Потанцуй со мной - Луанн Райс

— Там ее фотография? — спросила Маргарет.

Джейн не ответила. Она посмотрела вниз, на свои руки. Маргарет заметила следы голубой краски на ее пальцах. Интересно, откуда она взялась.

— Куда ты ездишь по вечерам? — спросила Маргарет.

— Мам, я просто катаюсь.

— Сильви нервничает из-за этого. Я поэтому и спрашиваю.

— Мам, давай лучше о тебе поговорим, — медленно сказала Джейн, меняя тему, — как ты себя чувствуешь?

— О, дорогая, все нормально. Правда.

— Ты казалась такой уставшей после той поездки в Крофтон.

— Да, тот ужин. — Маргарет вздохнула. — Интересно было увидеть всех этих людей — учителей из моей школы, других директоров и новое поколение — так много молодых преподавателей, которых я никогда не встречала раньше. Все эти приветствия, фотографии чьих-то детей и внуков. Расспросы о моем здоровье, конечно… Я так устала от этого. Знаешь, когда ты абсолютно здоров, ты воспринимаешь это по-другому. Кто-то спрашивает: «Как дела», и ты говоришь: «Нормально». Я скучаю по тем дням…

— Я знаю, — сказала Джейн.

Маргарет вздохнула. Ее ступни, да и все ноги болели. Всего одну ночь, примерно неделю назад, она провела на ногах дольше обычного, и ей до сих пор было больно. К тому же ее зрение тоже начало портиться. Ей вдруг стало тяжело читать. Однако она не осмелилась сказать об этом девочкам. Она не хотела давать им еще один повод для того, чтобы все время держать ее дома.

— Все-таки мне особо не на что жаловаться. — Она попыталась улыбнуться.

— Мам, мы знаем, что тебе тяжело самой подниматься с постели, — сказала Джейн, — а ты никогда не зовешь меня или Сильви поздно ночью…

— Шшшш. — Маргарет прикрыла глаза. Она почувствовала, что краснеет. Джейн была права — она не хотела беспокоить дочерей. Прошлой ночью она не позвала никого на помощь, чтобы вовремя добраться до ванной, и у нее случилась неприятность. Ночная сорочка и белье промокли…

— Мы не расстроились, — Джейн старалась говорить как можно мягче, — мы просто за тебя беспокоимся.

— Вы говорили о том, что со мной делать? — осведомилась Маргарет.

— Я хочу, — ответила Джейн, выражение ее лица не менялось, — но Сильви не хочет.

— Ты хочешь отплатить мне, да? — спросила Маргарет. — За то, что я тебе сделала.

— Конечно, нет, — помотала головой Джейн.

— За то, что я защитила тебя, нашла ребенку хороший дом.

— У ребенка есть свое имя, — настойчиво произнесла Джейн, — Хлоэ.

Маргарет закусила губу. Она никогда не использовала это имя и никогда не будет. Так становилось еще хуже. Почему Джейн, ее милая чувствительная дочка так поступала с собой? Она посмотрела на медальон Джейн. Ей хотелось сорвать его с шеи дочери и выкинуть в окно. Ей хотелось выкинуть все воспоминания Джейн, все эти ужасные чувства. Ей хотелось, чтобы доктор не разрешил тогда Джейн провести немного времени наедине с ребенком, не разрешил сделать ту фотографию.

— Я сделала это для тебя… — начала было Маргарет.

— Мам, не надо, — сказала Джейн. — Это было так давно. Сейчас нам надо двигаться дальше. Найти способ, позаботиться о тебе. Я боюсь, что ты опять упадешь. Я так боюсь, что твои ноги подведут тебя, ты упадешь и ударишься головой. И я боюсь, что Сильви надорвется, пытаясь поднять тебя с кровати.

— Я легкая, — сказала Маргарет, — я вешу совсем мало…

Она может есть еще меньше, чтобы потерять побольше веса. Ей надо бы получше заботиться о своих ногах. Можно попробовать ту мазь с антибиотиком, которую ей прописал доктор. Можно использовать магниты, даже когда она лежит в постели.

— Как насчет того, чтобы кто-то жил с тобой? — спросила Джейн. — Вроде сиделки.

Маргарет помотала головой. Она слышала ужасные истории, ей рассказывали друзья, о том, что бывает, если нанять не того человека. Украденное серебро, огромные телефонные счета, жестокое обращение.

— Почему ты говоришь об этом? — спросила она.

— Потому что я не хочу вести себя, как мои друзья, — ответила Джейн, — которые решают судьбу своих родителей без их участия. Потому что я не имею на это права.

— Лучше бы ты просто сделала все сама, чем говорить со мной об этом. Как будто ты просто хочешь, чтоб я сама была виновата в моей смерти.

— Смерти? Мам… — Джейн улыбнулась.

— Почитай Диккенса, — сказала Маргарет, хватая «Оливера Твиста» и размахивая им, — он все знал! Ты просто хочешь мне отплатить, верно?

— Ты никогда не обсуждала ничего со мной, — спокойно произнесла Джейн. — Ты просто говорила, что делать и куда идти. Все эти месяцы в обители Святого Джозефа…

— Я заботилась о твоих интересах, — простонала Маргарет. — Ты была такой потрясающей девочкой… у тебя впереди было прекрасное будущее… Я ненавидела твоего отца за то, что он сделал с тобой! За то, что позволил тебе думать, что ты не достойна, что тебя можно просто использовать и не уважать! О, дорогая, я так боялась, что ты не выдержишь, сорвешься, что ты бросишь Браун…

— И стану пекарем? — прошептала Джейн. В этот момент зазвонил телефон. Джейн достала из кармана маленький серебристый мобильный, посмотрела на голубой экран и вышла из комнаты.

Маргарет передернула плечами, сдерживая всхлипывания. Она отложила «Оливера Твиста» и снова взяла «Семейное счастье». Она подумала об этих потрясающих персонажах, Соло-Миллерах, Венди и Полли. Она завидовала им — мать и дочь с отличными отношениями. Ей казалось, что они ее друзья, что они сейчас рядом с ней. И ей хотелось — в английском языке не наберется столько слов, чтобы описать, как сильно ей хотелось, — чтобы у нее с Джейн все было так же, как у них.

— Алло? — Джейн стояла в коридоре возле маминой комнаты. Она была взвинчена после разговора, трубка подрагивала у нее в руке.

— Джейн?

Джейн никак не могла узнать этот голос.

— Это Дилан Чэдвик, — представился мужчина.

— О, привет! — ответила она.

— Я воспользовался визиткой, которую ты дала моей племяннице. Я хотел сказать тебе спасибо.

— О, это было не обязательно…

— Пирожные просто восхитительны. И это так мило с твоей стороны завести их нам. Только потому, что я упомянул, что мы их любим.

— Ну, я сейчас не очень много пеку. — Джейн пыталась подыскать правдоподобное объяснение своему поступку: — Мне просто не хватает моей работы.

— Ты все еще в Род-Айленде? Или уже вернулась в Нью-Йорк?

— Я еще здесь, — сказала она.

— Ну, наша палатка почти готова, — замялся фермер, — и как ты, возможно, поняла, летом моя племянница и ее подруга будут проводить там почти все свое время.

— Да, это я поняла. — Джейн улыбнулась.

— Дело в том, что яблоки появятся только в сентябре. Я посадил немного клубники, она будет к июню. В июле можно будет продавать зерно и помидоры, но сейчас у меня есть свежевыкрашенная палатка, а продавать в ней нечего.

Джейн не могла в это поверить, дядя Хлоэ обращается к ней с деловым предложением.

— Ты хочешь, чтобы я… — начала она.

— Пекла для нас яблочные пироги и пирожные, — сказал он. — Хлоэ очень понравились те, что ты сейчас для нас приготовила. Она просто влюбилась в те картинки наверху, с корочкой. Конечно, она не знала, кто ты.

Сердце Джейн екнуло.

— Что ты имеешь в виду?

— «Пекарня Каламити».

— О, — она облегченно вздохнула, — ты знаешь меня по Нью-Йорку…

— Я жил там раньше. Моя жена была дизайнером, и она устраивала и посещала множество вечеринок. Я помню, я был просто счастлив, когда ты готовила десерты. Они всегда были такими вкусными и — я не знаю, как это выразить, — какими-то домашними. Они не потрясали изысками, но все равно казались великолепными. И мне нравилось, как ты их украшала.

— Правда?

— Да. Как вчера — яблоки и яблони. Хлоэ тоже очень понравилось.

— Я так рада, — возбужденно сказала Джейн.

— Так что — ты будешь печь для нас? Думаю, девочки будут работать по субботам и воскресеньям. Возможно, мы можем начать с парочки пирогов в день. И немного пирожных.

— Например, несколько пирогов и дюжина пирожных?

— Да, это было бы здорово!

— Как насчет яблок?

Дилан молчал, раздумывая.

— Я имею в виду, — помогла ему Джейн, — все же захотят узнать, что изделия приготовлены из яблок, выращенных в садах Чэдвик.

— Правда? Но у нас еще нет яблок. Думаешь, людям это важно?

— Да нет, все в порядке. В Нью-Йорке все хотят точно знать, что лисички были выращены на ферме в Стонингтоне или что клубника собрана вручную в Ирландии…

Дилан засмеялся:

— Да, я помню эту черту ньюйоркцев. За исключением нескольких самых крупных ресторанов в Провиденсе мы здесь не такие придирчивые.

— Значит, ты думаешь, обычные яблоки из магазина подойдут?

— Думаю, да.