История влюблённого сердца - Луис Реннисон

Когда мы сели в поезд, мадам Слэк удалилась в учительское купе, вероятно, поболтать с класснейшим Анри про сумочки, которые они знают и любят. Мы воспользовались возможностью примерить свои береты. Когда поезд тронулся, мы все вшестером высунули в окна вагона головы в громадных беретах. Мы вопили: «АС REVOIR, PARIS!» и «МЫ ВСЕ ТЕБЯ ЛЮБИМ!»

И вообразите, люди на платформе стали махать нам руками и кричать что-то ободряющее. Я думаю, они нам желали счастливого пути.

Когда мы пробовали сырные сэндвичи, припасенные в дорогу, я спросила у Джас:

— Как, по-твоему, эти французы думают, что нам на самом деле нравятся наши береты?

Джас ответила:

— Нет, они думают, что мы англичанки и потому все ненормальные.

— Как они могли такое подумать, — присоединилась к обсуждению Рози.

Только тогда я заметила, что на ней кроме берета еще и фальшивые усы. Ой, как мы смеялись!

На пароме по пути домой

Путь домой обошелся без приключений, потому что капитан у нас был нормальный (т. е. англичанин). И еще у нас были чипсы. МНОГО чипсов!

Я была прямо растрогана, когда увидела дуврские утесы, пока не поняла, что мы едем не в Дувр и это какие-то отстойные старые утесы в другом месте.

12 ночи

Прибыла домой к своей любящей семье. Подходя к дому, я встретила Ангуса, который прямо передо мной перемахнул через стену и, проходя мимо, игриво куснул меня за лодыжку. Я отворила дверь и завопила: «C'est moi! Ваша дочь снова дома, откупорьте откормленного тельца и…» Ангус первым протолкнулся ко мне, а папа заорал:

— Выбросьте в сад чертова кота! Дом полон блох!

Я сурово сказала Ангусу:

— Ангус, не входи в дом, в нем полно блох! Но вождь крезанутых не нашел эту реплику смешной. Хотя она и остроумна.

00.10Хотя бы Либби была рада меня видеть. Когда я вошла, она проснулась и сказала:

— Пгивет, Джинжи!!!

Она нарисовала для меня открытку — кошачий ансамбль. Солистом-вокалистом был Ангус, только непонятно, почему вверх ногами. Публика — маленькие домашние мышки и полевки — в стильных дискотечных нарядах.

К тому времени, как я распаковала свой багаж, Либби снова уснула — на моей кровати и с «дгузями». Она такая хорошенькая, когда спит. Я поцеловала ее в щечку. Как же я буду без нее, когда уеду в Америку? Я даже немного поплакала — наверное, на меня так подействовало путешествие на корабле.

Как раз когда я проваливалась в страну дремы, в комнату вошла маман. Похоже, она выпила пару бокалов vino tinto[76], потому что на ее лице был небольшой румянец.

— Привет, милая! Добро пожаловать домой. Как во Франции?

— Fantastique!

— Это пришло тебе, — и она протянула мне письмо. Почерк Бога Любви. Bay и гип-гип вау!

Мама села ко мне на кровать.

— Классно провела время?

— Oui, tres sportif[77]. Ну все, спокойной ночи.

— А ты видела Эйфелеву башню? Она ночью восхитительная, не правда ли? Вся в огнях!

Ой, этого не хватало! Я знаю, что она в образе заботливой мамочки и все такое, но я хотела прочитать записочку от Бога Любви. И я ласково сказала:

— Мам, меня немного укачало на корабле. Я тебе обо всем расскажу завтра утром.

Она погладила по щеке Либби, а потом меня:

— Не вырастай слишком быстро, милая.

У нее в глазах стояли слезы. Что творится с этими взрослыми? Они все время пилят тебя за то, что ты такая инфантильная, и просят скорее подрасти и так далее, а потом, когда вырастешь, начинается это сюсюканье. Когда она ушла, я разорвала конверт.

Дорогая Джоджия!

с возвращением, королева поцелуев! Я с нетерпением жду встречи с тобой. Я думал о тебе весь уикенд и хотел сказать тебе, что мне в тебе нравится все-все. Твой классный рот. То, как ты говоришь «до свидания» и как ты говоришь: «Я с хохотом отъезжаю на быстром верблюде». Увидимся во вторник.

С любовью, Робби.

Уф! Я положила письмо под подушку. Первое в моей жизни любовное письмо.

13.00Ну, если не считать то, что прислал мне Марк Большая Варежка. Оно выглядело так, как будто он накорябал его палкой!

О-ох! Как это печально.

Все же Робби вернется во вторник. Я пока могу отвлечься — потренироваться в поцелуях — для разминки.

13.05Дейв Смехотура прислал мне очень милое письмо, когда Линдси Зануда нарочно ударила меня по щиколотке хоккейной клюшкой. Вообще, то, что на прощание я говорю: «Я с хохотом отъезжаю на быстром верблюде» — это благодаря ему. И «мерсок сознет»…

13.10И называю туалет «салоном горшков»…

Космический горн

Вторник, 25 января

Я вскочила, как напуганная уховертка, в 8.15 утра, благодаря Либби, которая трубила в свой новый горн у меня над ухом. Какой идиот ей его купил? Очевидно папа.

В школе

Этим утром я гордо шла в школу в своем берете (не в огромном, потому что не хотела первым долгом заработать замечание). Я надела берет на французский лад, набекрень. Когда я увидела Хитон Ястребиный Глаз, я сказала: «Bonjour, Madame! I'aime[78] очень ваш наряд!»

— Иди-ка в рекреацию и постарайся хоть сегодня вести себя по-нормальному. Мило, не правда ли? Стараешься внести некоторую долю юморизма и красотизма в скучный мир — и вот она, благодарность!

Проходя мимо элвисовой конуры, я ткнула локтем Джас:

— У Элвиса — колокол. Как это нелепо!

У него снаружи на кабинке — колокольчик и над ним надпись: «Позвоните в колокольчик, чтобы вызвать сторожа».

Ха-ха-ха. Ха-ха-ха!

СобраниеСпичка сегодня утром — в отличной студнеобразной форме, в своем элегантном слоновьем платье. Мы все еще под впечатлением la belle France, говорим друг другу «Воn-jour», часто киваем головой, то и дело, пожимая плечами.

Спичка скомандовала:

— Немедленно замолчать! И перестаньте раскачиваться, как глупые гусыни! Я должна сказать вам нечто серьезное. Я с сожалением сообщаю, что репутации школы нанесен серьезный ущерб. Девочки из нашей школы были вовлечены в криминальное деяние. И я намерена наказать их жесточайшим образом!

Все в козырной тусе переглянулись. Во имя всех парижских мимов, что мы еще наделали?! Неужели мадам Слэк рассказала про нотрдамский инцидент? Или про облом с французским флагом?

Хитон Ястребиный Глаз сверкала на нас глазами, а мы переминались с ноги на ногу. Спичка продолжала:

— Две ученицы были арестованы за кражу в магазине. Им будут предъявлены обвинения.