«...И ад следовал за ним» - Стивен Хантер

Он открыл дверь.

— Сэр, теперь я могу вас принять.

— Благодарю вас, мистер Винсент.

Изящным движением поднявшись с диванчика, Тругуд улыбнулся и вошел в кабинет, делая вид, что не замечает беспорядка, мусора, разбросанных папок, изъеденной молью оленьей головы и даже висящего в воздухе табачного дыма из вересковой трубки, буквально осязаемого на ощупь.

Пройдя следом в кабинет, Сэм указал Тругуду на стул. Пока он обходил стол, чтобы занять свое место, посетитель достал свою визитную карточку.

— Ага, — заметил Сэм, взглянув на карточку. — Вижу, мы с вами коллеги.

— Вы правы, — подтвердил посетитель.

Судя по визитной карточке, адвокат Дейвис Тругуд работал в юридической фирме «Моусли, Ваканнс и Дестин», 777, Северо-Мичиганское авеню, Чикаго, штат Иллинойс.

— Итак, мистер Тругуд, я полностью к вашим услугам.

— Благодарю вас, мистер Винсент. Позвольте заметить, я много о вас наслышан, и мне пришлось предпринять определенные усилия, чтобы вас разыскать.

— Сэр, я никуда отсюда не выезжал. Я не имел понятия, что слухи о моей деятельности вышли за пределы нашего маленького невежественного штата. И уж тем более не мог предположить, что они дошли до такого большого и образованного города, как Чикаго.

— Ну, сэр, возможно, так далеко слухи все же не дошли. Но они распространились по всему Югу или, точнее сказать, по определенной части Юга.

— И что же это за часть Юга, сэр?

— Тот Юг, который населен цветными, сэр. Неграми. Вас называют одним из немногих белых адвокатов, которые справедливо относятся к представителям чернокожей расы.

— Что ж, — ответил застигнутый врасплох Сэм, — если под этим понимать то, что в бытность мою окружным прокурором я обрушивал всю строгость закона на преступника, каким бы ни был цвет его кожи, это соответствует действительности. Я верю в закон. Но не спешите судить обо мне, сэр. Меня ни в коем случае нельзя считать борцом за расовое равноправие. Я не являюсь защитником гражданских прав негров и не собираюсь им становиться. Подобно многим, я считаю, что на долю американских чернокожих выпало много несправедливостей. Однако я также считаю, что исправление этого положения — процесс длительный. Я не сторонник того, что следует разрушить все до основания ради сомнительных моральных понятий, ибо это восстановит против меня представителей моей собственной расы, выплеснет гнев озлобленных белых на бедных негров и в конечном счете приведет ко всеобщей разрухе. Поэтому, мистер Тругуд, если вы считаете меня человеком, способным возглавить крестовый поход, потребовать пересмотра закона, бросить перчатку, сжечь мосты, спеть гимн или совершить какой-нибудь другой подвиг, должен вас предупредить: вы ошибаетесь.

— Мистер Винсент, благодарю вас за искренность. Должен признаться, большинство адвокатов-южан предпочитают разговаривать на каком-то особом языке, понять который может только выпускник «Старой мисс»[3] или университета Алабамы. Вы, сэр, по крайней мере, прямо выражаете свои мысли.

— Я нахожу в этом удовольствие. Вероятно, это следствие того, что я получил образование на Восточном побережье.

— Замечательно, сэр. Итак, перейдем к делу. Мне нужен поверенный, который отправился бы в один маленький городок в провинциальной глубинке Юга и навел там кое-какие справки частного характера. Этот человек должен быть чрезвычайно умным, обладать определенным обаянием, быть упрямым, как наш Господь, и абсолютно неподкупным. Кроме того, он должен быть достаточно храбрым или хотя бы не пасовать, столкнувшись с проявлением враждебности. Этот человек также должен уметь одинаково свободно общаться с представителями различных рас — белыми и неграми. Он должен уметь ладить с сотрудниками правоохранительных органов определенного типа — такими, которые сначала сбивают с человека шляпу, а уж потом разговаривают с ним. Вознаграждение за эту работу, которая продлится примерно неделю, будет весьма высоким, учитывая сложность порученного дела. Полагаю, у вас нет никаких моральных предубеждений против высокого вознаграждения, не так ли, мистер Винсент?

— Высокое вознаграждение. В моей карьере эти два слова крайне редко встречаются в одном предложении. Да, мистер Тругуд, пожалуйста, продолжайте. Мое внимание всецело принадлежит вам.

— Благодарю вас, сэр. Мне поручено проследить за тем, как будет выполнена последняя воля одного довольно состоятельного жителя Чикаго, умершего некоторое время назад. В течение многих лет у этого человека находился в услужении некий негр по имени Линкольн Тилсон.

Сэм записал в тетрадке: «Негр Линкольн Тилсон».

— Этот Линкольн Тилсон преданно охранял имущество моего клиента, — продолжал Тругуд, — был мастером на все руки, а также выполнял обязанности телохранителя, садовника и личного шофера. Своим живым и веселым характером он поднимал настроение моему клиенту, в какой-то степени способствуя его крайне успешной деловой карьере.

— Я вас внимательно слушаю, сэр, — сказал Сэм.

— Пять лет назад Линкольн Тилсон наконец решил удалиться на покой. Мой клиент выделил ему сумму — весьма значительную — и тепло распрощался с ним. Он даже отвез своего бывшего слугу на центральный вокзал штата Иллинойс к поезду до Нового Орлеана. Таким образом, Линкольн проделал в обратном направлении тот самый путь, каким много лет назад приехал на Север, ибо старый негр мечтал о том, чтобы вернуться к простым наслаждениям жизни на Юге. Линкольн возвратился в свой родной городок Фивы в округе Фивы, штат Миссисипи.

Записав это, Сэм заметил вслух:

— Если так можно выразиться, вот уж самая что ни на есть провинциальная южная глубинка.

— Вы совершенно правы, сэр.

Название Фивы вызвало в памяти Сэма смутный образ. Он вспомнил, что Фивы были городом в Древней Греции, и довольно большим, из-за которого в античном мире часто велись войны. Почему-то в сознании Сэма с этим городом ассоциировалась цифра «семь».

— Вижу ваше недоумение, сэр, — сказал Тругуд. — Вы человек образованный и, несомненно, вспомнили трагедию древнегреческого драматурга Эсхила «Семеро против Фив». Смею вас заверить, в данном случае нет речи ни о какой армии под предводительством семерых героев. У Фив из штата Миссисипи нет ничего общего с местом действия трагедии Эсхила. Это сонный негритянский городок в верховьях реки Яксахатчи, притока реки Паскагулы. В окрестностях Фив расположена знаменитая, точнее, печально знаменитая тюрьма для цветных, которая называется Фиванской колонией.

— Совершенно верно, — подтвердил Сэм. — Тюрьма пользуется легендарной известностью среди чернокожих преступников, с которыми я часто сталкивался в молодости, работая окружным прокурором. «Никто не хочет попасть в Фивы, — говорили они. — Из Фив не возвращается никто, никогда и никак». Или что-то в этом духе.

— Похоже, по простоте душевной негры путали Фивы с царством Аида. Да, Фивы никак нельзя назвать приятным местом. Никто не хочет попасть в Фивы.

— Однако вы хотите, чтобы я туда отправился. Именно поэтому вознаграждение будет таким высоким?

— Ну, во-первых, нужно принять в расчет трудности с дорогой. Вам предстоит нанять в Паскагуле лодку, а путешествие вверх по реке будет очень нелегким. Река, насколько я понимаю, глубокая и мутная; ее окружают негостеприимные болота. В Фивы ведет единственная сухопутная дорога через эти самые непроходимые болота; ее размыло несколько лет назад, и округ Фивы, который нельзя назвать богатым, никак не может собраться начать ремонт.

— Понимаю.

— Условия размещения в Фивах будут самые примитивные.

— Во время последней заварушки в Европе мне не раз приходилось спать в сараях, мистер Тругуд. Я могу снова какое-то время пожить в сарае, худо мне от этого не станет.

— Превосходно. Ну а теперь перейдем собственно к вашей задаче. Наследство моего клиента — как я уже говорил, весьма значительное — зависло в воздухе, потому что мистера Линкольна Тилсона, похоже, больше не существует. Я предпринимал попытки связаться с администрацией округа Фивы, но безрезультатно. По телефону мне отвечали какие-то недоумки — когда телефонная связь работала, что случалось крайне редко. Ни на одно письмо до сих пор не получен ответ. Судьба Линкольна Тилсона неизвестна, и поэтому солидный капитал оказался замороженным, к огромному недовольству алчных и никчемных наследников моего клиента.

— Понимаю. Моя задача будет состоять в том, чтобы разыскать или самого Линкольна, или свидетельства о его судьбе. Какой-нибудь документ или что-нибудь подобное?

— Да. Для этого придется иметь дело с неохочими до разговоров южанами. Мне, разумеется, нужен человек, знающий их язык или, точнее, диалект. Услышав в моем голосе чикагское произношение, эти люди тотчас же окаменеют. Их глаза станут мертвыми. Они лишатся способности слышать. Одним словом, мгновенно деградируют по эволюционной лестнице обратно в неолит.