощупать то чёрное облако отчуждения, что его опутывало. Все началось после того приснопамятного ночного разговора с директором. К слову подслушать мне его не удалось — двери были уж слишком плотно прикрыты, а использовать палочку вблизи от столь сильных колдунов было просто глупо. Нет, я давно разучилась бояться своего нового декана. Да он часто бывает вспыльчив, язвителен и нелюдим. Бывает, как зыркнет в твою сторону, так душа обмирает и уходит в пятки. Но он никогда не опускался до того, чтобы поднять на меня руку или как-то иначе навредить кроме словесного выговора. А это о чем-то да говорило. К тому же, было бы странно если меня было так просто напугать после всего что я пережила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вообще существует ли на свете что-то страшнее моих кошмаров? Порой мне казалось, что я настолько сильно устала бояться, что моя душа и вовсе разучилась ощущать страх. Ну, кроме здорового и вполне логичного опасения за свою жизнь. Страх страхом, но боль от необдуманного членовредительства никто не отменял. Все же до бесстрашия гриффиндорцев, которые преспокойно в любую погоду могли гонять на метлах с риском свернуть шею было еще далеко.