Царство черной обезьяны - Анна Ольховская

– Франсуа, вы сейчас очень заняты?

– У меня лекция через десять минут.

– Чья?

– Мадам Сантини.

– Вы очень хотите туда пойти?

– Если честно – не очень, но мне надо отдать реферат.

– А если я отпрошу вас у мадам Сантини и отдам ваш реферат, вы выполните небольшое поручение?

– Конечно! – Еще бы он отказался – и со скучной лекции сбежать, и услугу самому Индиане оказать! – А что надо сделать?

– Понимаете, меня срочно вызывают, а я должен книгу забрать в букинистическом магазине. Если я ее в течение часа не заберу, книгу продадут, желающих – море, очень редкий экземпляр. Я записку напишу, что вы от меня, деньги дам. Съездите?

– Само собой!

– Пишите адрес.

Глава 18

Франсуа всегда считал, что букинистические и антикварные магазины располагаются в основном в центральной части города, где выгуливаются обладатели пузатеньких портмоне и табунятся туристы. Да и с безопасностью проблема там решена давно. Во всяком случае, толпы цветной молодежи, периодически громившие парижские предместья, до сверкающего и богатого центра не добрались ни разу. Кто ж им позволит!

Поэтому месторасположение букинистического магазина, в котором Анри Ренье отыскал библиографический раритет, вызвало у парня некоторое недоумение. Поскольку в этой части города Франсуа никогда не бывал, то и адрес, написанный профессором на салфетке, был ему совершенно не знаком. И вопросов тогда, в кафе, не возникло.

Зато когда он вышел на указанной станции из метро, вопросы не только возникли, они развозникались. А также разорались, развопились, разбуянились и еще много всяких «раз», причем не всегда литературных.

Потому что на Франсуа нагло вытаращился загаженными окнами типичный парижский Гарлем. Или Куинс. Не то чтобы парень чувствовал себя здесь белой вороной, нет – он-то как раз был вороной нужного цвета. Правда, Франсуа был чистым, и пахло от него хорошей туалетной водой, а не собственно туалетом, как от подпиравшей неподалеку стену смуглой особи неопределенного пола и возраста. А еще студент Сорбонны был в состоянии фокусировать взгляд и изъясняться вразумительно.

Несмотря на то что рабочий день едва перевалил за вторую половину, на улице было полно праздношатающихся оболтусов. Франсуа, хотя тоже не являлся коренным парижанином, относился к подобной публике… Нет, как раз он к подобной публике и не относился, поскольку не считал, что правительство страны, в которую он приехал когда-то вместе с родителями, ему чем-либо обязано. Например, сразу же, немедленно, устроить его на высокооплачиваемую должность, закрыв глаза на отсутствие образования, плохой французский и тотальную лень.

На грязную, тяжелую и низкооплачиваемую работу прибывшие в страну принцы и принцессы идти отказывались. Не царское это дело – мусор убирать и на стройке вкалывать. Лучше его, мусор, бросать, шатаясь по улицам. А еще нравится стены разрисовывать, увековечивая нетленный образ своих и чужих гениталий, а еще очень весело машины громить и поджигать.

И в этом районе расположен букинистический магазин?! Профессор явно что-то напутал, надо ему позвонить.

Франсуа, чтобы не рисковать понапрасну дорогим имуществом, вернулся в метро, стал поближе к дежурному на турникетах и собрался уже вытащить из рюкзака свой навороченный смартфон последней модели.

И снова ему захотелось стукнуть себя по голове чем-нибудь достаточно увесистым. Надо же было именно сегодня забыть мобильник!

Делать нечего, придется все-таки сходить по написанному на салфетке адресу. Чтобы хотя бы узнать, что там на самом деле находится, и сообщить об этом профессору. Пусть чувствует себя виноватым – послал студента в такую клоаку! А там, кто знает, может, и удастся подружиться с самим Индианой!

Франсуа подошел к дежурному и протянул ему салфетку:

– Прошу прощения, месье, вы не подскажете, как добраться до этого места?

Высоченный негр внушительных габаритов (а другой с желающими проехать бесплатно местными жителями и не справится), прочитав адрес, взглянул на Франсуа как-то странно. Но маршрут объяснил, причем довольно толково.

Идти было не так чтобы очень далеко, абориген, скорее всего, добрался бы гораздо быстрее, но в итоге Франсуа до искомого места все-таки дошел.

И с удивлением обнаружил вполне приличную тихую улочку, непонятно как попавшую в этот район. В самом ее начале сиял чисто вымытыми (!) витринами магазин. Оказавшийся не просто букинистическим, а антикварно-букинистическим, причем, если судить по вывеске и оформлению витрин, здесь торговали всем, что имело отношение к африканскому континенту.

Теперь понятно, почему профессора заинтересовала книга именно из этой лавки. Он же сейчас просто помешан на всем, что связано с его любимой Африкой.

Франсуа сунул салфетку в карман и подошел к резной деревянной двери, над которой слегка покачивался от ветра серебристый колокольчик. Почему-то вдруг стало страшно, сердце тревожно замерло. Захотелось развернуться и уйти. А профессору потом скажет, что не нашел, заблудился.

Нет, так нельзя. Что за истерика, в самом-то деле! Ты же прекрасно понимаешь, что после такого на дружбу с Индианой можешь не рассчитывать.

Он продолжал топтаться на пороге, уговаривая себя войти. Но голос разума был практически не слышен, его заглушал, разрывая связки от крика, внутренний голос, к которому парень обычно прислушивался: «Стой! Туда нельзя! Опасность! Уходи! Черт с ним, с профессором, уноси ноги, пока не поздно!»

И Франсуа уже готов был подчиниться психопату, лишь бы не слышать больше вызывающих головную боль воплей. Но в этот момент дверь магазина открылась, и оттуда выглянул сморщенный, похожий на чучело обезьяны старичок. Маленький, сухонький, белоснежный шлем коротко стриженных курчавых волос резко контрастирует с синевато-черным цветом кожи, на узких плечах мешком обвисла цветастая африканская одежда.

– Молодой человек, – проскрипел старичок, – вы что, хотите ограбить мой магазин?

– Нет. – От нелепости предположения Франсуа слегка растерялся.

– Тогда почему вы с мрачным лицом вот уже полчаса маячите у входа?

– Потому что мы с моим мрачным лицом сомневаемся, туда ли попали, а позвонить и уточнить не можем – телефон дома забыли.

Не говорить же правду этому забавному человечку. Тем более что сейчас внутренний голос заткнулся, и на душу наступили тишина и покой.

– А куда вы шли?

– В букинистический магазин, за книгой, меня профессор попросил приехать.

– Так вы от господина Ренье? – всплеснул морщинистыми лапками владелец магазина. – Он звонил уже два раза, волновался, куда вы делись. Что ж вы не зашли, не спросили, зачем мерзли здесь? Идемте, юноша, скорее внутрь, я угощу вас вкуснейшим чаем.

– Право, не стоит. – Франсуа, проклиная себя за излишнюю мнительность, вошел следом за владельцем в магазин. Он знал, что выглядит в глазах старичка законченным идиотом, поэтому хотел побыстрее покончить с поручением профессора и убраться отсюда.

– Нет-нет, даже и не думайте отказываться, – кудахтал между тем владелец магазина, – вы же совсем продрогли!

– Вовсе я…

– Молодой человек, – белые брови укоризненно нахмурились, – кто научил вас перечить старшим? Я думал, что студенты профессора Ренье лучше воспитаны. Или вам неприятно конкретно мое общество?

– Нет, что вы! Я просто не хотел вас утруждать. – Вот попал, а?

Придется все-таки пить чай с владельцем магазина, иначе тот наябедничает Индиане. Всю жизнь мечтал о такой завидной компании!

Старичок убежал куда-то в подсобное помещение, предоставив посетителю возможность оглядеться.

А посмотреть здесь было на что. Всевозможные шаманские прибамбасы, шкуры животных, ритуальные маски, засушенные обезьяньи головы и тушки летучих мышей – ассортимент, если честно, позитивного впечатления не производил. К тому же Франсуа разглядел несколько предметов, имеющих отношение к вуду, и, хотя в этом не было ничего странного, учитывая, что вуду родом из Африки, внутренний голос снова стал вести себя по-свински. Он раздобыл где-то коготь и теперь садистски-медленно проводил им по стеклу, заставляя волоски на теле Франсуа становиться дыбом. Хорошо, что дреды, как более устойчивые элементы, остались на месте, иначе хозяин афролавки, вернувшись, получил бы инфаркт, увидев чернокожую Медузу Горгону.

А вот и он, легок на помине. Тащит здоровенный, втиснутый в потертую кожу фолиант. Благоговейно положив книжищу на прилавок, старичок вопросительно посмотрел на Франсуа.

Тот пару мгновений лихорадочно соображал, чего от него хотят, пока не понял, что сегодня его день. День тормознутого осла.

Смущенно улыбнувшись, он полез во внутренний карман куртки и достал оттуда немного помятый конверт с деньгами, врученный профессором.

– Вот, возьмите.

– Благодарю вас, юноша. – Конверт перекочевал в цепкие пальцы старика и подвергся незамедлительному вскрытию и ревизии содержимого.