Особняк - Иезекииль Бун

тот трехдневный буран. Здание разваливалось, еще когда я был ребенком. Так что да, этот проект, разумеется, глотает деньги, как бездонная бочка, но оно того стоит. Нам удалось отреставрировать, может, каждое пятое из имеющихся зданий, но по большей части оказалось проще и дешевле все снести и застроить заново.

– Сколько здесь сейчас жителей?

– Около семисот. Плюс-минус столько же, сколько и тогда, когда мы здесь жили.

– И никто не жалуется?

Шон посмотрел на него так, как будто он спятил.

– Парочка недовольных всегда найдется, но ты серьезно? Все здесь обеспечены работой, плюс работать на меня куда лучше, чем заниматься тем, что они делали раньше. У них есть полное пособие при работе с частичной занятостью, льготное жилье – сплошные преимущества. И даже если ты на меня не работаешь, а просто живешь в Уиски Ран, твои дети будут учиться бесплатно в колледже по выбору. А если не хотят учиться в колледже, мы оплатим обучение профессии. Нам пришлось построить больницу, чтобы предоставить льготы работникам, но если кто-то заболел или кому-то нужен дантист, там могут лечиться все желающие абсолютно бесплатно. Постоянный штат состоит из двух медсестер и врача. Дантист и стоматолог-гигиенист работают дважды в неделю, офтальмолог – раз в неделю. Уиски Ран – рай на Земле. Зачем кому-то жаловаться? Они жили в аду, а я вознес их до небес.

«И что же, – подумал Билли, – из-за этого можно считать Шона богом?»

Пока они ехали, Шон указывал из окна на ряды магазинов и ресторанов и рассказывал Билли, что есть что. Со стороны аэропорта были заправочная станция, небольшой продуктовый магазин и пиццерия, которую Билли смутно помнил. Рядом с ней оказался явно новый тайский ресторан, строительный магазин, два паба, больница, пара бутиков, торгующих конфетами, одеждой и картинами. Были также кофейня и магазин товаров Eagle Technology: новейшие телефоны и планшеты, выставленные на витринах, выглядели нелепо на фоне винтажного здания. В дальнем конце города стояли небольшая гостиница – по словам Шона, он отправлял туда охрану и другой персонал, когда не хотел, чтобы они болтались в особняке Игл, – и большое современное здание, в котором располагалась межрайонная школа Уиски Ран, а также общественный и спортивный центры.

– Повар из тайского местечка раньше держал свой ресторан в Нью-Йорке, который мне очень нравился: его дети уехали в колледж, и ему пришлась по душе мысль, что можно не волноваться о прибыли, так что я привез его сюда. У него есть дом, он получает зарплату и прочее, а я оплачиваю учебу его детей. У него их трое, и все учатся в частных колледжах. Нет, он, конечно, делает шикарную пад си ю[36], но все же… Вот пиццерия «У Блинкера» выходит в ноль, а паб даже, можно сказать, приносит прибыль, если не включать в счет затраты на строительство. Да, это все равно что смывать деньги в унитаз. Но ты знаешь, плевать. Я хочу превратить Уиски Ран в некое подобие святыни. У меня должна быть возможность приезжать сюда и ни о чем не заботиться. Только представь, как печально было бы выходить из самолета и проезжать мимо трущоб и заброшенных зданий по пути в особняк Игл. Идея заключалась в том, чтобы сохранить прежний облик города, его архитектуру, но при этом сделать из него милейший курорт, который захотят посетить мои гости. Кто полетит сюда, если в городе даже нельзя выпить приличный кофе или купить новый телефон, если потерял свой. К тому же это первое, что видишь по пути к особняку Игл. Я хотел, чтобы город нес благую весть.

«Ну вот опять», – подумал Билли. Благая весть. Рай и ад. Шон был не просто IT-монстром. Он в самом деле верил, что буквально приравнивается к современному богу. Имея достаточно денег, можно купить целый город и превратить его во что захочешь. В данном случае Шон Игл хотел построить сказочную страну, демонстрирующую то, каким должен быть идеальный отпуск.

Дорога продолжала петлять, оставляя город позади и углубляясь в лес.

– Помнишь, в каком плачевном состоянии была улица, когда мы здесь жили? Так вот, за эти годы все стало намного-намного хуже. По ней едва можно было ездить. Считать ее подъездной дорогой было все равно, что называть шлюху неопытной девицей.

– Ага. Когда Эмили ходила в поход с Бет и Ротко, у них случился культурный шок, – отозвался Билли, хоть в это и трудно было поверить, учитывая нынешнее состояние дороги – новое насыщенно-темное асфальтовое покрытие, яркая жирная полоса желтой краски, – несмотря на то что она вела туда же, куда и все предыдущие годы. Вдоль дороги росли высокие хвойные деревья с роскошными зелеными кронами, но даже из движущейся машины Билли заметил на земле голые камни и валежник: подлесок не рос из-за того, что деревья заслоняли солнце. Местность оказалась не настолько холмистой, чтобы на это можно было обратить внимание, но за каждым новым подъемом в гору следовал чуть менее долгий спуск. В итоге к тому времени, как они проехали несколько миль и поднялись на очередной холм, дорога идеально изогнулась, и Билли, обернувшись, увидел, что в долине позади них раскинулся Уиски Ран. Он уже и забыл, какой безумно прекрасный и захватывающий вид открывался на этом пути. Дорога извивалась, словно американские горки. Билли столько раз ездил по ней, когда работал в хижине, но каждый раз удивлялся тому, что все кажется близким, хотя при этом находится в нескольких километрах езды. Если проложить дорогу напрямую, она, пожалуй, составит всего каких-то восемь километров вместо нынешних двадцати пяти, но плестись по ним придется черепашьим шагом.

– Слушай, – сказал Шон, прерывая задумчивость Билли, – знаю, тебя это, наверное, уже бесит, но я правда хочу, чтобы ты взялся за эту работенку. Что, если мы действительно сможем запустить Нелли так, как это и было задумано? Черт. Это было бы великолепно, – Шон повернулся и посмотрел прямо на Билли. Потом он посерьезнел. – Ты помнишь? Были времена, когда мы были готовы на все, лишь бы запустить Нелли. Абсолютно на все.

И снова воспоминание о Такате.

Билли решительно смотрел вперед. Он не хотел смотреть Шону в глаза.

– Времена меняются, – отозвался он.

– Не так сильно, – парировал Шон. – Разумеется, много воды утекло, с тех пор как мы учили программирование на последнем курсе, переехали из Кортаки в Уиски Ран и закрылись в старой хижине. Но многое осталось прежним. В конечном счете мы пошли на компромисс и остановились на Eagle Logic лишь по одной причине: на тот момент это было единственное, что мы реально могли запустить. Но тебе не хуже меня известно, что Eagle Logic не более чем персональный помощник. Только подумай, какой бум на IT-рынке произвела бы Нелли вкупе с железом Eagle Technology! Это все то, что люди любят в Eagle Logic, но на несколько порядков лучше! Даже сама по себе она является прорывом. Но с Нелли… Это все равно что торговать счастьем! Девайсы производства Eagle Technology гарантируют, что вы больше никогда не почувствуете себя одиноким!

– Не помешало бы поподробнее узнать, в чем же заключается проблема с Нелли. Твои слова о том, что в машине завелся дух, на самом деле ни о чем мне не говорят.

Лицо Шона дернулось, по нему мгновенно пробежал вихрь эмоций – Билли не успел различить, каких именно, – а затем превратилось в подобие гримасы.

– В лаборатории она выполняет функции практически идеально. В Балтиморе программисты запускают ее, и она работает как часы, но здесь, в особняке… В ней чертовски полно багов. Именно поэтому ты здесь: нужно понять, почему версия Нелли, которую мы запускаем в особняке Игл, так глючит. В машине завелся дух – иначе и не скажешь. Мы не можем понять, из-за чего ее так колбасит.

– Например?

– Сам увидишь, когда доберемся. Просто подожди, – сказал Шон. – Просто доверься мне, ладно?

Билли набросился на него:

– Серьезно? Просто довериться тебе? Довериться? Да я готов тебе в глотку вцепиться. И тебе об этом известно, не так ли? Я бы нассал тебе в череп, если бы представилась такая возможность, гребаный ты кусок дерьма. Что ты на это