Охотники на мутантов - Лев Жаков

Они отступили в чащу и стали огибать поляну по широкой дуге. Когда Лесник остановился, кабаны оказались между ними и Мостом.

– Твой артефакт отпугивает зверей, – прошептал Лесник, держа ружье на изготовку. – Они ощутят его излучение и побегут. Иди вперед.

– Я?!! – Настька распахнула глаза. – Ты чего, с ума сошел?

– Давай! – прошипел Лесник, и девушка попятилась к поляне.

Вожак дернул ухом, поднял голову, прислушиваясь. Настька пятилась, Лесник наступал на нее с ружьем. Под ногой громко треснула ветка. Кабан с утробным хрипом вскочил, за ним поднялись остальные. Лес наполнило грозное ворчание. Вжав голову в плечи, Настька осторожно повернулась. Полянка начиналась сразу за кустами, у которых она стояла, и несколько пар злобных маленьких глазок уставились на непрошеных гостей.

– Дядя Василь! – пискнула девушка.

– Пугни их, – велел Лесник. Настька стояла, парализованная страхом. Целых пять огромных кабанов и еще шестеро детишек, каждый ей по пояс… – Ну! – Сталкер ткнул ее в спину. Настька нерешительно подняла руки и сказала ломким голосом:

-Бу!

Вжав приклад в плечо, Лесник навел стволы на вожака. Грохнул выстрел. С осины на другой стороне поляны взлетела с недовольным криком ворона. Вожак шарахнулся.

– Ого-го! – крикнула Настька, шагнув сквозь кусты на поляну, и замахала руками. Стая в панике ломанулась в лес.

– За ними! – Лесник закинул ружье на плечо, схватил девушку за руку и потащил за собой. – Быстрее!

Звери мчались, топча кусты, ломая молодые осины, лес трещал и содрогался.

«Ма не простила бы мне убийство женщины. Но если бы она знала, сколько за это платят… Ма всегда мечтала о доме на берегу моря. И я теперь смогу купить такой дом». Внутренним взором Рамир оглядел количество нолей на своем счете, верней, на счете, который он уже считал своим. Цифры подпрыгивали и позвякивали, как монеты в кармане. Двухэтажный дом с верандой, где он поставит кресло-качалку и столик, на котором будет ящик с сигарами. Вечерами станет сидеть на веранде и созерцать закат, а внизу будут плескаться о берег волны, и море будет огромно и величественно, а сигары – дорогими и ароматными… Он хлопнул ладонью по бедру. За такие деньги Ма, может, и простила бы.

На лбу Цыгана собрались морщины. Все так – но он просто не хочет убивать девчонку. И не может думать о ней как о безличном объекте.

Робко пискнула радиостанция.

– Рамир, слышите меня? – голос Умника донесся сквозь треск помех. – Как там дела?

– Чего надо? – хмуро спросил Цыган, подняв микрофон на шнуре. – Их еще нет.

– Я тут подумал – если здесь не получится и ваша ловушка не сработает, вам понадобятся какие-нибудь ориентиры в дальнейшем. Вы же, наверное, не очень хорошо знаете эту местность?

– Плохо знаю. Но…

– Подождите, не перебивайте, – сквозь помехи донесся рокот автомобильного двигателя. – У меня мало времени, мы скоро приедем на новое место, и мне будет некогда с вами разговаривать. По сути, за Мостом уже начинается Могильник. Первоначально захоронения делались за деревней Бобловкой, но аномальная энергия вызывала к жизни необычные изменения природы и живых существ, поэтому территория Могильника самопроизвольно разрасталась, скрыв вход в…

– Что вы мне старые легенды пересказываете?! – рыкнул Цыган. На экране ноутбука произошло какое-то шевеление. – Никакого «потом» не будет, всё кончится здесь и сейчас! Всё, они идут, отбой!

Рамир отключился, схватил автомат. Привстал – и крякнул от неожиданности. Из леса перед Мостом выскочил огромный кабан и помчался к роще. За ним, взрывая землю, бежала небольшая стая – четыре взрослые особи и шестеро детенышей.

– Мне один знакомый умник-зоолог говорил: кабаны такие агрессивные, потому что эмоционально неуравновешенны. – Лесник остановил Настьку перед пышным кустом на краю леса и достал бинокль. – Поддаются первой эмоции. А у них это обычно ярость. Очень легко выходят из себя. Но если напугать кабанов до того, как те разозлятся, то они впадают в панику и убегают, надо только очень быстро все сделать. Так, теперь ждем.

– Чего, дядя Василь? – Настька тоже глядела вперед, но без бинокля мало что могла рассмотреть. – Что там будет?

– Не знаю, увидим. – Осторожно раздвинув ветви, он осмотрел опушку между лесом и Мостом. Слева возвышались холмы металлолома, далеко справа висела пелена тумана, окутывающего Темную долину.

– Ой, а это кто? – Настька ткнула проводника острым локтем в плечо. – Вон!

Она показала. Что-то недовольно буркнув, Лесник навел туда бинокль.

– Снорки это, – пояснил он после паузы. – Любопытные они, будто обезьяны. Раз подошли ближе посмотреть, значит, кто-то тут шуровал…

– Тот, кто нас преследует?

Раскрыв рот, Настька наблюдала за двумя оборванными людьми, сидевшими на корточках у незримой границы, за которой начиналась Свалка. Головы и лица у них были какие-то странные, и она все никак не могла сообразить почему.

– Как хоботы у слонят! – воскликнула Настька, разобрав наконец, что все они в противогазах. – Неужели такие смешные могут быть опасными?

Лесник тихо хмыкнул, водя биноклем из стороны в сторону. В рощице было спокойно – никакого движения, только листья шевелятся на слабом ветерке.

Кабаны, в панике выскочившие из леса, замедлили ход. На открытом пространстве они чувствовали себя не очень уверенно. Вожак сбился с шага, не добежав до рощи десятка метров, замер, нерешительно топчась на месте, явно раздумывая, вернуться ли к лесу или спрятаться в роще впереди.

– Эх, не хотел я обнаруживать себя раньше времени. – Лесник с сожалением поднял ружье. – А надо. Если снайпер где-то там засел…

Стая остановилась. Лесник прищурил один глаз, выцеливая вожака… И тут под копытами только что догнавшего стаю детеныша взорвалась первая мина. Кабанчика подбросило, с диким визгом он опрокинулся на бок – и тогда взорвалась вторая. Растерзанную тушку вновь швырнуло в воздух, а мутанты кинулись в разные стороны. Опушка наполнилась грохотом и хриплым утробным хрюканьем, мины одна за другой взрывались под копытами кабанов, которые метались перед рощей, не соображая, куда бежать. Густой дым поднимался в небо, тут и там в дымовой завесе вспыхивало пламя очередного взрыва.

Вожак с перебитым копытом – на трех ногах – наконец рванул к роще, стая помчалась за ним. Взрывы прекратились. Ветер сносил дымовую завесу к Свалке, обнажая потоптанную и обгорелую траву перед леском, взрыхленную копытами и взрывами землю.

Как только все это началось, снорки на краю Свалки скрылись в покореженном транспорте, однако вскоре появились вновь. Они прыгали по изъеденным ржавчиной остовам древней техники и ухали. Их становилось все больше.

Кабаны вломились в рощу, и тут впереди снова рвануло – сильнее прежнего. Вожака отшвырнуло с тропы, он повалился на спину, дергая ногами, из разодранного брюха выпали кишки. Матерая самка, бежавшая с ним ноздря в ноздрю, шарахнулась в сторону.

– Что дальше? – Настька вновь требовательно потянула Лесника за куртку.

– Помолчи, – отозвался сталкер. Опустив ружье, он в бинокль пытался высмотреть противника. – Где же эта сволочь спряталась, а?

– Ой, смотри, что они делают?! – возбужденно вскрикнула Настька, привставая. Лесник хлопнул ее ладонью по макушке, и девушка повалилась на бок, хватаясь за ветви. Куст заходил ходуном. – Да успокойся ты! – Он схватил Настьку за плечо, но она с ожесточением вырвалась.

– Хватит меня дергать! – крикнула девушка, вскочив на ноги. – У меня чуть голова в живот не ушла!

Выстрел двустволки прогремел прямо у нее в ушах – два сталкера засекли друг друга одновременно. Перекинув оружие за спину, Лесник обхватил ее ноги и дернул. Настька бревном рухнула на землю. Со стороны Моста застучал автомат, пули врезались в куст, за которым они прятались. Сталкер пополз в лес, таща девушку за собой.

Когда датчик уловил движение, Рамир выскочил из палатки и открыл огонь по кустам на другой стороне. Магазин закончился, он опустил автомат. Дьявол его знает – вроде не попал. Они теперь отползут в глубь леса, что дальше? Отсюда он их" не достанет, надо ждать, когда выйдут, но они уже пуганые… Чертовы кабаны спутали все карты!

Сталкер перезарядил «G-36». Сквозь редкий подлесок Моста он видел, как кружили по роще ослепленные, раненые кабаны. Самка, добежав до оврага, в панике прыгнула, хотя противоположный склон возвышался над ней больше чем на метр. Она тяжело ткнулась в обрыв и рухнула на дно, ломая молодые березки. Испуганные детеныши, каждый размером с мопед, остановились на краю.

Снорки опять взволновались и запрыгали, заухали, припадая к земле, глядя на подыхающую кабаниху. Свежая туша манила их, а на другой стороне глубокого оврага еще [ пятеро сладких кабанчиков… Выстрелы мутантов не пугали, они уже поняли, что стреляют не в них. Детеныши и снорки топтались друг напротив друга, не решаясь прыгнуть. Первые не видели вторых и жалобно визжали, призывая самку, но та лежала внизу окровавленной горой мяса. Плач детенышей напоминал визг бензопилы, наскочившей на гвоздь.