Временная мама для дочери соседа - Лея Кейн

— Зеленые штанишки в стирке, — бормочу ей, прикрыв мобилу. Не хватало только, чтобы Лидочка узнала, что я остался без прислуги.

— И сколько я получу? — идет на контакт та.

— Не знаю. Зависит от того, сколько Рубен даст. Половину от его суммы?

— Нет, Константин Сергеич, называйте твердую цифру.

Этого следовало ожидать. Лидочка палец о палец не ударит, если ее не замотивировать.

— Сколько ты хочешь?

— Сто косарей.

СТО КОСАРЕЙ?! ЗА РАСПЕЧАТКУ ГОТОВОГО ДОГОВОРА?!

В ее наглости я не сомневался. Наша фирма — единственная в стране, где секретаршу боится даже бухгалтерия. Но сто косарей?!

— По рукам, — ворчу в трубку, косясь на Бусинку, которая своими вкусными конфетками лишила меня сотни тысяч.

— Я скину вам файл договора на почту. Сами распечатайте где-нибудь по дороге, — отвечает Лидочка и скидывает звонок.

Как болван таращусь на экран.

Выходит, у нее на руках есть электронная форма, а я только что согласился отдать ей сто тысяч!

Оставляю платьице рядом с Бусинкой и бегом бросаюсь в гостиную. Скидываю с компьютерного стола стопки бумаг, кружку из-под чая, игрушки детские, игрушки собачьи, игрушки… Оу! Надеюсь, Бусинка этого не видела. Убираю пикантный девайс в ящик стола, включаю ноут, включаю принтер и молюсь, чтобы краски в картридже хватило.

Получаю письмо от Лидочки с сопроводительным ценником «100 000», отправляю договор в печать и возвращаюсь к Бусинке, пялящей на себя зеленые брючки с пятном от мороженого.

— Я не могу взять тебя с собой в этом! — говорю уже жестче.

— Тогда я останусь дома. Одна. Буду есть майонез и смотреть взрослые сериалы, — ставит мне ультиматум.

Хватаюсь за голову. Моя жизнь — сущее наказание.

Мимо пробегают страницы свежего договора в зубах Псины.

— Хр-р-р!!! — рычу ей вслед, возвращаюсь за комп и повторно отправляю договор в печать.

В этот раз дожидаюсь, пока все страницы сложатся в стопку, убираю их в кейс и торопливо залезаю в костюм. Рубашку заправлю по дороге. Галстук сую в карман. Выволакиваю Бусинку в коридор и быстро обуваю ее.

— Неправильно! — ругается она. — У меня будут кривые ножки, и меня никто не возьмет замуж!

Приходится снимать сандалии и надевать наоборот. Гляжу на ее вымазанное личико и растрепанные волосики, но понимаю, что приводить это чучело в порядок некогда. Либо она будет страшненькой и богатой, либо красивенькой, но нищей.

Сунув ноги в туфли, одной рукой хватаю ключи, другой Бусинку, кейс в зубы и выскакиваю из квартиры, тут же столкнувшись с соседкой.

— Полегче, Царев! — приветствует она меня грозным взглядом серо-буро-малиновых глаз.

Всегда пытался понять, какого они цвета. То голубые, то серые. А когда злится, кровью наливаются.

Опять пахнет цветами. Нежными, свежими. Этот аромат совсем не вяжется с ее характером. Она как роза. Захочешь сорвать — руки в кровь шипами раздерешь. Полтора года живем по соседству, а я так и не разгадал ее.

— О, Лижа, как ты фофремя! — бормочу я с кейсом в зубах. Поворачиваю ключ, убираю связку в карман и вручаю ей Бусинку. — Посиди с ней, а, — прошу освободив рот. — Полчаса.

— Ты в своем уме, Царев? — возмущается, отказываясь от Бусинки. — Я еду по магазинам!

Гляжу на ее сарафан. Легкий, летний. Плечи голые, колени видно. Сладкая она, черт возьми! Невысокая, стройная. Глазища огромные, губы пухлые, волосы длинные, светлые, в общем, роскошные. А еще к счастью или сожалению, только с ней Бусинка находит общий язык. Увы, предложить Лизе поработать няней — преступление. Она для этого слишком крута. Дочь какого-то профессора. Ездит на собственной тачке и может позволить себе отдых на море. Я, конечно, далеко не бедствую. Рубен не взял бы в партнеры нищеброда. Но с Бусинкой особо на личную жизнь и личное пространство рассчитывать не приходится. Вот уже четыре года. От нас даже домработницы сбегают, сверкая пятками. Советуют мне всерьез задуматься о детдоме, «раз с абортом затянули».

— Потом сходишь! — Возвращаю ей Бусинку.

— Когда потом? У меня вечером свидание! Я должна купить платье!

Двери лифта разъезжаются. Я первым успеваю юркнуть в кабину.

— Полчаса! — уверяю Лизу, нажимая кнопку.

Она стискивает зубки, прижимая к себе мое взъерошенное, чумазое горе.

— Имей в виду, Царев, — предупреждает меня на прощание, — опоздаешь — я тебя в порошок сотру. И не посмотрю, что ты миллионер!

— Договорились, — подмигиваю ей с улыбкой и облегченно выдыхаю, когда двери лифта закрываются.

Глава 2. Лиза

Глава 2. Лиза

— И что ты собираешься с этим делать?

Сенька буравит придирчивым взглядом малышку, а я — ее новый шиньон и длинные острые когти насыщенного красного. Дружу с ней с самого универа. Но то, что она творит с собой после развода, до сих пор вызывает у меня вопросы.

Марьяна тем временем жадно грызет сочное яблоко, беззаботно болтая ножками на диване.

— Не знаю, — признаюсь со вздохом. — Наверное, ее надо умыть и переодеть.

— Еще чего! — возмущается Сенька и смотрит на свои наручные часы. — Он сказал, полчаса. Прошло сорок минут.

— Это же Царев! — напоминаю я ей. — Полчаса можно смело умножать на три.

— Знаешь, что я тебе посоветую? Если через десять минут он ее не заберет, отведи ее в их квартиру. Ключи у тебя давно есть.