Выпускной в Чистилище (СИ) - Хармон Эми

— Значит, ты всегда берешь одно и то же?

— Что?

— Ты сказала, что жизнь и так разочаровывает, без того, чтобы рисковать едой. И добавила, что всегда делаешь верный выбор.

Мэгги пожала плечами и обмакнула картошку в соус:

— Когда я нахожу что-то, что мне нравится, я склонна придерживаться этого. Думаю, так меньше риска.

— Хм. Полагаю, в этом есть смысл.

Мэгги пожала плечами, используя беспечность и браваду, чтобы скрыть свою очень беспокойную жизнь. Тут он еще спросил:

— Твоих мамы и папы нет рядом?

— Они умерли, когда мне было десять. Последние несколько лет я прожила в разных домах. Это было не так уж плохо.

Джонни серьезно посмотрел на нее, его рот сложился в прямую линию, но расспрашивать не стал.

— Я переехала к Ирен после смерти Роджера. Он не хотел, чтобы она меня принимала. Думаю, очень хотела это сделать, но боялась, что тот сделает мою жизнь несчастной… еще более несчастной, чем отсутствие дома и все такое.

— Роджер Карлтон испортил нам обоим жизнь, — пробормотал он.

— Роджер Карлтон испортил множество жизней, — парировала Мэгги, думая об Ирен.

— Это кажется несправедливым, что ты так много знаешь обо мне, а я ничего не знаю о тебе, — заметил Джонни, меняя тему. Мэгги была рада. У них уже был разговор о Роджере, помнил ли парень это или нет.

Мэгги опустила голову. Она не сказала ему, что когда-то он знал о ней все.

— Наверное, знаешь больше, чем тебе кажется.

— Ну, я знаю, что ты любишь танцевать.

Мэгги кивнула и подняла палец. Одна вещь.

— И у тебя это хорошо получается.

Девушка улыбнулась, пожала плечами, но подняла еще один палец. Две вещи.

— О, пожалуйста. Ты чертовски хорошо знаешь, что потрясающая. Не думала, что я наблюдал за тобой прошлой ночью? Весь дом был прикован к каждому твоему движению, — он сделал паузу. — Знаешь, а я ведь тебя подначивал. Хотел, чтобы ты пошла туда. Хотел тебя увидеть…

— Ты не… — Мэгги горячо перебила его. — Не думал, что я смогу. Ты считаешь меня непривлекательной и скучной.

— Продолжай говорить себе это, Мэгги, и я буду продолжать говорить это, и в конечном итоге мы оба будем счастливее.

Девушка вскочила на ноги, оставив ужин и парня, который, казалось, намеревался задеть ее чувства, ради качелей. Едва она набрала высоту, как сильные руки взяли ее за талию, когда она спустилась, и снова подтолкнули к небу. Джонни продолжал толкать все выше и выше. Мэгги закрыла глаза и позволила ветру танцевать в волосах и уносить в ночь.

Через некоторое время Джонни перестал ее раскачивать, Мэгги неохотно замедлила ход и оглянулась, его разыскивая. Он сел на качели справа от нее, но не раскачивался. Сидел, расставив перед собой длинные ноги, его руки были согнуты и свободно свисали с цепей.

— Я не был уверен, — прокомментировал он, когда она замедлила ход и остановилась.

Мэгги попыталась разглядеть выражение его лица в темноте, которая сгустилась, пока она качалась.

— Нет… думаю, нет, — согласилась Мэгги. — Ты представляешь собой риск.

— А ты не любитель риска.

— На самом деле это был неосознанный выбор. В каком-то смысле мы были нужны друг другу. Но я влюбилась в тебя не потому, что ты мне был нужен.

— Нет? — Голос Джонни был мягким.

— Нет. Я влюбилась в тебя, потому что ты был добрым и храбрым, и смеялся над моими шутками, заставлял меня чувствовать себя красивой, и по миллиону других причин. Было бы легче притвориться, что я тебя не вижу… Никогда не могла притворяться с тобой. Может быть, именно это и делает любовь. Ллишает нас нашей защиты. Последние восемь лет я провела, притворяясь, что со мной все в порядке. Похоже, больше не могу этого делать.

Мэгги снова начала раскачиваться, но Джонни встал и держал цепи, мешая ей. Он стоял позади нее, чтобы Мэгги не могла видеть его лица, когда тот начал говорить:

— Сегодня я проехал по Мэйн-стрит и по всему городу, вверх и вниз по улицам, которые почти не похожи на тот Ханивилль, который я помню. Дом, в котором жил, больше даже не существует. Там стоит большой жилой дом… Я пошел в твой дом, к Ирен. Просто припарковал машину и сел. Это одно из немногих мест, которое все еще выглядит по-прежнему. Старее, немного потрепанное…но все еще здесь. Твоя тетя видела меня. Думаю, я напугал ее до смерти. Она просто стояла и смотрела на меня. Я не знаю, кто был больше удивлен. Вчера она была красивой девушкой. Она была очень похожа на тебя. — Мэгги повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Он ответил на этот взгляд, а затем снова отвернулся, продолжая наблюдать за луной.

— Да, ты красивая. И чертовски хорошо это знаешь. Мне пришлось бы быть слепым, чтобы не видеть этого. Даже Ирен не смогла бы тебе помочь.

Мэгги сидела в шоковом молчании, все остальные мысли покинули ее девичий мозг после этого ошеломляющего признания.

— Вчера она была красивой девушкой, — повторил он, — а сегодня она старуха. — Его голос был громким и резким в тишине, и Мэгги вздрогнула от его холодного заявления.

— Ирен подошла к машине, и я вышел. Она просто смотрела на меня, потом поблагодарила за то, что тебя спас. Ее руки и голос дрожали. Я не знал, что сказать. Ведь я не помню, как спас тебя, так что, кажется, неправильно приписывать себе эту заслугу.

Сердце Мэгги скорбело о том, что он потерял, и о том, что потеряла она. Джонни любил ее. заключил в свои объятия в огненном аду. И не мог вспомнить.

— Она боялась меня. И я ее не виню. — Джонни посмотрел на Мэгги, и на его красивом лице отразились вызов и печаль. — Я тоже боюсь. Всю свою жизнь, когда дела становились трудными, я просто сопротивлялся, работал немного усерднее, злился, использовал кулаки и все такое. Но это совсем другое. Если бы это была просто печаль, или чувство вины, или тоска по маме и Билли и желание увидеть их снова, думаю, я мог бы научиться с этим жить. Но страх, незнание того, кто я и что… — не знаю, как с этим справиться.

Едва смея дышать, Мэгги встала и повернулась к нему лицом. Качели все еще висели между ними, но она наклонилась сквозь них и обняла его, легко положив голову ему на плечо. Джонни был таким же жестким и гостеприимным, как деревянная доска, но она не пошевелилась и не отпустила его. Через мгновение она почувствовала, как напряжение в плечах уменьшилось, и он вздохнул, надломлено и с сожалением. Его руки поднялись и обняли ее.

Когда он заговорил снова, голос был почти нежным:

— Тем утром в спортзале, когда я смотрел, как ты танцуешь, — на минуту все это показалось мне таким знакомым, и увидел, насколько любящей ты можешь быть. Я понял, как мог влюбиться в тебя.

Мэгги затаила дыхание, уткнувшись лицом ему в плечо, желая хоть на мгновение остановить время, задаваясь вопросом, как любовь к кому-то может так ранить. Она чувствовала в нем колебание и знала, что есть что сказать:

— Но все это не кажется реальным. Просто хочу проснуться, и чтобы все это закончилось. Если бы это был 1958 год, и я был просто парнем, а ты была моей девушкой, все было бы по-другому…

Мэгги вздрогнула, со вздохом отстраняясь от него. Голова закружилась, как будто время перевернулось. Он сказал ей те же самые слова в ночь на Зимнем балу, когда они были только вдвоем и танцевали под песни, под которые больше никто никогда не танцевал.

— Мэгги?.. — Джонни остановился на полуслове, когда она отстранилась, и вопросительно посмотрел на нее. Луна играла на одной стороне его лица и оставляла правую сторону в тени, отчего он выглядел более призрачным, чем когда-либо, когда он посещал школу Ханивилль.

— Если бы я был просто парнем, а ты была моей девушкой, я бы никогда тебя не отпустил, — тихо процитировала Мэгги. — Ты уже говорил мне эти слова раньше. Но этого никогда не произойдет, не так ли? Ты не просто парень, и я никогда не буду твоей девушкой.

Джонни смотрел на нее несколько долгих секунд. Она посмотрела назад, и над ними сквозь деревья скорбно застонал ветер. Звук отражал тоску в сердце Мэгги.