Жизнь и фильмы Сэмюэла Л. Джексона, самого крутого человека в Голливуде - Гэвин Эдвардс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примером устной традиции использования слова «крутой» служит тот случай, когда Сэмюэл Л. Джексон решил научить белую девушку тому, как быть крутой/спокойной[4]. Возможно, вы помните этот момент: это произошло в лос-анджелесской закусочной, и этот урок он давал с совершенно невозмутимым видом, не обращая внимания на то, что бóльшую часть времени она направляла на него пистолет. Но, как заявил он одному из двух мелких налетчиков, собиравших кошельки у посетителей, «не хочу задевать ваше самолюбие, но это не первый раз, когда на меня направляют пистолет». Как и всегда, Джексон проявил бесстрашие, которое приходит с опытом.
Положив бумажник в сумку, которую держал Тим Рот, но еще до того, как внимательно процитировать Священное Писание, Джексон взял ситуацию в свои руки, обезоружив Рота и приставив собственный пистолет к его шее. Девушка, по понятным причинам, испугалась, направила пистолет на Джексона и пригрозила его убить.
– Мы будем как три малыша Фонзи из мультика[5], – сказал ей Джексон. – Помнишь малыша Фонзи[6]?
Она замолчала и задергалась, потрясенная таким ответом.
– Ну? Какой он, помнишь? – закричал он.
– Спокойный? – нерешительно предположила она, отчаянно пытаясь найти правильный ответ.
– Что?
– Спокойный, – сказала она чуть увереннее.
– Вот именно.
Урок по спокойствию и крутости из закусочной Hawthorne Grill в финальной сцене фильма «Криминальное чтиво»: сохраняйте спокойствие в критических ситуациях. Применяйте эту основополагающую философию даже к незначительным моментам своего существования. Идите по стопам своих крутых предшественников.
Фонз был крут, даже если это было круто по меркам ситкома 1970‐х годов: Генри Уинклер так круто сыграл Артура Фонзи Фонзарелли, что даже неудачи более поздних сезонов (самый известный случай – Фонзи на водных лыжах и в кожаной куртке перепрыгивает через акулу) принижали скорее сериал, чем персонажа.
Вот еще несколько членов Зала славы крутизны: Questlove. Кит Ричардс. Нина Симон. Принс. Роберт Митчем. Патти Смит. Фрида Кало. Леонард Коэн. Поли Стайрин. Серена Уильямс. Алан Тьюринг. Ричард Прайор. Кельвин (король тигров, а не богослов XVI века). Тосиро Мифунэ. Их гораздо больше, и у вас найдутся свои кандидаты.
Абсолютно крутой поп-исполнитель Гарри Стайлс впервые посмотрел «Криминальное чтиво», когда ему было всего 13 лет: «Наверное, рановато было», – признается он. Он впечатлился Джексоном в роли Джулса Уиннфилда и, желая подражать своему кумиру, «откладывал деньги, подрабатывая разносом газет, чтобы купить бумажник с надписью "Bad Motherfucker". Я просто ходил с этим бумажником по английской деревне, как тупой белый ребенок».
Понятие крутости, как и многие другие первые изобретения человечества, зародилось в Африке. Понятие крутизны, спокойствия, прохлады, часто ассоциирующееся с водой, мелом и любым другим веществом, которое делает человека таким свежим и чистым, распространено во многих африканских языках. На языке йоруба[7] «enun tutu» означает «крутой рот», в то время как на языке кикуйю[8] «kanua kohoro» означает «крутой язык» – оба понятия описывают силу умения промолчать вместо того, чтобы разевать свой глупый рот.
«Это маска самого мышления», – писал искусствовед Роберт Фаррис Томпсон об этих идиомах и о том, как они формируют поведение. Томпсон вывел западноафриканское определение понятия «крутость»: «Способность оставаться невозмутимым в нужный момент, не проявлять никаких эмоций в ситуациях, где допустимы волнение и сентиментальность, – другими словами, вести себя так, как будто твои мысли находятся в совершенно другом мире».
Идея эмоциональной сдержанности встречается в неафриканских культурах: возможно, вам знакомо французское «sangfroid» – хладнокровие, или британское «pride» – гордость за то, что вы держите язык за зубами. Африканский вариант стоицизма отличается тем, что хладнокровие считается важным качеством не только во время стресса, но и во время праздников и танцев. Нужен настоящий талант, чтобы выглядеть непринужденно в такие бурные, экспрессивные моменты, вот почему мы восхищаемся киноактерами, которые сохраняют хладнокровие, даже когда играют роль в абсурдной обстановке, применяя все навыки притворства, такие как общение с компьютерными инопланетянами перед ярким зеленым экраном.
Актер Хью Лори однажды сказал мне, что Кэри Гранта можно назвать величайшим из всех кинозвезд XX века именно из-за этого его качества – отстраненного хладнокровия: «Он всегда осознавал, что снимается в фильме. Его забавляло его положение: не положение его персонажа, а положение Кэри Гранта в фильме».
Или, как выразился Томпсон, описывая невозмутимую отстраненность в африканском контексте: «В этой философии крутости проявляется вера в то, что чем чище, чем спокойнее становится человек, тем ближе он к предкам. Другими словами, владение собой позволяет человеку выйти за пределы времени и избежать навязчивых мыслей».
В облаке сигаретного дыма джазовые музыканты стали современными американскими архитекторами образа жизни, которому Лестер Янг дал название «крутой», а за ними следовали писатели-битники[9]. В 1957 году Майлз Дэвис выпустил альбом Birth of the Cool, где собрал записи, сделанные совместно с музыкантами, среди которых были саксофонист Джерри Маллиган и барабанщик Макс Роуч, в ответ на бурное развитие бибопа[10], распахнув двери в комнату для отдыха. В том же году Джек Керуак опубликовал «В дороге», автобиографический роман, написанный буквально на одном дыхании, который вдохновил целое поколение отправиться на поиски Америки по магистрали Нью-Джерси Тернпайк.
В своей автобиографии Дэвис признал, что на этих сессиях его вдохновлял белый руководитель группы Клод Торнхилл, но постарался вычеркнуть из своего рассказа любое влияние со стороны белых: «Мы пытались звучать как Клод Торнхилл, но он сам нахватался от Дюка Эллингтона и Флетчера Хендерсона». С учетом того, что в музыке Эллингтона и Хендерсона джаз и африканские мотивы смешивались с европейскими симфоническими традициями, это не такая уж чистая сквозная линия, как утверждал Дэвис. Несмотря на то что крутость подчас служит лишь кодом для обозначения чернокожих, крутость в Соединенных Штатах не существует без смешанного влияния черных и белых, которое выливается в комплексное наследие.
В 1957 году в Центральную среднюю школу в Литл-Роке были зачислены девять афроамериканских подростков. (Губернатор штата Арканзас послал Арканзасскую национальную гвардию, чтобы не пустить их в здание; президент Дуайт Эйзенхауэр ответил федерализацией Арканзасской национальной гвардии и приказал им защищать учеников.) Девятка из Литл-Рока заходила в школу сквозь толпу белых, с безмятежным и уверенным видом, сохраняя хладнокровие перед лицом смертельной опасности. Одна из них, Минниджин Браун-Трикки, позже сказала: «Их беспокоило то, что