Прощальный вечер - Полина Букина

С той стороны донеслись звуки струй воды бьющихся о металл ванной, что обозначило конец короткого диалога.

Парень встал под прохладный поток, от сильного напора которого через пару минут у него появились красные пятна в районе широких острых плечей и сильной груди. Он подставил ладони под воду и во все стороны полетели брызги. Умываясь, он задумался о бывшей школе. Чем бы он занимался сейчас, если бы остался здесь? Размеренный шум, бульканье, заполняющий комнату пар. Воду наконец стала прогревать колонка. Мысли постепенно заполнили образы одноклассниц. Шашни бы крутил? С кем? Полина в его сторону смотрела с показательным безразличием да покрепче сжимала руку Тохи, за что он откидывал приятелю десятки виноватых взглядов, несмотря на то что Романыч был настроен снисходительно по отношению к обоим и сложившейся между ними амурной ситуации. Настька? С третьей парты перед бандитской, какой называли его собственную, обычная девчушка с вечно кудрявыми волосами, из которых по вине соседей постоянно доставала маленькие бумажные пульки все 4 класса средней школы.

«Списывать давала, много на нас не жаловалась, красивая, но робкая, аж противно» — Резюмировал подросток.

Нет. Не то. Следующая кандидатка…Ну, не Смирнова же, в самом деле! Но вообще у неё в шайке была одна приятная особа — Наташка. Ромка иногда засматривался ею — она ходила вместе с подружкой Лизой на курилку. Завсегдатаи уютного местечка под стеной школы, сначала рьяно отбивали своё гнёздышко и обороняли пост, но быстро пришли к перемирию после того как Заботина предложила плату за перекур ценой в две сигареты. Она часто ловчила и покупала тонкие “женские”, которые ребята и в руки не хотели брать. Так вот Наташа была не такая. Спокойная, приятная, по-хорошему тихая. Она и не курила сама вовсе, просто всегда была рядом с Лизой. За партой, в столовой, в туалете. Скорее всего, не будь девочки подружками с колясок, она подружилась бы с Полинкой и они бы играли дуэтом — скрипка и флейта. У Наташи была каштанового цвета густая копна неестественно ровных волос, на затылке всегда подвязан чёрный атласный бантик. Лицо сердечком, аккуратный носик уточкой, узкие бровки, и немного припухшие бледные губки. Торчащие уши только дополняли её образ. В первую встречу на курилке Бяша отвесил ей лопоухий комплимент, на который она достойно ответила, не едко, как Катя, а просто постояла за себя, Пятифан это отметил, другу обзывать запретил. Она придерживалась школьного дресс-кода. Даже в девятом классе. По своему желанию. Надевала юбки и свободные лёгкие рубашки с интересными рукавами, обычно эти рубашки просвечивались и открывали взгляд на аккуратные плечи, и небольшое декольте под майкой. Зимой, если повезёт, можно было заметить как вставали от холода её соски. Белые колготки с юбкой приковывали взгляд к длинным ногам и острым коленкам. Вместе с Катей Наташа одна из первых в классе обзавелась женственными очертаниями тела и чертами характера. Смирнову, как считала банда “гопников”, природа в противовес скверному ядовитому характеру наградила более пышными чем у других девочек формами. На физкультуру Гадюка одевалась по-модному, чему мальчишки в классе были, конечно, рады, а физрук лишь непонимающе отводил от школьницы взгляд, мотая головой. Облегающие попу фиолетовые спортивные штаны которые еле-еле прикрывали лобковую зону, сверху одна только кофточка до пупка на змейке. Амплуа Екатерины сшибало с ног многих кто играл с ней в волейбол, и то ли намеренно заигрывая с мальчиками, то ли намеренно издеваясь над девочками она расстёгивала эту змейку чуть-ли не до солнечного сплетения. За пределами спортзала, Катька тоже не упускала возможности облепиться гламуром нулевых. Рома особо не обращал внимания, да и в учебном заведении появлялся всё реже, но его любимым образом осталась белая мини-юбка в горизонтальную красную клетку на её широких бёдрах и укороченная обтягивающая красная футболка с надрезом на большой груди, который то и дело тянулся под натиском тяжёлого бюста. Таким прикидом девочка радовала учеников уже в мае, как раз тогда, когда Пятифана исключили из школы.

В ванной комнате было нагрето, за полиэстровой мокрой шторкой едва различался высокий силуэт парня, всё было в тёплой дурманящей влажной пелене. Мысли вместе с кровью постепенно покинули его голову и наваждение было скинуто поднявшимся членом. Рома взял его в руку и первые пару движений намеренно растянул. Глаза непроизвольно подкатились, закрылись.

Катя. И две её пошлые гульки с торчащими волосами близь аккуратных ушек. Дрянной рот, блестящий малиновым блеском. Лисий прищур зелёных глаз, кóлющий. На раздвинутых коленях перед ним, отчего мини-юбка сбилась выше, на её аккуратной талии, которая кажется осиной из-за огромных сексуальных бёдер. Её сиськи, её соски под этой блядской футболочкой. Без лифчика. Плохая девочка. Прямо здесь, в кабинете своей матери. Очень плохая. Что за окном? Утро, день? Какая разница? Эти солнечные лучи падают прямо на её развратное личико, она щурит веки измазанные блестящими тенями в тон глаз, сводит тонкие бровки. Да, замечательно. Она блуждает одной рукой по своему красивому телу, другой тянется к его длинному члену. Не разрешал. Приоткрывает губы, чтобы по ним провели головкой. Какая находчивая. Сжимает свою грудь, ласкает себя через белые трусики. Притворяется невинной. Шлюха. Для него. Высовывает свой язык, так развратно, нагло просит, широко открывая ротик. Напросилась, дрянь. Движения руки входят в амплитуду с её русой сучьей головой. Так. Правильно. Ещё быстрее. Ещё глубже. Умница. Садись, пять. На него, Пятифана. Сдвигает трусики, сама. Понимает, настоящая потаскуха. Своей огромной увесистой жопой, кладёт его руки на неё, на её грудь, сжимает. Сжимает. Как хороша. Сучка. До чего хороша… До чего хорошо. Вода в лейке снова холодеет, верно кто-то включил её в другой комнате. Приятная разрядка пришла за пару минут, Рома промыл ладонь, очнулся. По ногам разлилась слабая усталость. Он закрутил кран, раздвинул штору, ступил на жёсткий полосатый ковёр.

Ведя лезвием под скулой, юноша отгонял от себя рассуждения на тему причин полёта фантазий именно в сторону Кати. Катька, и Катька. Хуй с ней. В ней. В зеркале над раковиной бритая под тройку голова дёрнулась, а на остром лице нахмурились густые брови.

— С — сука. — под пеной мыла на щеке выступила кровь.

Парень поспешил умыться и протёр лицо полотенцем. Он открыл шкафчик за зеркалом, достал оттуда вату, оторвал клочок, и, смочив слюной, приклеил на маленький порез.

Вскоре после этого он наконец покинул комнату. Роман натянул чёрные спортивные брюки прямого кроя с тремя полосами по сторонам, и накинул такую же кофту на голое тело стройной подтянутой комплектации. Аккуратный пресс