Спелое яблоко раздора - Марина Серова

Мы вошли в мою квартиру, а вышел из нее Сергей только вечером, когда на улице уже основательно стемнело. Расстались мы так, будто были знакомы по меньшей мере несколько лет, а не несколько часов. Время в его компании пролетело незаметно, возможно, именно потому, что он совершенно не был похож ни на одного из моих знакомых мужчин. Темы для разговора были неисчерпаемы. Сергей, правда, говорил охотно, но мало и только о себе, что подтверждало мое предположение — он скрытен. Он читал стихи не только чужие, но и свои, и они, по-моему, были будто не его. Впрочем, я давно догадывалась, что стихотворцы либо несравненно лучше своих созданий, либо несравненно хуже. Чтобы понять это, достаточно сопоставить биографию того или иного поэта и его творения. Если же говорить о Сергее, то его вирши были не лучше и не хуже, а просто разительно отличались от имиджа этого сдержанного блондина, говорящего охотно обо всем, кроме самого себя. Однако вполне вероятно, что я просто еще очень мало его знала, чтобы делать какие-то далеко идущие выводы.

Больше всего меня удивило одно: пока мы были рядом, все, что он делал и говорил, казалось совершенно естественным и не вызывало никакого удивления. И только когда Сергей ушел, я поняла, как непривычно галантно он держится и едва ли не неприлично умно выражается. Словом, это было нечто такое, с чем мне прежде не приходилось сталкиваться, по крайней мере, столь близко. И тем не менее я ничуть не жалела о своем приглашении, как и о том, что этот человек появился в моей жизни. Мне даже не приходило в голову как-то оправдывать нашу встречу.

Собственно, все, что я сказала до этого момента, является лишь предисловием к продолжению этой истории. А дальше, как и полагается, последует детективный сюжет. Однако если бы я не уделила столько внимания рассказу о нашей с Сергеем встрече, то не только бы не смогла объяснить то, что произошло после, но и этого самого «после» без нашей встречи, возможно, вообще не было бы. В любом случае я должна предупредить, что на этот раз детектив мало напоминал героический рассказ или, как принято говорить, детектив в стиле экшн. Но от этого он не перестал, на мой взгляд, быть произведением именно этого жанра хотя бы потому, что классический детектив отнюдь не всегда означает, что сыщик должен быть героически деятельным. Боюсь, испытывая терпение иных читателей, задеть за живое приверженцев чистоты жанра, но без нижеследующего замечания, которым рискую навлечь на себя гнев, дальнейшее повествование может оказаться менее понятным.

Итак, признаюсь, что не понимаю, почему история, начавшаяся как любовный роман, никак не может продолжиться как детектив, и уж вовсе ей не полагается иметь драматическую развязку. Как бы там ни было в книгах, но, наверное, мало кто не заметил, что в жизни именно так чаще всего и случается. Жизненные истории похожи не на сюжет одной книги, а на выдержки из разных произведений. Оттого-то мы и попадаем впросак, если ожидаем от жизни жанровости. Впрочем, я оставляю эти рассуждения, потому что если способность рассуждать вообще присуща сыщику, то вряд ли она настолько отвлеченна, хотя порой именно такие отвлеченные рассуждения и способны натолкнуть на разгадку преступления. Подозреваю, что в этом месте мой друг и помощник Киря, подполковник милиции Кирьянов, наверняка бы сказал: «Интеллектуальные закидоны, Танечка, не твой профиль». А что бы ответила на это я? Пожалуй, что учиться никогда не поздно. И непременно с едкой улыбочкой.

Что же касается моей истории, то детективная ее часть получила развитие на следующий же день. Началась она в послеобеденное время, когда я дочитывала классический детектив. Полагаю, ничего необычного в этом нет: у кого же и учиться, как не у книжных классиков? Собственно, завязка ее была более чем тривиальна, потому что ее озвучил телефонный звонок. Я даже немного удивилась, не предполагая, впрочем, что это и есть долгожданная работа.

— Слушаю, — сказала я, подняв трубку.

— Татьяна Александровна, — произнес низкий мужской голос, торопливо и как-то даже таинственно, — мне срочно нужно с вами увидеться. Срочно. У меня для вас важное дело. Можно, я приеду?

— Вы знаете мой адрес? — уточнила я.

— Да! — резко бросил голос.

— Хорошо, давайте договоримся, — согласилась я. Кто бы ни был этот человек, но тон его голоса свидетельствовал о том, что дело у него срочное и важное. — Скажем… — Я посмотрела на часы.

— Прямо сейчас! — не дал мне закончить собеседник. — Я не займу у вас много времени… Но это важно! А позже я не могу, честное слово, не могу!

— Ладно, — сдалась я. — Через сколько вас ждать?

— Минут через десять! — ответили мне.

— Хорошо, приезжайте!

Честно признаться, не очень-то и хотелось приступать к работе, лень действительно расхолаживает. Я даже поленилась встать с дивана, предпочитая дочитать детектив до конца — осталось несколько страниц. Времени до появления клиента на это как раз хватило. Я отложила книгу в тот самый момент, когда раздался другой звонок, на сей раз — в дверь.

Я открыла ее и увидела на пороге мужчину средних лет, одетого просто и как-то неряшливо. Телосложения он был могучего, с небритым лицом, однако серые глаза смотрели осмысленно, можно даже сказать, умно. Пепельного оттенка волосы уже тронула у висков седина, тонкие губы, большой нос и безвольный подбородок довершали портрет.

— Здравствуйте, — сказала я. — Это вы звонили?

— Татьяна Александровна? — радостно, словно встретил старую знакомую, приветствовал мужчина, но переступить порог не решался. Губы его лучились улыбкой, но столь скупой, что было понятно — человек улыбаться не умеет и делает это крайне редко.

— Заходите, — вздохнула я и посторонилась, чтобы пропустить великана.

— Это я вам звонил, — сказал он.

— Я поняла, поняла! — заверила я мужчину. — Проходите, пожалуйста, сюда, в гостиную. У вас ко мне дело?

— Да! — Он остановился и каким-то неловким движением выудил из внутреннего кармана своей куртки, которую, кстати сказать, так и не снял, несколько фотографий и белый конверт.

— Да вы проходите, — напомнила я, поскольку мы все еще стояли в прихожей. — Проходите и присаживайтесь.

Мужчина шагнул в комнату и как-то испуганно стал озираться.

Сел он, против обыкновения большинства моих гостей и клиентов, не на диван и даже не в кресло, а на один из стульев у дверей. Меня это тронуло, и я еле сдержала улыбку, глядя на его массивную фигуру, примостившуюся на краешке сиденья.

— Вы понимаете, тут такое дело! — заговорил он с характерным украинским акцентом, и при этом лицо его приняло извиняющееся выражение. — Я работаю в морге… патологоанатом, — представился он и слегка кивнул. Имени его я так и не узнала. — Понимаете, сегодня утром привозят ко мне одного клиента. — Я села в кресло и внимательно слушала посетителя. — Говорят, мол, самоубийство, ты его, того, приведи в божеский вид. Ну, я сначала и принялся за обычную работу, а потом глядь, я его знаю! — Посетитель глубоко вздохнул. — Точнее, знал. Оказался мой одноклассник, Сашка Колесников! — Он покачал головой. — Я его сто лет не видел, а тут такое… — Он протянул мне фотографии.

Я взяла их и внимательно рассмотрела. Фотографий было три.

На двух был запечатлен в профиль и анфас не слишком молодой мужчина со строгим и неприятно-лиловатым лицом, если уместно сказать такое, глядя на фотографии покойника. К тому же на шее мужчины явно выделялся тонкий темно-синий рубец, что несколько портило общую картину. Кстати, на третьей фотографии крупным планом была снята шея, и на ней, помимо синеющей полосы от удавки, отчетливо выделялись несколько небольших синяков, видимо, следы чьих-то пальцев.

— Чем это его? — спросила я. — Не похоже, чтобы веревкой, след слишком тонкий.

— Да, — кивнул патологоанатом. — Использовали электрический шнур.

— Понятно, — протянула я и заметила: — Но вряд ли он это сделал сам.

— Видите? — осторожно поинтересовался гость.

— Да, — кивнула я.

— Вот и я увидел. Но только не сразу. Синячки эти были замазаны тональным кремом. Это я после, как обмыли его, разглядел. — Я подняла глаза на посетителя: он явно нервничал, и это мне не нравилось. — Вот я и решил к вам сразу обратиться.

— А почему не в милицию? — поинтересовалась я.

— Так мне о вас подполковник Кирьянов сказал, — ответил гость, а я подумала, что непременно выражу личную благодарность товарищу подполковнику за заботу обо мне. — А что там, в милиции? Ну, показал бы я им, — продолжал между тем патологоанатом. — А они ответят, примем, мол, в разработку версию об убийстве. Да только как-то не очень уверенно они это сказали бы. Поэтому я к вам… — Он вздохнул, а потом снова заволновался: — Возьмите деньги, Татьяна Александровна, и найдите, кто его убил.