Тайное место - Тана Френч

Я молча стоял у дверей, наблюдая за ней. Она заговорила, словно отвечая на мой вопрос:

– В прошлый раз я облажалась. Мы допрашивали их в кабинете Маккенны, в присутствии самой Маккенны. Сидели втроем за ее столом, как инспекция по делам несовершеннолетних, и пялились на бедных деток.

Бросив последний взгляд на парты, она обернулась к доске, нашарила кусочек желтого мела и принялась черкать какие-то каракули.

– Это была идея Костелло. Пускай все выглядит предельно официально, сказал он, как будто их вызвали к директору, только еще страшнее. Надо вселить страх божий в их сердца, сказал он. Звучало убедительно – это же просто дети, маленькие девочки, которые привыкли делать, что велят, нужно просто изобразить верховную власть, и они расколются, верно?

Она отшвырнула мелок на учительский стол и стерла каракули, оставляя разводы на доске. Частицы мела рассеялись вокруг нее золотистым нимбом в лучах солнца.

– Но даже тогда я знала, что он не прав. Сидела там как на иголках и чувствовала, как с каждой секундой наши шансы вылетают в окно. Но все произошло слишком быстро, я даже не успела толком сообразить, как бы это по-другому устроить, а уже все закончилось. А Костелло… хотя на папке с делом и стояло мое имя, это вовсе не значило, что я могла ему приказывать.

Она отодрала клочок бумаги от рулона, скомкала и бросила не глядя.

– А здесь они будут на своей территории. Все мило, ненапряжно, неофициально, нет нужды быть настороже. И Хулихен эта – девчонки прикалываются на уроке, спрашивают ее, как будет по-французски “мошонка”, а она краснеет, – так что им будет пофиг ее присутствие. Уж она-то точно не вселит ни в кого страх божий.

Конвей рывком отворила окно, впустив волну свежего воздуха и запаха травы.

– На этот раз если я облажаюсь, то самостоятельно. На свой лад.

Вот он, мой выход, уже идеально подготовленный.

– Если хотите, чтобы они расслабились, позвольте мне вести беседу, – сказал я.

Пристальный взгляд. Я не моргнул.

Конвей привалилась к подоконнику. Пожевала губами, разглядывая меня с головы до ног. С игровой площадки доносились крики, там полным ходом шел футбольный матч.

– О’кей, – решилась она. – Беседуй на здоровье. И как только я открываю рот, ты тут же захлопываешь свой и не издаешь ни звука без команды. Если я прошу тебя закрыть окно, это означает, что ты вне игры, дальше работаю я, а ты не встреваешь, пока я не позволю. Усвоил?

Щелчок – и в карман.

– Усвоил.

Мягкий золотой свет ласкал мою шею, и я пытался предугадать – неужели именно здесь, в комнате, где таинственное эхо отражается от стен и сияет полировкой старинное дерево, неужели именно здесь я обрету свой долгожданный второй шанс прорваться в заветную дверь? Надо бы запомнить, как выглядит этот кабинет. Как-то почтить место.

– Я хочу полного отчета о том, что они делали вчера вечером. А потом выложить записку, прямо под нос, ни с того ни с сего, чтобы понаблюдать за реакцией. Если скажет: “Это не я”, сразу выяснять, а кто это может быть, на кого она подумала. Справишься?

– Полагаю, справлюсь, да.

– Черт. – Конвей помотала головой, словно сама себе удивлялась. – Просто постарайся не падать ниц и не начинай лобызать их туфли.

– Как только мы выложим перед ними записку, это в считаные минуты станет известно всей школе.

– Думаешь, я не в курсе? Именно этого я и хочу.

– Не боитесь?

– Что убийца прознает и придет по душу автора?

– Ага.

Конвей легонько постукивала кончиком пальца по полоске жалюзи, заставляя подрагивать и чуть колыхаться всю конструкцию.

– Я хочу движухи. А это запустит события, – сказала она. Резко оттолкнулась от подоконника, подошла к трем стульям, выставленным в проход, развернула один спинкой к учительскому столу. – Боишься за девицу, сочинившую записку? Тогда найди ее раньше, чем найдет кто-то другой.

Осторожный стук в дверь, в комнату просунулось испуганное личико – вероятно, той самой Хулихен – и робко пролепетало:

– Детективы, вы хотели меня видеть?

Первой вокруг Тайного Места вчера тусила компания Джоанны Хеффернан, с них-то мы и начали. Хулихен отправили за Орлой Бёрджесс.

– Джоанна сразу примется психовать, – сказала Конвей, когда за учительницей закрылась дверь, – что начали не с главной. Если распсихуется всерьез, даст слабину. А у Орлы мозги куриные. Застанем ее врасплох, навалимся как следует, и если знает хоть что-то, сразу расколется. Что?

Я совладал с собой и не улыбнулся.

– Я думал, на этот раз планировалась дружеская беседа. А не акция устрашения.

– Да пошел ты! – Но уголок рта Конвей все же дрогнул. – Ладно, ладно. Я злобная сука. Радуйся. Будь я очаровашкой, ты вообще остался бы вне игры.

– Да я не жалуюсь.

– Вот и не жалуйся, не то тут же отыщется парочка безнадежных дел из семидесятых, где ты вволю сможешь воспользоваться своими технологиями дружеских бесед. Если намерен разговаривать, садись уже давай. А я гляну, не захочет ли Орла проверить, где там ее записка.

Я уселся на стул, приняв максимально непринужденную позу. Конвей направилась к выходу.

Торопливый стук каблучков по коридору, и вот уже в дверях стоит Орла, вихляясь и хихикая. Не красотка: маленького роста, шеи почти нет, как и талии; в качестве компенсации – очень много носа. Но она старалась. Тщательно выпрямленные светлые волосы, автозагар. С бровями тоже что-то делала.

Конвей за спиной у нее коротко мотнула головой – значит, Орла не проверяла Тайное Место.

– Спасибо, – обратилась она к Хулихен. – Присаживайтесь вон там, – и показала в дальний конец комнаты, в уголок, прежде чем та успела открыть рот.

– Орла, – начал я. – Я детектив Стивен Моран. – Идиотский смешок в ответ. Ну да, я же известный комик. – Садись, – предложил я стул напротив меня.

Конвей пристроилась прямо у меня за плечом, но, впрочем, не слишком близко. Орла скользнула по ней равнодушным взглядом. Конвей, конечно, из тех людей, что производят впечатление, но девочка едва ли ее узнала.

Орла аккуратно расправила юбку на коленях.

– Это опять насчет Криса Харпера? Ой, вы что, узнали, кто?.. Ну, вы поняли. Кто его?..

Мерзкий голосок. Манерный, тоненький такой, в любой момент готовый перейти в визг. И эти интонации, как у плохого актера, изображающего американский акцент.

– Почему ты так решила? Хочешь рассказать что-нибудь о Крисе Харпере?

Орла чуть не подпрыгнула на стуле.

– Я? Нет! Совсем нет.

– Потому что если тебе есть что рассказать, то сейчас самое время. Ты ведь понимаешь, да?

– Да-а-а. Ой, да. Если бы я что-то знала, я бы обязательно рассказала. Но я не знаю. Богом клянусь.

Нервная усмешка, непроизвольная, смесь надежды и страха.

Входишь со свидетелем в тесный контакт, угадываешь его желания. Потом раздаешь желаемое щедрыми горстями. Я в этом мастер.

Орла хотела нравиться людям. Хотела, чтобы на нее обращали внимание. Чтобы любили.

Глупо звучит, понимаю, да так оно и есть. Но меня как будто обманули. Подманили, а потом вышвырнули, выплюнули, даже гаже – выблевали. От этого места я ожидал чего-то значительного, а как же иначе – под высокими сводами, в облаках золотистого света, благоухающего гиацинтами. Я ждал чего-то особенного, необыкновенного. Невиданного прежде загадочного мерцания тайны.

А тут обычная девчонка, такая же, как сотни других, рядом с которыми я вырос и от которых держался подальше, точно такая же дешевка, только акцент фальшивый да на зубы потрачены сумасшедшие деньги. Ничего особенного. Абсолютно ничего.

На Конвей оборачиваться не хотелось. Не мог избавиться от ощущения, что она прекрасно слышит, что творится в моей голове, и смеется надо мной. Не по-доброму смеется.

Широкая добрая извиняющаяся улыбка, от меня – Орле.

– Не волнуйся так. Просто я надеялся – а вдруг. Ну, просто наугад спросил, понимаешь?

И держал улыбку, пока девочка не улыбнулась в ответ: “Ага” – благодарно, искренне благодарно. Кто-то, вернее всего Джоанна, постоянно срывал на Орле свое дурное настроение.

– У нас есть несколько вопросов – обычное дело, ничего особенного. Можешь ответить? Поможешь мне?

– Да, конечно.

Орла улыбалась. Конвей пересела на стол. Словно ненароком достала свой блокнот.

– Ты умница, – доброжелательно продолжал я. – Давай поговорим о вчерашнем вечере. Первый учебный период, ты была здесь, в мастерской?

Испуганный взгляд на Хулихен:

– У нас было разрешение.

Единственное, что ее тревожило, – претензии со стороны администрации.

– Да, знаю, – успокоил я. – Расскажи, как вы получили разрешение.

– Обратились к мисс Арнольд. Она кастелянша.

– Кто с ней разговаривал? И когда?

Пустой взгляд.

– Это не я.

– А чья была идея заниматься здесь вечером?

Еще более тупой взгляд.

– Тоже не моя.

Охотно верю. Убежден, что Орла вообще редко подает какие-либо идеи.