Мороженое для горячей штучки - Татьяна Луганцева

– Да, я не хочу задерживаться, но ладно, – согласилась Нина, – подождем.

Серафима снова нацепила свой черный ужас и, не зашнуровывая корсет плотно, чтобы не терять на это время, пошла по торговому залу, куда ее послали. Ей было очень неудобно, что она так напрягла и Германа, и продавщицу…

В салоне красоты за стойкой администратора никого не было. Какая-то женщина с блондинистыми волосами повернулась к вошедшему клиенту со словами:

– Мы уже закрылись. Ой! – У женщины даже рот открылся от вида вошедшей Серафимы. – Что это с вами?

– Мне новый макияж нужен. Очень надо. У меня важная встреча, а вы уже закрылись? Может, хотя бы смыть? – спросила Сима.

– Да уж, угораздило вас, – нахмурилась женщина, – давайте что-нибудь придумаем. Пойдемте к раковине, – сказала женщина, – но я не стилист, я мастер-парикмахер.

– Да мне все равно! Меня сильно красить не надо, слегка, – обрадовалась Серафима, что ее не бросили в беде.

Видимо, она так хреново выглядела, что сердце этой женщины дрогнуло и она решила ей помочь.

Струи воды ударили Симе в лицо.

– Зажмурьте глаза! Сейчас пенку нанесу и все это буду смывать. Ой! – сказала блондинка.

– Что еще? – испугалась Сима.

– На вас кровь.

– Какая кровь? – открыла от неожиданности глаза Серафима, и мыло сразу же попало в них. – Ой! Щиплет!

– Смывайте-смывайте! – сунула ее руки под струю воды женщина-парикмахер. – Сами, сами! Работайте ладошками поактивнее!

Серафима открыла глаза, они у нее были красные и опухшие.

– Где кровь? – спросила Сима, которую волновал только этот вопрос, ей от одного этого слова плохо стало.

– Вон от подола след, так и тянется. Прямо вот алая кровь… самая настоящая…

Сима судорожно подняла подол платья и осмотрела свои ноги. Они были чистые. Она стала ощупывать подол платья и обнаружила место мокрое и липкое. На руке осталась темная кровь.

– И правда!! Кровь! Но я не ранена, и не болит у меня ничего. Не знаю даже…

– А откуда вы идете? – спросила женщина. – В вашем виде можно возвращаться только с вечеринки вурдалаков, и кровавый тянущийся след тому яркое подтверждение. Может, это бутафория?

– Я иду из дома, но у меня было все нормально. А потом я зашла в свадебный салон.

– Какой? – спросила женщина с бейджиком «Лариса».

– У вас здесь же, – ответила Серафима.

– Ага, у Нины. Сегодня ей повезло, – сказала Лариса, усаживая ее в парикмахерское кресло и вытирая лицо Симы бумажными салфетками.

Да, не снимается водой с мылом все это с вашего лица. Сейчас средством специальным попробуем, ой, и глаза красные! Красные и опухшие… Еще хуже все стало… не ваш день сегодня.

– То есть меня уже ничто не спасет? – спросила Серафима.

– Попробуем. Сейчас бы масочку охлаждающую, спрей минеральный на лицо, снять припухлость… а у нас его нет. Мало, что я вас взяла уже вот под закрытие, так там Нина ждет. Я ее знаю, хорошая девушка.

– А почему ей сегодня повезло? – спросила Сима.

– Сегодня к ним в салон две девочки-близняшки приходили! Ну, такие красотки! Я почему знаю, они у нас тут в салоне маникюр делали и трещали без умолку. Они обе в один день выходят замуж и вот совершали предсвадебный шопинг, я так поняла, что у них и родители крутые, да и замуж они выходят не за бедных. И вот подфартило именно нашему свадебному салону. Девочки могли купить любые платья в самом дорогом бутике! А они взяли себе по платью у Нины, по самому дорогому платью! Они у нас в витрине, на манекенах висели полгода! По пятьсот тысяч каждое, – понизила голос парикмахер, – да плюс фата, туфли, подвязки с застежкой из брильянтов. Эти девочки сделали план свадебному салону на несколько месяцев! Вот я и говорю – повезло! За такую продажу Нинке премию дадут хорошую! Она сможет деньги выслать маме.

– Маме? – не поняла Серафима.

– Так она с ее годовалой дочкой сидит, а Нина на работу вышла, – пояснила женщина, вздыхая, – я косметику всю этим средством сняла, но…

– Что?

– Похоже, у тебя, то есть у вас на это средство аллергия. Что-то вы отекли как-то. Лицо такое красное! Что делать-то? – женщина выглядела явно перепуганной.

– Может, пройдет? – заискивающе посмотрела Серафима на нее.

– Может… – не совсем уверенно ответила парикмахер, боясь даже поворачивать ее к зеркалу.

– А у Нины у вашей ребенку год? Она так поздно родила? Ей ведь под пятьдесят лет уже, и такой ребенок маленький… хотя сейчас такое бывает. Молодец женщина! – решила отвлечься от состояния своего здоровья Серафима.

– Чего? Почему поздно родила? – не поняла парикмахер. – Девчонке семнадцать лет, мы ее все поддерживаем, раз она так рано «залетела»!

Глава 10

Герман посмотрел вслед ушедшей Серафиме, покачал головой, процедив сквозь зубы еще раз «Катастрофа», и вернулся в магазин. Он понимал, что задерживает продавщицу, но зато он оплатит любое платье, выбранное его девушкой, а в таком дорогом салоне это тысяч десять к зарплате продавца. Ради этого можно и задержаться, хотя продавщица уже смотрела на него не слишком приветливо… Герман уселся на стул. Нина закрыла дверь в салон и перевернула табличку «закрыто». Потом обернулась к Герману и вымученно улыбнулась.

– Поздно уже, – выдавила она, – надеюсь, макияж скоро сделают…

– Да, извините, что так получилось. А макияж долго делать? Хотелось бы, чтоб побыстрее, – сказал он.

– Не знаю…

– А что вы вообще знаете? – спросил Герман.

– В смысле? – она растерялась.

– В самом прямом. У вас бегают глаза, дрожат руки, вы не выполняете своих обязанностей! Я впервые вижу продавца женской одежды, которая не может определить на глаз размер клиентки, а затем бегает по магазину в поисках неизвестно чего, явно не разбираясь в ассортименте, вы принесли Симе совсем не то, что надо. Что такое происходит? Я вот и интересуюсь… Первый день работаете?

– Что? Я не понимаю, – побледнела Нина.

– Чего не понимаете? Что, никогда не работали здесь и не являетесь тем человеком, за которого себя выдаете? Я же вижу, это очевидно! Я немного разбираюсь в человеческой психологии.

Нина нервно облизнула пересохшие губы.

– Что вы такое говорите? К чему это вы все? Я устала… я плохо себя чувствую… – забеспокоилась продавщица.

– Нина, что тут происходит? Кого ты заменяешь? – спросил Герман серьезно.

– А много вопросов задаешь, – ответил ему совершенно другой, мужской голос.

Герман обернулся и увидел дуло направленного на него пистолета. Держал его в руке крепкий мужчина лет сорока пяти. Герман даже испугаться не успел.

– Опа! А это кто такой? Новый покупатель? По-моему, он агрессивно настроен, да, Нина? – присвистнул Герман.

– Заткнись! – гаркнул мужик.

– Зачем ты вылез? – обратилась к мужику Нина, сразу же выдавая, что они знакомы.

– А чего? – огрызнулся мужик. – Сколько я могу тут торчать? Прячься! Прячься! Мы взяли такие деньги! Чего мы тут торчим? Чего ради?! Развела здесь продажу, мать твою! – ругался мужик.

– Ты идиот? – взвизгнула Нина.

– Уж не ради ли того, что эта парочка купит еще платье за пятьдесят-сто тысяч? Ты совсем от жадности с ума сошла? Мы взяли почти два миллиона! И ты из-за пятидесяти тысяч подвергаешь все наше мероприятие такой опасности? Вон даже этот мужик сразу понял, что ты не продавщица! Надо было сказать, что сегодня уже закрыто или сбой какой в кассе, что все равно ничего продать не сможешь! – орал мужик, все это время не отводя дуло пистолета от Германа.

– Идиот! Я не думала о пятидесяти тысячах! Они так внезапно заявились, и вид этой дамочки выбил меня из колеи, я растерялась. Думала, успели ли мы замести все следы? Я не хотела, чтобы началась паника, чтобы они что-то заподозрили! Мы потом спокойно смогли бы отсюда уйти и вообще далеко улететь за эту ночь. Ведь трупы обнаружили бы только завтра утром! – ответила ему лже-Нина. – Откуда же я могла знать, что этот тип меня раскусит. Я путалась, конечно… Не знала размеры, где какие, когда точно мы должны закрываться. Но я бы ему что-нибудь наплела. Работаю, мол, первый день, очень хочу получить эту должность, не губите, не жалуйтесь! Со мной была напарница, но она пораньше ушла домой, оставив меня дежурить. Мы решили, что уже поздно и никто не придет. Или бы призналась, что заменяю, например, племяшку, которая побежала на свидание. И все было бы хорошо! Но нет, Игорь, ты зачем-то вылез и все испортил! А теперь что? Его валить будешь? Не много ли трупов? Трое уже перебор для двух миллионов, а по миллиону на труп еще ничего.

– Брось, где двое, там и трое, – отмахнулся мужчина, – только быстро валить его надо, пока девочка не вернулась с новым макияжем, иначе к троим будет и четвертая, – засмеялся он, отчего пистолет в его руке запрыгал.

Герман решил, что это подходящий момент, другого может и не представиться. Потому что эта парочка, похоже, отчаянная. Он резко метнулся и сбил мужчину с ног. Тот от неожиданности выстрелил, но промахнулся. Мужчина, падая, стукнулся затылком о пол и выронил пистолет. Оружие заскользило по плиточному полу. Герман дрался с мужчиной, а Нина побежала за пистолетом. А он пролетел несколько рядов висячей одежды, под манекенами и спрятался под свадебным платьем. Нина на четвереньках кинулась туда, шаря руками по полу. И когда Герман наконец-таки справился с этим бандитом, Нина с разлохмаченными волосами уже подняла пистолет и судорожно ощупывала его в поисках спускового крючка, она его наконец нашла и направила оружие точно в грудь Германа. Раздался выстрел, но пуля не нашла свою цель, прошла мимо, из-за того, что на стрелявшую бандитку кто-то обрушил манекен в свадебном платье. И удачно так, прямо на голову лжепродавщицы. Она и затихла сразу, а Сима, это была она, подняла пистолет, переступив через тело «Нины». Сима с удивлением смотрела на пистолет, оказавшийся у нее в руках.