Счастье под запретом - Джо Беверли

— А вот тут, наверное, виноват твой пистолет, — сухо заметил Николас.

— Но он же уехал до того, как узнал об этом.

— Вероятно, записка не столько предупреждала о твоем приезде, сколько о том, что он ошибся в оценке фазана, которого собирался ощипать.

— Но кто это сделал? Никто не знал, что я поехал сюда. Хозяин гостиницы сказал, что письмо привез грум.

— Похоже, наш приятель Фернклиф имеет сообщника в твоем доме.

— Проклятие!

— По крайней мере, всему этому происшествию положен конец. Наверняка. Так что займись более интересной проблемой — своей незабываемой сиреной.

— Разумнее всего будет дать ей денег, чтобы она благополучно добралась до Лондона, где сможет успешно заняться своим ремеслом.

— Но «что за глупость мудрым быть», как говорят поэты.

— А те, кто не ведает, что творит, — блаженны? Никогда бы не подумал, что ты будешь проповедовать невежество.

— И верно. К тому же ты собираешься жениться. Да-а, тогда будет крайне неразумно связываться с такой женщиной.

— Исключено.

— Но я бы на твоем месте чувствовал себя очень неуютно, если бы просто избавился от нее. К тому же зима на носу.

— Я уверен, что она прекрасно устроится.

— Да ну?

Спустя какое-то время Френсис ругнулся.

— Нет, черт возьми. В чем-то она напоминает перепуганного насмерть ребенка.

— Ага.

Они помолчали. Теперь они ехали медленно и осторожно.

— Ну тогда, если твоя сирена согласится, думаю, ты должен отвезти ее к своей тете Арабелле.

— К тете? Почему, ради всех святых?

— Мне кажется, она нуждается в помощи.

— Тетя Арабелла? — изумленно повторил Френсис. Его тетя была несгибаемой одинокой леди, стойко защищавшей права женщин, особенно свои собственные. Он познакомил ее с Элеонорой в жуткие дни, когда Николас пропал без вести, и Николас с Арабеллой поддерживали теплые, хотя и довольно официальные отношения.

— Да нет же. Я считаю, что твоей сирене надо помочь. Хотя уверен, что Арабелла Херстман тут же отыщет ей полезное занятие.

Френсис мгновенно сообразил, что эта идея просто чудесно избавляла его от хлопот, связанных с Сереной. Конец ноября, что ни говори, не то время, когда женщине можно позволить бесцельно бродить по дорогам. К тому же у него постепенно начали закрадываться сомнения, была ли Серена Олбрайт такой уж прожженной потаскушкой, какой казалась. И он вовсе не почувствует облегчения, что благополучно сбыл ее с рук, когда посадит в почтовую карету до Лондона.

Он отчетливо понял, что совершенно не хотел отсылать ее в Лондон и по другой причине. Там она очень скоро отыщет себе покровителя, а он пока еще не решил, сделать ли ее своей любовницей.

Тетя Арабелла приютит ее и позаботится о ней, но не позволит никаких глупостей и разврата. Ему бы только неделю или две на размышления, и он найдет наиболее разумный выход из создавшегося положения.

— Но нельзя же просить ближайшую родствен ницу позаботиться о будущей любовнице! Это просто неприлично, — засомневался Френсис.

— Твоя драгоценная тетушка по крайней мере сможет проконтролировать, чтобы ты платил ей хорошие деньги, — сухо отрезал Николас.

Когда Френсис отправился на следующий день в «Красный лев», он был уверен только в одном: он дьявольски жаждал снова увидеть Серену.

Весь предыдущий вечер он и Николас ни разу не упомянули Серену, а только делились событиями прошедшего года, много смеялись и быстро наверстывали упущенное. Расстались они утром после того, как Френсис твердо пообещал приехать в гости к Делани в их поместье «Красные дубы». Впервые за целый год Френсис был так счастлив. Он даже и не подозревал, до какой степени ему не хватало друга и сколько боли ему причинило его добровольное отлучение от самых близких ему людей.

Что ж, заслуга в воссоединении друзей полностью принадлежит Серене. Именно интерес к ней пошатнул его невольное увлечение Элеонорой Делани.

Френсис тут же подумал, что все его длительное ухаживание за Анной Пекворт даже не поколебало это увлечение.

И он принялся усерднее погонять свою четверку лошадок, озабоченный тем, что Серена может так же магически исчезнуть из его жизни, как и появилась в ней. Но когда въехал во двор гостиницы, то сразу же увидел ее присевшей возле дымчато-рыжего кота, которого она ласково гладила. Женщина резко повернулась на звук въехавшего экипажа. Глаза ее были широко раскрыты от испуга. Френсис не знал, кого она так боялась, но по крайней мере не его. Как только Серена узнала его, страх тут же растаял, и она даже зарделась от радости. И просто расцвела от этого. Невероятная красавица. Это тут же безошибочно отозвалось в его сердце…

Женщина подошла с улыбкой на губах.

— Добро пожаловать, милорд. Надеюсь, что вы успешно справились с делами.

Френсис спрыгнул вниз.

— Увы, нельзя сказать, что преуспел.

Френсис заставил себя говорить равнодушным и холодным тоном.

— Но у меня появилось время позаботиться о вас, прежде чем я снова займусь делами. Вы готовы к отъезду?

Улыбка Серены тут же погасла от столь оскорбительного равнодушия, но она кивнула.

Когда женщина подошла к экипажу, волна аромата вновь окутала его. Он нахмурился. Если она действительно теперь не пользуется этими духами, то, наверное, раньше имела привычку просто пропитывать ими всю одежду.

Ну, от этой привычки можно избавиться.

Тут он вдруг сообразил, что строит далеко идущие планы, и велел себе все время быть начеку.

Френсис рассчитался с хозяином гостиницы, и они снова отправились в путь.

Какое-то время его спутница молчала, затем спросила:

— Куда мы едем?

Он понял, что женщина полностью доверилась ему в этом вопросе, и был тронут.

— К моей тете. У нее поместье рядом с Мальборо, в деревушке под названием Саммер Сент-Мартин.

— К тете! — вырвалось у нее. — Но, милорд…

— Она приютит вас, пока мы не придумаем, как устроить ваше будущее.

У него просто не поворачивался язык честнее высказаться о возможных планах насчет себя и ее.

— Конечно, если у вас другие планы…

— Нет, к сожалению. Мне ничего не приходит в голову. Я буквально осталась с пустым карманом.

— А как же умерший супруг? Ничего не оставил? — скептически произнес Френсис.

Она потупилась.

— Он оставил очень немного, но я не имею возможности этим воспользоваться.

— Почему?

— Я не могу вам рассказать об этом. Его лицо окаменело.

— Вы достаточно доверяете мне, чтобы поехать со мной, но не можете доверить правду о ваших обстоятельствах?

Женщина подняла голову и прямо взглянула на него.