Одинокое место Америка - Ирина Борисова

Она любила покупать новые вещи и с радостью принимала красивые платья, она ими восхищалась, надевала их на дискотеки, жалела, что программист не умеет танцевать, и каждый вечер, пожелав ему спокойной ночи, входила в свою отдельную каюту и вздыхала, думая, что если бы она была здесь одна, она бы танцевала до утра в своих новых платьях. Утром, сумев отстать от туристской группы, он пытался завести с нею разговор об их общем будущем, но девушка немедленно проявляла усиленный интерес к экскурсии, догоняла группу, и не хотела пропустить ни одного слова гида.

Он не читал русской классической литературы, у него не было ключа для проникновения в души других людей, он хотел и не мог разгадать загадку ее тихой улыбки, с которой она молча смотрела на него и слушала его слова, он просто отдал в ее руки свою судьбу, веря, что девушка, которая так прекрасна, может быть только щедра и добра.

Попрощавшись с ним после путешествия, девушка не обещала ему ничего конкретного, но после возвращения в Санкт-Петербург, она потеряла работу, не могла найти другую, ее мать и брат уехали в другой город к очередному мужчине, и ей не у кого было занять денег, даже чтобы заплатить за квартиру. Когда программист, звонивший ей каждый вечер, узнав о ее обстоятельствах, предложил ей свою помощь, она приняла ее, решив, что жизнь с американцем будет, по крайней мере, обеспеченной и спокойной, и она согласилась начать процесс оформления документов, чтобы поехать к нему в Америку.

Ей казалось, что она приняла правильное решение, потому что в России она не могла ждать ничего хорошего, и едва ли могла рассчитывать, что кто-то еще так же будет также заботиться о ней, как ее программист. И все же ей было куда приятнее быть одной или с подругами, чем с ним вдвоем, длинные разговоры с ним по телефону казались ей такими скучными. Каждый раз, услышав его звонок, она брала вязальные спицы и усаживалась вязать себе свитер, одновременно разговаривая, не желая тратить время зря, выслушивая его признания, пытаясь одновременно делать и что-то полезное. Она испытывала облегчение, когда заканчивался их очередной разговор, она думала, что, к счастью, программист работает и не сможет до отпуска приехать в Россию, также понадобится время и для подготовки документов. В глубине души она все же надеялась, что что-нибудь случится до тех пор, когда ее отъезд к нему станет реальностью.

Что касается программиста, он также хотел и не мог поверить в свое счастье, он постоянно спрашивал ее, на самом ли деле она решила приехать к нему в Америку, а иногда он просто молчал, слушая ее дыхание где-то далеко.

Однажды, услышав в телефонной трубке английскую речь, она уже потянулась к своим спицам, но оказалось, что это другой мужчина, австралиец, заказавший ее адрес в том же агентстве. Австралиец находился в то время в Санкт-Петербурге, он предложил ей встретиться, и, надев одно их своих новых красивых платьев, она пошла в нем на эту встречу.

У австралийца были яркие черные глаза, черные блестящие волосы, его лицо было обожжено австралийским солнцем, смех был громкий, юмор грубоватый.

Он очень серьезно сказал девушке, что в Австралии не хватает женщин, а ему нужна жена, чтобы ухаживать за ним и следить за его домом на ферме. Он также хотел иметь детей, он хотел иметь много детей, он ничего не знал о перенаселенности мира. Австралиец очень откровенно ей сказал, что она ему понравилась, он всегда хотел встретить похожую на нее девушку-блондинку, но он тут же прибавил, что у него очень мало времени, потому что коровы на ферме должны скоро телиться. Он попросил ее дать ему определенный ответ немедленно, потому что у него, и правда, мало времени из-за коров, ему надо успеть и найти жену, и вернуться на ферму не позднее, чем через неделю.

Девушка хихикнула, но, глядя в его бронзовое от загара простодушное лицо, видя, как он невозмутимо ест пальцами колбасу, игнорируя многочисленные ресторанные ножи и вилки, девушка вспомнила пастуха из бабушкиной деревни, снова хихикнула и почувствовала, что ее обычная напряженность покинула ее, и что внутри у нее что-то растаяло. Улыбаясь австралийцу, который серьезно ждал ее ответа, она сама не заметила, как ее губы сказали "да".

Возвратившись домой, она первым делом убрала далеко в шкаф свои вязальные спицы, а, услышав звенящий в урочное время звонок программиста, села рядом с телефоном и, глядя на аппарат, ждала, пока он не закончит звонить.

И она написала ему короткое письмо с просьбой простить ее, благодаря его за все, что он для нее сделал, обещая помнить его и остаться его другом на всю жизнь.

Очень скоро она уехала в Австралию, вышла замуж за фермера и начала новую жизнь, заботясь о нем и его доме, наблюдая, как телятся его коровы, засыпая в его объятиях, и совсем позабыв о былой ненависти к детям, она вскоре уже с радостью ждала своего первенца.

А программист продолжает сидеть за компьютером, работает, играет в игры, путешествует в Интернете. Иногда он отводит глаза от экрана и смотрит то ли за окно, то ли в себя, и во взгляде его много невысказанных вопросов. Но так как он не читал русской классической литературы, он по-прежнему не знает, что может его утешить и помочь получить ответы.

Своя ноша

Мы провели целый день вместе: он приехал в наше брачное агентство, я его встретила, отвезла на квартиру, помогла с билетами на юг, куда ему надо было вскоре лететь, организовала его встречи с женщинами на предстоящие два дня его визита.

Он был большой и молчаливый. Говоря, он делал паузы между словами. Просматривая анкеты, он легко и уверенно касался моего плеча, говоря, что я буду его гидом во всем, спрашивая о моем мнении о претендентках, откладывая все рекомендованные мною анкеты в стопку выбранных, будто не желая обидеть ни женщин, ни меня.

С ним было легко молчать. Он не относился к людям, произносящим ненужные слова, молчать с которыми — тяжелый труд. Забронировав ему билеты, мы сидели в кафе, ели гамбургеры и смотрели в окно, изредка обмениваясь несколькими словами. Он говорил, что в юности был пилотом вертолета во Вьетнаме, и я смотрела на него с любопытством. Я понимала, что он знает вещи, которых я вообще не знаю, и молчание его казалось мне еще более значительным, он хранил неизвестное знание, его можно было сравнить с айсбергом, лишь верхушка которого видна над волнами.

Позже, снова просматривая анкеты, мы немного поговорили о выражении "не материалистка", которым характеризовали себя некоторые женщины, и которое он не мог понять. Я объяснила, что воспитанные при социализме с его отсутствием материального стимула к чему бы то ни было, многие русские до сих пор стремятся к достижению лишь нематериальных целей.