Тени прошлого (СИ) - Квилинская Амалия

С этими безрадостными мыслями и твердо принятым решением я и забылась беспокойным сном, сулящим визит новых кошмаров.

****

Утро выдалось смурым. Свинцовые серые тучи с редкими вкраплениями грязно-белых клочков предвещали скорый дождь и продолжение вчерашней непогоды. Практически с самого пробуждения, не тратя время на размусоливание, я приступила к уборке. Профессор Снейп, наверное с самого пробуждения, закрылся в своей личной лаборатории и впустил меня только для того чтобы принять поднос с завтраком. Судя по его озабоченному, напряженному лицу дел у него было невпроворот. Это означало, что у меня было достаточно времени для того, что я задумала.

Конечно, если следовать логике, уборкой как таковой это было назвать сложно. Снейп правильно вчера подметил — домовики с их бытовой магией отлично удаляли все виды загрязнения и пыли. Это избавило меня от необходимости возиться с тряпками и вениками, хотя сомневаюсь, что в профессорских апартаментах есть хотя бы намек на подобные тривиально-магловские вещи. Но в таком случае это позволило бы мне проверить в действии мою новую волшебную палочку. Сейчас она спокойно покоилась на моем прикроватном столике. Вчера в лавке Оливандера она выдала мощный столб света, однако совершать дальнейшие пробы у меня не было времени и настроения. Сам мастер сказал, что эта палочка была сделана очень давно, еще во времена его прадеда. Он был крайне удивлен, что такая сильная вещь досталась, пускай и способной, но малолетке, а не зрелому магу. Я не придала этому должного значения, но сейчас меня терзало любопытство. Что же в этой палочке такого интересного?

Волевым усилием я удержалась от немедленного возвращения в каморку для проведения опытов, напомнив себе зачем я собственно затеяла всю эту «уборку». Помещения где часто бывали посторонние, вроде личного кабинета, были достаточно опрятными. Все вещи имели свои строго выверенные места. Но когда речь заходила о более личном пространстве… В гостиной вещи порой валялись где придется вперемешку с книгами и свитками. К тому же присутствовали те предметы, что как упомянутую ранее бутылку, давным-давно следовало отправить на свалку. Множество мятых бумаг, по всей видимости черновиков, были аккуратно свалены в неприметную кучку за диваном. Под ним нашлось еще несколько винных бутылок и забытых за ненадобностью пустых пузырьков. За старенькой тюлью высилось несколько цветочных горшков, но при ближайшем рассмотрении цветы в них оказались давно засохшими. Даже неприхотливый по своей сути кактус. То же самое обнаруживалось везде в комнатах. И это помимо старых испорченных котелков разных размеров, изношенной до обветшания одежды, давно позабытой кухонной утвари. Все это было очень педантично рассортировано, блистало чистотой и было сложено в абсолютно непредсказуемых местах.

В целом все было именно так как я и предполагала. В наших спальнях происходило приблизительно то же самое. За тем немногим исключением, что ученики самостоятельно регулярно сортировали свои вещи чтобы отвоевать себе побольше жилого пространства. Эта невинная манера домовиков сыграла мне на руку. Помимо невинного предлога по наведению чистоты, я также задаль целью хотя бы немного систематизировать и уложить в голове полученную информацию. И по возможности найти что-то новое. Особое мое внимание привлекали книги, рукописи и поиск возможных магических схронов. Кто бы что ни говорил, но полностью спрятать магический след такого артефактного тайника невозможно. Однажды я случайно наткнулась на подобный в кабинете отца. Домовиков в отличии от замка у нас не было, а колдовать дома из-за дурацкого запрета я не могла. Так что вся черновая работа ложилась на меня. Особенно тяжело стало в последние годы, когда мама заболела, а в доме вообще не удосуживались убирать пока я была на учебе. Вот в один из таких дней ударного труда я и наткнулась на схрон. Открыть его я не смогла, но его магическое поле и особенности проявления запомнила.

Что ж, в отличии от того раза, мои поиски в покоях Снейпа с треском провалились. Ни тайников, ни каких-либо еще намеков на его причастность или непричастие к случаю гибели моей матери обнаружить не удалось. Небольшим успехом стало нахождение стопки старых газет, датируемых периодом падения Темного Лорда. Похоже профессор действительно сильно дорожил своим участием в Пожирателях Смерти. Но в отличии от моего отца он не был безумным фанатиком, скорее борцом за идею что-ли? Тогда я не успела до конца понять его мотивы, а сейчас развивать эту тему страшновато. В ту последнюю нашу встречу перед моим проклятием мне удалось вызвать его на откровенность и невольно залезть в душу, но скорее всего мне стоило приписать подобную удачу нескольким дням беспробудного пьянства профессора, чем мои способностям к убеждению. Сейчас же он довольно добродушен ко мне, конечно если сравнивать с прошлым, но о себе вовсе не говорит, а на вопросы в основном отмалчивается или уходит от ответа. Мне так и не удалось узнать, что же заставило его так сильно страдать в ту ночь и называть себя предателем…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

***

Я перелистнула очередную страницу и громко чихнула, заставив огонек свечи затрепетать. Ночью в библиотеке было пустынно, мрачно и промозгло холодно. Все книги, хранящиеся здесь окутывали специальные магические пологи, защищающие их от грязи, сырости и вредителей. Но вот о посетителях здесь думали в последнюю очередь. Я поглубже зарылась в старый профессорский свитер, спасаясь от вечных сквозняков. Сам мой опекун засел за древними фолиантами в соседнем Запретном крыле. Туда мне вход был заказан, но меня и не тянуло. Пока все нужные сведения я могу раздобыть в общей части библиотеки, зачем лезть на рожон?

Подавив невольный зевок, снова вчиталась в старую газету. К моему большому сожалению в профессорских комнатах было далеко не все. Снейп не считал нужным или необходимым отслеживание путей своих бывших соратников после ночи исчезновения Лорда. Но меня интересовали именно эти данные. Увы, информацию приходилось собирать по крупицам. Мне, как дочери известного пожирателя, вряд ли бы дали вразумительный ответ о нахождении его соратников. Как бы еще не заподозрили в чем. Профессор Снейп так же не принадлежал к числу тех, чье имя могло свободно всплывать в министерских запросах. По здравому рассуждению, я решила, что к нему нужно привлекать внимание в последнюю очередь. Я увы слишком уязвима без его протекции. А кем окажутся его бывшие соратники, узнав, что к ним проявляет излишний интерес бывший коллега, выяснять не хотелось. Сомневаюсь, что Снейп со всеми водил дружбу, скорее наоборот.

Вот уже почти полтора месяца я с упорством улитки продвигалась в своих поисках. Медленно и уверенно, используя каждую подвернувшуюся возможность чтобы посидеть за старыми газетами. Похоже профессор Снейп был доволен моей увлеченностью. Или тем, что я больше не стремлюсь использовать его как подушку.

В любом случае, все что мне удалось найти это лишь пара невразумительных заметок о том, что сбежавшего от справедливого возмездия Сивого так и не смогли найти. Причём, с течением времени о нем вспоминали все меньше и меньше, пока эти упоминания и вовсе не сошли на нет. У меня даже возникло сомнение в том, продолжает ли Министерство вообще его поиски.

— Вот гадство! — Прошипела я, с раздражением бросая на стол очередную абсолютно никчёмную в информационном плане газетенку.

— Что-то ищите дитя? — Этот заданный спокойным током вопрос застиг меня врасплох, заставив невольно вздрогнуть. Я обернулась, встретившись глазами с пронзительными льдистыми глазами Дамблдора. Вот уж кого не ожидала сейчас здесь увидеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Добрый вечер директор. — Дамблдор легонько кивнул в ответ на мое приветствие и выжидатьльно приподнял бровь. Ну да, конечно, так я все и расскажу. — Я решила занять себя, пока профессор занимается исследованиями в запретной секции. Наверстываю упущенное, так сказать.

Старик утвердительно покивал. В отличии от своих повседневных одеяний, сейчас он был одет в балахон, который больше походил на какой-то восточный халат. Седые волосы, де скрытые колпаком, свободно падали на спину, слегка завиваясь. Сейчас он мне больше всего напоминал эдакий гигантский отцветший одуванчик — дунь, и во все стороны полетят семена.