Череп на рукаве - Ник Перумов

— К земле не прикрепили, часом?

— К тому всё шло. Лорды друг на друга набегами ходили, жгли да грабили всё подчистую. Мужиков и ребятню — в полон, баб — к плетню привязать в ряд, юбки на голову — и пожалуй, дружинушка, развлекаться. Оттрахают всех, уйдут… Ох, хлебнули же мы горя. А потом армия пришла. Как раз «Мёртвая голова» у нас и высадилась. В три дня порядок навели. Лордов, кто сопротивляться вздумал, — на осину. Без суда и следствия. Кто в леса вздумал бежать — объявили награду, выследили с помощью местных, окружили и взяли. Кто с оружием попался — опять же на осину. Кто сдался — каторга и поражение в правах. Но в живых оставили. Я после того поняла — если хочешь чего-то, держись, во-первых, Империи, во-вторых — армии. Правильные люди тут. Даже если любят, чтобы им руки колготками связывали, — она хихикнула. — Я, когда вербовалась, сразу сказала — отправьте, мол, туда, где «Мёртвая голова» стоит. Или её части. Так вот сюда и попала.

— Так ведь тяжко ж…

— Тяжко? Парню разок-другой дать? Парню, который, может, мою сестрёнку от баронского дружинника спасать будет, ежели те вновь бунт учинят? Который голову свою под пули подставлять будет? Видела я их, как они дрались, как в танках горели, когда колонна в засаду угодила… Не смеши меня, Рус. А на всё остальное… врачи есть. Психологи те же. Хорошие. Я нормальная буду, нормальная, и любить смогу, и кончать, извини, по-настоящему… И рожать тоже. И никто, главное, потом ничего не узнает. Проходила службу во вспомогательных частях.

Ты не думай, у нас тут курсы разные есть. Учат, чему только захочешь. И компьютеры, и сети, и биотехнология, что угодно. И служба у нас тоже есть, так что, ежели кто эдак с ехидцей спрашивать начнёт — мол, знаем мы эти «части вспомогательные», «вагинально-давательные», — всегда ответить сможем. Да так, что второй раз спрашивать никому не захочется.

Я ушёл, зная, что приду ещё.

…Так мы стали друзьями. Я приходил к ней каждое увольнение.

Вой сирен полоснул по нервам, вырвал из зыбкого предутреннего сна. Я почти что камнем рухнул вниз. Как ефрейтору и командиру отделения мне полагалась привилегированная верхняя койка. Почему и отчего она считалась лучше нижней, лежало вне пределов моего понимания, но ломать традиции и, как говорится, писать против ветра я считал глупым. Я здесь не для того.

— Тревога! — надрывался металлический голос. — Боевая тревога! Три креста! Расписание «Взлёт»! Срочный взлёт!..

Три креста и расписание «Взлёт» означали, что весь личный состав отдельного десантно-штурмового батальона «Танненберг» в срочном порядке грузится в транспорты и стартует. Со всем штатным вооружением и боевой техникой. На базах остаются только по два-три человека «дежурного персонала». Они будут считать себя несчастнейшими людьми во всей Вселенной — но потом вполне может оказаться, что им очень, очень крупно повезло.

Моё отделение в полном составе уже рванулось к оружейной. Мне навстречу попался господин старший мастер-наставник Клаус-Мария — лицо красное, перекошенное, глаза такие, что лучше в них и не смотреть. Во избежание нервных стрессов и срывов.

— Господин штабс-вахмистр…

— Восстание! — проревел он. — Восстание на Зете-пять! Чужие восстали!

Зета-пять. Понятно, почему нас подняли, — мы ближайшая к ней населённая планета. Земной тип, кислородная атмосфера, богатейшие флора и фауна, мягкий климат, изобилие суши (в отличие от нас), вдоволь морей и океанов. Конфетка, а не планета. Правда, осваивать её начали недавно. Когда люди осмелели настолько, что дерзнули обосноваться на планете по соседству с Чужими.

Да, на Зете-пять имелись Чужие. Конечно, не те, что владеют звёздными державами в районе Денеба или ядра Галактики. Чужие попроще, я бы даже сказал, примитивнее. Не так давно вышедшие из железного века и только-только начавшие формировать свои собственные племенные союзы. Но тут пришли мы. И презрительно назвали их «лемурами».

Они и в самом деле походили на лемуров — покрытые мягкой шёрсткой, большеглазые, обитатели великих девственных лесов, где они облюбовали средние этажи древесных крон. На земле и на деревьях они устраивали маленькие делянки, рыхля их изогнутыми сучьями: железо у них пока ещё было слишком дорого и редко. Жили племенами. Огонь знали, но не любили — были вегетарианцами и сыроедами. И, само собой, лучшими следопытами и охотниками, известными человечеству.

И вот — восстали. Мирные, тихие лемуры. Они даже между собой не воевали. Конфликты улаживались ритуальным поединком, в котором, однако, не проливалось ни капли крови. Честно говоря, больших подробностей я не помнил. Лемуры числились потенциальным противником, как и все Чужие расы, жившие на одних планетах с людьми, но особенного внимания им никогда не уделяли. Никто не верил, что на Зете-пять возможен конфликт. Лемуры держали свои леса, которые колонистам были ни к чему — экспорт древесины в условиях космоса заведомо разорителен. На планете хватало равнин и речных долин, где поселенцы возделывали поля и сады — на Зете отлично приживались самые экзотические фрукты, мечта генетика. Не слыхал я и чтобы этих самых «лемуров» люди стали выдержать в рабстве или как-то угнетать — попробуй найди этих ловких малюток в непроходимых зарослях, да ещё и на вершинах деревьев!

Что-то непонятное. Скорее я бы уж поверил в начавшееся вторжение иных, куда более развитых и агрессивных рас, вдобавок похожих на нас в своём безудержном стремлении к экспансии, неважно какой ценой — лишь бы захватить побольше «жизненного пространства».

А тут — лемуры.

«Дарю, как лемур лемуру эдакую муру…»

Впрочем, я не мог долго предаваться размышлениям. Под вой сирен и полыхание прожекторов мы бежали к транспортам. Они уже давно не поднимались в воздух вот так, все вместе, таща в брюхе полностью всю роту с положенным ей тяжёлым оружием.

Имперские корабли и транспорты вообще строились с размахом. Когда была возможность, солдат следовало перевозить в условиях, несколько, как говорится, приближённых к человеческим. Не набивая трюмы под завязку, как мы мелких креветок в вакуумные контейнеры. На отделение полагался вполне приличный кубрик.

Разумеется, все эти удобства были на самом пробивающем пространство корабле, который, как и положено, стартовать с планеты не мог. Для этого крейсера Глубокого Космоса были слишком огромны, так что никакие двигатели не подняли бы с поверхности этакую махину. К самым первым из них, что не покидали орбит, с планеты поднимались «челноки», разгоняемые примитивными жидкостно-реактивными двигателями. Потом появились движки атомные. Эти оказались получше, но зато каждый из них оставлял в атмосфере радиоактивный след как после небольшого ядерного взрыва в пять-семь килотонн.