Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции - Юрий Николаевич Жуков

конституционных гарантиях, которые существуют в буржуазных упорядоченных странах, в России сейчас не может быть и речи. Отдаться сейчас в руки власти значило бы отдать себя в руки Милюковых, Алексинских, Переверзевых, в руки разъяренных контрреволюционеров, для которых все обвинения против нас являются просто эпизодом в гражданской войне.

После происшедшего в дни 6–8 июля ни один русский революционер не может питать больше конституционных иллюзий…. Происходит решающая схватка между революцией и контрреволюцией. Мы будем по-прежнему биться на стороне первой.

Мы будем по мере наших сил по-прежнему помогать революционной борьбе пролетариата. Учредительное собрание, если оно соберется и будет созвано не буржуазией, одно только будет правомочно сказать свое слово по поводу приказа Временного правительства о нашем аресте»55.

Так постепенно, в течение недели, менялась позиция Ленина и Зиновьева. Изменялась радикально: от желания 20 (7) июля предстать перед комиссией ЦИК, которая рассмотрела бы дело, сразу же ставшее одиозным, через высказанное 24 (11) июля опровержение пункт за пунктом обвинения, не имевшего под собой каких-либо действительных фактов, доказательств, до обращения к товарищам по партии с объяснением отказа предстать перед судом.

Последнее было особенно важно в те дни, когда под влиянием правительственной пропаганды настроения солдат — вчерашних демонстрантов резко качнулись вправо. Всего за два дня давших себя убедить, что Ленин и другие видные большевики повинны в «шпионстве».

3.

Сразу же после создания Временным правительством следственной комиссии «по делу об организации вооруженного восстания в г. Петрограде 3–6 июля» Ленин и Зиновьев вынуждены были перейти на нелегальное положение. Вот как описывал события тех драматических дней С. Я. Аллилуев, работавший тогда на Центральной электростанции столицы, десять лет спустя.

«Часов в пять вечера 5 июля я вырвался сходить домой на 10-ю Рождественскую улицу, дом 17… Дома я никого не застал… жена в это время работала в военном лазарете и несколько дней не приходила домой, дети все были в разъезде. Я пробыл дома несколько часов и решил выйти, чтобы побродить по улицам. Спускаясь по лестнице с пятого этажа, я встретил жену, которая вернула меня обратно и сообщила, что только что вернулась со службы с Петроградской стороны с большим риском для жизни, так как на улицах происходит перестрелка. По дороге она зашла к тов. Н. Г. Полетаеву, чтобы узнать подробности о событиях дня, где встретила В. И. Ленина и Г. Е. Зиновьева с женой, для которых спешно требовался вполне безопасный приют.

Жена спросила меня о моем мнении на этот счет, и так как этот вопрос требовал срочного разрешения, то я ей ответил, что в нашем распоряжении имеются три комнаты, две из которых свободны… и потому ей остается только немедленно выполнить свой долг и предложить товарищам необходимый для них приют, а также оказать надлежащее гостеприимство…

Жена немедленно ушла к тов. Полетаеву, и через полчаса я в первый раз встретился с тов. Зиновьевым и Лилиной и пожал им руки в своей квартире. Тов. Зиновьев был страшно утомлен физически и, вероятно, страдал нравственно. Происшедшие события его сильно потрясли, он чрезвычайно нервничал. Поэтому я не стал его ни о чем расспрашивать и вскоре ушел на ночное дежурство в завком на электростанцию…

На другой день, во вторник утром 6 июля, я вернулся домой, где встретил Владимира Ильича, который пришел проведать тов. Зиновьева и обменяться мнениями о событиях, а также и обсудить вопрос о том, как им в дальнейшем поступать и как связываться между собой и организацией, чтобы все время быть в курсе дела о том, как будут развиваться события в дальнейшем.

Когда тов. Ленин узнал, что в квартире имеется еще одна маленькая свободная комната, он решил остаться у нас, чтобы все время быть вместе с тов. Зиновьевым. Предыдущие же несколько дней В. И. находился у Е. Д. Стасовой…

6 июля приехала из Левашева моя старшая дочка Нюра, которая поделилась с нами своими впечатлениями о том, что она слышала в вагоне финляндской железной дороги, где… рассказывали на все лады, как бежали не то на миноносце, не то на подводной лодке в Германию виновники восстания и тайные агенты Вильгельма. Владимир Ильич и Зиновьев от всей души смеялись над ее рассказами…

На третий день, когда я пришел домой, В. И. спросил меня, могу ли я подыскать для него с Зиновьевым другое безопасное убежище. Я ответил, что если он находит, что это необходимо, то я постараюсь найти…

За время пребывания с 5 по 11 июля 1917 года у меня Владимира Ильича и тов. Зиновьева я дома бывал нерегулярно, урывками и на короткое время, и о том, как проходила повседневная жизнь обитателей в моей квартире, я получал полную и беспристрастную информацию от своей старшей дочери Нюры, которая сообщала мне, что Владимир Ильич, Зиновьев и Лилина жили почти нормальной жизнью..

За все время ни В. И., ни Г. Е. из квартиры никуда не выходили. Деловые сношения с внешним миром и близкими товарищами у них происходили через одного товарища — женщину Яковлеву М. М… Также проведывали В. И. и кое-кто из его родных и близких товарищей. Бывала его жена Надежда Константиновна (один раз), Мария Ильинична (несколько раз была) и тов. И. Сталин…

В воскресенье, 11 июля, обитатели временного беста (убежища — Ю. Ж. ) на моей квартире с утра стали приготовляться к опасной экскурсии, для перехода по заранее намеченному пути к границе с Финляндией. После обеда В. И. обрил себе бороду, подстриг усы и волосы на голове. Его примеру последовал и т. Зиновьев, тоже постригши свою шевелюру. Затем последовало переодевание… Тов. Зиновьев в пальто-клеш яркого пестрого рисунка скорее походил на прибалтийского коммивояжера, чем на видного революционера…

Около 9 часов вечера пришел тов. И. Сталин.

В 11 час. вечера мы тронулись в опасный путь по заранее намеченному направлению на Приморский вокзал (Новая деревня — Ю. Ж.), куда мы должны были прибыть к последнему отходящему поезду. Весь этот путь мы шли пешком по двое на небольшом расстоянии друг от друга. Около Приморского вокзала, на набережной Большой Невки, на условленном заранее месте у группы трех деревьев нас встретил т. Н. А. Емельянов, которому было поручено переправить товарищей в Сестрорецк, укрыть временно у себя, а затем переправить через границу в Финляндию…

Мы все трое тронулись на вокзал к поезду, имея все на руках проездные билеты, заранее купленные нам т. Емельяновым. Впереди шел Емельянов, за ним на небольшом расстоянии шли В.