Удивительные приключения дядюшки Антифера - Жюль Верн

Прошло десять лет. Саук уже свыкся с мыслью, что он никогда не узнает местонахождения клада. Нетрудно догадаться, как его оглушила свалившаяся словно с неба новость, которая вторглась в его беспорядочную жизнь и повлекла за собой множество приключений!

В первых числах января 1862 года Саук получил письмо, приглашавшее его немедленно явиться в контору нотариуса Бен-Омара по весьма важному делу.

Саук знал этого нотариуса, жалкого труса, на которого не мог не произвести впечатления крутой и деспотический характер нового клиента. Саук отправился в Александрию и спросил Бен-Омара очень грубым тоном, на каком основании тот осмелился его побеспокоить и вызвать в свою контору.

Бен-Омар принял свирепого Саука с рабской почтительностью, зная, что он способен на все и не остановится даже перед убийством. Он извинился, что потревожил такого занятого человека, и вкрадчиво сказал:

— Я имею честь разговаривать с единственным наследником Камильк-паши?

— Ну конечно, с единственным! — ответил Саук. — Ведь я сын Мурада, который приходился ему двоюродным братом.

— А уверены ли вы, что нет никакого другого родственника, обладающего такими же правами?

— Уверен! У Камильк-паши не было другого наследника, кроме меня. Только где же наследство?

— Вот оно… в распоряжении вашей милости! Саук схватил запечатанный конверт, поданный ему нотариусом.

— Что в этом конверте? — спросил он.

— Завещание Камильк-паши.

— А как оно попало в твои руки?

— Он мне прислал его из Каира через несколько лет после того, как был заточен в крепости.

— Когда же это было?..

— Двадцать лет назад.

— Двадцать лет! — воскликнул Саук. — Ведь прошло десять лет с тех пор, как он умер… И ты все ждал…

— Прочтите, ваша милость…

Саук прочел надпись на конверте. Она гласила, что завещание может быть вскрыто только спустя десять лет после смерти завещателя.

— Камильк-паша умер в 1852 году, — сказал нотариус, — сейчас 1862 год, вот почему я и осмелился пригласить вашу милость…

— Проклятый законник! — вспыхнув, закричал Саук. — Уже десять лет, как я должен был вступить во владение…

— Если вы то лицо, которое Камильк-паша назначил своим наследником, — добавил нотариус.

— Если я то лицо?.. А кто же еще может быть? И он хотел сломать печать на конверте, но Бен-Омар остановил его:

— Ваша милость, погодите! В ваших же интересах, чтобы все было сделано по закону и в присутствии свидетелей…

Открыв дверь, Бен-Омар представил ему двух живших по соседству негоциантов, которых он заблаговременно попросил присутствовать при этой церемонии.

Почтенные сограждане засвидетельствовали, что конверт был не тронут, после чего его вскрыли.

Завещание было написано по-французски и заключало тридцать строк следующего содержания:

«Я назначаю моим душеприказчиком Бен-Омара, нотариуса из Александрии, в пользу которого завещаю один процент с моего состояния, заключающегося в золоте, алмазах и драгоценных камнях, общая сумма которого оценивается в сто миллионов франков. В сентябре, 1831 года три бочонка, содержащие эти сокровища, были зарыты в яме на южной оконечности одного островка. Местоположение этого островка легко установить, присоединив к 54° 57′ долготы к востоку от парижского меридиана широту, обозначенную в письме, тайно посланном в 1842 году Томасу Антиферу из Сен-Мало во Франции. Бен-Омар должен будет лично отвезти эту долготу вышеназванному Томасу Антиферу, а в случае смерти последнего передать сведения его ближайшему наследнику. Кроме того, Бен-Омару вменяется в обязанность сопровождать упомянутого наследника во время поисков, которые должны привести к открытию клада, зарытого у подножия скалы, помеченной двойным „К“ — первой и последней буквами моего имени.

Таким образом, исключив из завещания моего недостойного двоюродного брата Мурада и столь же недостойного сына его Саука, пусть Бен-Омар потрудится вступить в деловые отношения с Томасом Антифером или его прямым наследником, исходя из формальных указаний, которые будут получены в результате произведенных розысков.

Такова моя воля, и я требую, чтобы она была исполнена неукоснительно.

Написано собственноручно 9 февраля 1842 года в Каире, в тюрьме.

Камильк-паша».

Бесполезно описывать впечатление, произведенное на Саука этим странным завещанием, а также приятное удивление Бен-Омара по поводу обещанной комиссии в один процент или, иначе говоря, целого миллиона, который должен был достаться ему после открытия клада. Но прежде всего эти сокровища нужно найти, а для этого необходимо определить местоположение острова, сопоставив долготу, указанную в завещании, с широтой, известной только Томасу Антиферу!

У Саука тотчас же созрел план действий, а Бен-Омар, под страхом ужасных угроз, вынужден был сделаться его сообщником. Им удалось узнать, что Томас Антифер умер в 1854 году, оставив единственного сына. Теперь оставалось одно: отправиться к этому сыну, Пьеру-Сервану-Мало, ловко выманить у него секрет географической широты, сообщенной его отцу, и завладеть огромным состоянием, один процент с которого предназначался Бен-Омару.

Саук и нотариус не теряли ни одного дня. Выехав пароходом из Александрии, сойдя на берег в Марселе, пересев в парижский экспресс, а затем на поезд, направлявшийся в Бретань, они быстро попали в Сен-Мало.

Ни Саук, ни Бен-Омар не сомневались, что выманят у малуинца письмо, истинная ценность которого ему, скорее всего, была неизвестна. В крайнем случае они купят у него этот документ!

Читатель уже знает, что эта попытка потерпела неудачу.

Поэтому нечего удивляться раздраженному состоянию Саука и тому, что, осыпая Бен-Омара градом резких и несправедливых упреков, он стремился свалить на него всю вину.

Отсюда и бурная (к счастью, никем не услышанная) сцена в номере отеля, — несчастный нотариус даже не надеялся выйти живым из этой комнаты.

— Да, — повторял Саук, — виною всему твоя глупость! Ты не умеешь вести дела!.. Ты дал себя провести простому матросу! Он обошел тебя, нотариуса!.. Но помни, что я сказал: горе тебе, если миллионы Камильк-паши ускользнут от меня!

— Клянусь, ваша милость!..

— А я клянусь, что, если не достигну поставленной цели, ты поплатишься своей шкурой!

Бен-Омар хорошо знал, что клятва Саука — не пустая угроза.

— Может быть, вы думаете, ваша милость, — сказал он, стараясь смягчить гнев Саука, — что этот матрос простой глупец, вроде тех несчастных феллахов, которых так легко напугать и обвести вокруг пальца?