Вторая попытка для попаданки (СИ) - Верескова Дарья

Билли быстро взглянул на меня и сказал, что мы выбираем денежное вознаграждение. Нам обоим нужны были деньги, хоть родители напарника и оплачивали его обучение. Но, как и в случае многих учащихся, они взяли большой заём в банке, чтобы оплатить обучение сына в лучшей академии страны.

Я знала, что если бы я не поступала в тот год, Билли был бы выбранным стипендиатом. Удивительно, но при этом он был тем редким человеком, кто не упрекал меня в том, что я нахлебница. Хотя если кто-то и мог злиться на меня, это был бы он.

— Думаю, сейчас деньги и правда не будут для вас лишними, мисс Браун. Не сомневаюсь, что после окончания академии вас ждёт совершенно другая жизнь, — тихо сказал Тед Фуллагар, вручая чек и вновь улыбаясь репортёрам. — А поездка на производство для вас неизбежна в будущем. Уверен, такие талантливые студенты, как вы, сделают правильный выбор, и вскоре присоединятся к «Артефактам Фуллагара», — добавил он уже громче, чтобы его слышали другие.

Наконец, формальная часть была завершена, и мы с Билли начали обсуждать, что делать с чеком. Я волновалась, что Люсиль может испортить его, поэтому попросила напарника хранить чек у себя. Когда мы пойдём в банк, тогда и откроем два разных счёта. Я не рискну обналичивать такую большую сумму.

Билли вздохнул, но согласился, бросив на меня долгий тревожный взгляд. А я поняла, что он видит… Видит динамику отношений между мной и «подругой», понимает, что у нас всё не в порядке, но по какой-то причине мы продолжаем изображать дружбу.

— Вы отлично справились, — услышала я со спины низкий голос и вздрогнула. Билли удивлённо поднял брови, но поблагодарил Макса, который теперь стоял рядом с нами.

В прошлой жизни младший Фуллагар не обращал на меня никакого внимания, никогда, до того момента, когда он прилюдно объявил меня мошенницей.

А сейчас он уже второй раз общается со мной, причём делает это вежливо и учтиво.

Вот только я верила, что даже его малейшее внимание принесёт мне проблемы. Он был слишком заметной фигурой, и даже такое короткое общение шло вразрез с моей нынешней целью — перестать быть изгоем и максимально обезопасить себя. Мне совсем не хотелось иметь дело с его поклонницами.

— Спасибо, — ответила я, надеясь, что он оставит двух скучных ботаников и уйдёт. Но я ошиблась.

— Ты очень изменилась, Браун, — сказал он участливо, глядя мне прямо в лицо, с дружелюбной полуулыбкой.

Это он про мои очки и одежду? Приятно, конечно, но я всё ещё не понимала, почему он решил проявить такое внимание. В прошлом наша команда тоже победила, но он не общался с нами.

— Айви, я совсем не могу найти тебя в этой толпе, — внезапно подлетела к нам Люсиль, а потом споткнулась. Книга, которую она держала в руке, упала, и она схватилась за плечо Фуллагара, чтобы не упасть. — Спасибо, Макс, без тебя я бы упала! — улыбнулась Люсиль, смотря на стихийника сияющими глазами.

Люсиль 

Макс стоял совсем рядом, и девушка едва могла сдерживать своё волнение, но старалась скрыть его за лукавой улыбкой. Фуллагар любил уверенных девушек, которые знали, чего хотят и кем являются. В академии сейчас училось три его бывших девушки, и все они были похожи: из очень обеспеченных семей, ухоженные, умные, успешные, обладающие хорошим уровнем магии.

«Психология великих изобретателей» лежала на полу прямо перед ним, но Макс не успел поднять книгу, которую Люсиль уронила, желая привлечь его внимание.

Запах одеколона Макса, его непослушные тёмные волосы, тёмные глаза, лёгкая небритость — всё это притягивало Люсиль, но она знала, что не может позволить себе показать своё увлечение. Макс терпеть не мог навязчивости. Но что ещё она могла сделать, чтобы Фуллагар обратил на неё внимание?

Люсиль вспомнила, как в прошлом году впервые увидела Макса вне стен академии. Он выходил из дорогого салона маг-мобиля вместе с высокой девушкой в струящемся платье безумной красоты и меховом манто. Пара направлялась в театр на новое представление, и их приветствовали как знаменитостей, хотя девушка была такой же ученицей, как и Люсиль. Ту девушку звали Белинда Алнвик, и она была на год старше Макса.

Макс был чрезвычайно обходителен со своей девушкой: подавал ей руку, шептал нежности, а может, и пошлости на ухо, после чего Белинда мило краснела. Люсиль почти не могла отвести взгляд от Белинды, настолько счастливой и влюблённой она выглядела. А Макс Фуллагар рядом с ней казался настоящим принцем: высокий, широкоплечий, в идеально сидящем пиджаке с нашивкой отображающий герб его древнего аристократического рода. Точно такой же герб был виден на широком браслете Белинды, которая специально выбрала платье с коротким рукавом, несмотря на холодный день, чтобы все видели, что Фуллагар с ней серьёзен.

Люсиль тогда подмечала все: как рука Макса ненароком упала ниже талии девушки, касаясь её попы; как он постоянно скользил рукой по изгибу её бедра и талии, прижимая её к себе на грани приличий; как время от времени наклонялся к её волосам и вдыхал их запах. В тот момент Люсиль больше всего на свете хотела быть на месте Белинды — стоять в руках Макса, в безумно дорогом наряде, под вспышки камер репортёров. Она почти могла почувствовать запах эксклюзивного одеколона Макса и представить, насколько сильными будут его руки на её талии. Люсиль тогда впервые подумала, что после этого представления они поедут в городские апартаменты Макса и представила насколько страстным он будет в постели. В конце концов, Макс был высокоуровневым стихийником, а они славились своим темпераментом.

Белинда тогда наверняка верила, что станет будущей леди Фуллагар, аристократкой, представительницей высшего сословия. Все девушки мечтали об этом, о том, что их статус изменится. Люсиль также мечтала, чтобы её называли леди Фуллагар вместо обычного мисс Бэксли.

И сейчас мужчина её мечты смотрел на Айви, её несуразную соседку по комнате, глупую курицу с высоким уровнем магии, которая должна была подчеркивать её, Люсиль, достоинства. Но в последние полторы недели всё изменилось. Айви больше не смотрела на неё с привычной любовью и привязанностью, словно вся её любовь к Люсиль испарилась за один день. Иногда Люсиль казалось, что Айви знает о том, что против нее замышляют самую большую несправедливость, которая может случится с магом.

Но нет — Айви послушно съела и кекс, который почему-то не сработал, и ужин, содержащий снотворное. Да и кто вообще может предугадать такой сложный и хитроумный план? И если бы она знала, разве не подняла бы всех на уши? Нет, Айви была слишком наивной и, скорее всего, просто решила, что представляет из себя что-то большее, чем убогую простушку.

В их паре Люсиль всегда выделялась — красотой, уверенностью, умом, общительностью, милостью. На лекциях они сидели рядом, и на практиках тоже работали вместе. Хотя Айви и делала большую часть работы, она была настолько стеснительной, что никогда не отдавала должного их результату. Поэтому ей, Люсиль, приходилось всегда демонстрировать насколько они успешны, и как прекрасно справляются со своими проектами. Благодаря этому, Люсиль была известна своей хорошей успеваемостью, хотя, конечно, не настолько высокой, как у Айви или Билли.

А сегодня двое ботаников внезапно объединились в одну команду и показали, насколько они лучше остальных.

Люсиль горела от ненависти, это должен был быть ее день.

Она с самого начала готовилась быть в выигравшей команде и даже не сомневалась в этом. Она планировала и репетировала свою речь, потратила много часов на внешний вид. Костюм Люсиль сегодня был из модного дома Салваторе, она еле выпросила такую сумму у родителей. Айви должна была выглядеть максимально непрезентабельно, оттенять красоту Люсиль, чтобы все вокруг почти забыли о её существовании и запомнили только рыжеволосую девушку.

Люсиль также верила, что сможет сегодня, при первой встрече, произвести впечатление на отца Макса, могущественного Теда Фуллагара. А второй раз будет, когда она преподнесет ему уникальный артефакт Айви. В этом случае она была уверена, что Макс обратит на неё внимание, увидит в ней не только яркую и красивую девушку, но и умную, успешную, гениальную. Девушку с высоким уровнем. Главное было не торопиться: она должна мелькать перед ним, запомниться ему, но он должен верить, что сам сделал первый шаг.