Честность свободна от страха - Саша Фишер

больше не видать. Шпатц открыл бумажник и достал из него билетик механической гадалки. Штигауф-штрасс. «Не представляю, где это…» — подумал Шпатц, и тут звякнул входной колокольчик, и на пороге возник Крамм.

— Представляешь, Шпатц, я проспал! — заявил он, осторожно снимая плащ и стряхивая с него воду за порогом. — Ничего не могу с собой поделать — сплю как сурок, когда идет дождь. Чем ты тут занят? Ааа… Рейнар Хаппенгабен. Отвратный тип! Чайник все еще горячий?

— Так точно, герр Крамм! Почты не было, кроме «Билегебен Цайтунг». Ничего интересного — стихи и сельское хозяйство.

— Хорошие новости — это отсутствие плохих новостей! — Крамм скрылся в своей комнате и загремел чайником. — На улице дождь, так что сегодня вряд ли кому-то понадобятся мои услуги. Шпатц, ты говорил, что занимался бумагами у своего отца?

— Да.

— Как ты смотришь, чтобы разобрать мой архив и привести его в порядок?

— Я как раз думал этим заняться, если не будет других указаний. Я думаю, следует запастись несколькими коробками и рассортировать папки по темам — дела о неверных супругах, дела о мошенничестве в конторах, очень странные дела.

Крамм остановился посреди комнаты с кружкой чая и уставился в одну точки. Шпатц замолчал.

— Шпатц, — Крамм повернулся на каблуках и подошел к столу. — Ты выглядел удивленным, когда я зашел. Что такого особенного ты заметил на фотографиях, которые рассматривал?

— Вот этот дядька, — Шпатц протянул карточку Крамму. — За столиком. Мы встретились в накопителе на границе. Он сказал, что торговец зерном из Сеймсвилля. И дал мне свой адрес в Билегебене.

— А я-то ломал голову, кто это такой! — Крамм уселся на стул для посетителей. — Иностранец.

Лицо Крамма стало задумчивым, он отхлебнул чая и замолчал, не торопясь делиться дальше своими соображениями. Шпатцу хотелось задать пару вопросов, но он прикусил язык и решил подождать, когда Крамм сам решит посвятить его в курс дела.

Колокольчик над дверью мелодично звякнул. Крамм мгновенно очнулся от своего оцепенения, сунул кружку с чаем Шпатцу под нос и вскочил. С двумя посетителями в комнате сразу стало тесно. Кроме того, вошедший мужчина был весьма крупных размеров.

— Доброго вам дня, — Крамм слегка поклонился. — Я Васа Крамм, частный детектив и конфиденциальный помощник. Если вы искали парикмахера Шмульге, то он здесь давно не работает.

— Мы искали именно вас, герр Крамм, — поджав губы и подозрительно сузив глаза произнес мужчина. Рядом с его массивной фигурой женщина смотрелась незаметной. Фрау была среднего роста стройной брюнеткой, в простом и элегантном темно-синем платье с глухим воротом и длинной юбкой. Волосы зачесаны назад в тугой узел, шляпку она не носила. От дождя ее наряд защищал просторный серый в белый горох плащ. Судя по покрасневшим глазам, фрау недавно плакала. — Мне вас рекомендовали серьезные люди…

Мужчина еще раз смерил Крамма взглядом. По всей видимости, он ожидал увидеть сурового душой и телом человека, а не кругленького и жизнерадостного «конферансье». Затем перевел взгляд на Шпатца, который, судя по взгляду, гораздо больше отвечал его внутренним представлениям о том, как должен выглядеть частный детектив.

— Серьезные люди не будут обманывать! — Крамм сделал несколько шагов в свою комнату и пригласил посетителей следовать за ним. — Желаете представиться или предпочитаете сохранить инкогнито?

— Я Клаус пакт Пфордтен, а это моя супруга Фрид, — мужчина грузно последовал за Краммом, оставляя на полу мокрые следы. У него всего было много — он был слишком высоким и слишком широким для размеров их конторы. Штанины его светло-серых брюк намокли, с плаща стекали капли воды, которую он даже не подумал стряхнуть перед тем как войти. Выражение его толстого лица было надменным, тонкие губы то капризно кривились, то сжимались в брезгливую щелочку. Ему было лет, наверное, пятьдесят. Но из-за грузности, свистящего дыхания и свисающих брылей он смотрелся почти стариком.

— Присаживайтесь вот сюда, на диван! — Шпатц услышал, как Крамм отодвигает свой стул и усаживается. — Фрау, мое почтение. Может быть, вам нужен платок? Хотите, чтобы я закрыл дверь? Мой секретарь, Шпатц Грессель — мой полноправный помощник, но если вам будет проще говорить без лишних ушей, то я введу его в курс дела позже.

— Да, закройте дверь! — диван жалобно скрипнул под тушей Пфордтена. Крамм вскочил и захлопнул дверь. Голоса стали звучать глуше, но их все равно было прекрасно слышно.

— Итак, что вам привело ко мне? Надеюсь, серьезные люди сказали, что на меня можно положиться во всем, и что ни слово из тех, что будут здесь произнесены, не покинут этих стен? Если вы не потребуете обратного, разумеется?

— Мой друг очень лестно о вас отзывался, — в голосе Пфордтена все еще звучали недоверчивые нотки. — У меня пропала дочь. И я хочу, чтобы вы ее отыскали, вернули домой и сохранили в тайне все, включая сам факт ее исчезновения.

За дверью замолчали, и какое-то время было слышны только всхлипы фрау Фриг. Затем раздался звук выдвигаемого ящика стола. Потом шаги Крамма.

— Это стандартный контракт на мои услуги, — голос Крамма звучал непривычно, без иронии, сарказма, язвительности. — На пятой странице есть место, куда мы можем вписать дополнительные пункты, если возникнет такая необходимость. Он вступит в силу, как только мы с вами его подпишем. А это текст стандартной расписки о неразглашении тайны. Здесь также есть место для дополнительных пунктов. Как только мы подпишем контракт, я передам вам эту расписку. В случае моего недостойного поведения она, конечно, не вернет вам потери, но позволит испортить жизнь мне, лишив репутации.

Снова послышались шаги Крамма, потом звук сдвигаемого стула.

— Это, я так понимаю, сумма вашего гонорара? — наконец заговорил Пфордтен.

— Это невозвратный задаток, — голос Крамма был все так же пугающе серьезен. — Сумма гонорара вот здесь. И в пункте восемь есть несколько уточнений, в каких случаях она может вырасти.

— Однако… Впрочем, теперь я вижу, что вы серьезный человек, а не легкомысленный шалопай, как мне показалось в начале. Где и что я должен подписать, чтобы вы приступили к работе?

В комнате раздались скрип дивана, звук тяжелых шагов Пфордтена, потом они перебросились неразборчивой парой фраз вполголоса. Затем диван снова жалобно заныл под внушительным задом нового клиента.

— С чего мне начать, герр Крамм?

— Давайте с момента, когда ваша дочь пропала. А потом я буду задавать уточняющие вопросы.

— Неделю назад на приеме в посольстве Сеймсвилля мы с Гейнцом штамм Крессенштейном договорились о свадьбе моей дочери Сигилд и его сына Гоззо. Помолвка должна состояться через три недели. Но вчера она исчезла. Мы