Милый старый Петербург. Воспоминания о быте старого Петербурга в начале XX века - Пётр Пискарёв

Мемуары эмигрантов «первой волны» в большинстве случаев насыщены эстетизированными бытовыми реалиями Старого Петербурга, им присущ пассеизм, пристрастие к прошлому и неприятие настоящего.

К 1930-м годам Старый Петербург практически исчезает со страниц произведений, выходящих в Москве и Ленинграде[12]. В советское время цензура всячески препятствовала проникновению в печать материалов о былой повседневной и праздничной жизни города, если прошлое Петербурга не противопоставлялось настоящему, чтобы подчеркнуть новые и огромные перемены, происшедшие после революции в Ленинграде. С этих позиций и написаны воспоминания писателя Л. В. Успенского (1900–1978) «Записки старого петербуржца» (Л., 1970). Книга посвящена «великому Ленинграду»; в памяти автора «отражается не обычное время, а великий переломный период истории — живая половина нашего века» (С. 5). «Чтобы узнать время по-настоящему, — говорит Успенский, — надо сочетать воедино обе точки зрения: обобщенную — издали, и живую — изнутри» (С. 18). Для этого автор обращается к давно прошедшему времени в первой главе (которая так и называется: Plusquamperfektum) и во второй — «Накануне» (до 1917 г.). И все же, благодаря этой книге, современный читатель мог познакомиться с прошлым города. В этих двух главах содержатся сведения о быте Петербурга 1900–1917 гг. (транспорт, освещение, торговля, уличные разносчики, городские зрелища и пр.). Следующие главы воспоминаний Успенского можно отнести к жанру «записки старого ленинградца», но эта уже другая страница истории города.

И только в начале 1980-х гг. началось интенсивное изучения и популяризация Старого Петербурга. Этому во многом способствовали работы тартуско-московской семиотической школы, выпустившей программный сборник «Семиотика города и городской культуры. Петербург» (Труды по знаковым системам XVIII. Тарту, 1984) по материалам конференции, устроенной в 1983 г. кафедрой русской литературы Тартуского государственного университета, и начавшиеся в том же году в Институте этнографии Академии наук ежегодные конференции «Этнография Петербурга — Ленинграда». А в 1894 г. в Государственном музее истории Ленинграда (Петропавловская крепость) открылась выставка «Петербургские народные гулянья и развлечения. Конец XVIII-начало XX вв.», оформленная по разработанному мною тематико-экспозиционному плану. Замечу, что даже в эти годы чиновники Управления культуры проявили полное непонимание и неприятие петербургских народных праздников.

Позже издаются мемуары ушедших из жизни петербургских старожил, посвященные исключительно прошлому города: Засосов Д. А., Пызин В. И. «Из жизни Петербурга 1890–1910-х годов». Л., 1991 (2-е изд., доп. СПб, 1999); Григорьев М. А. «Петербург 1910-х годов. Прогулки в прошлое». СПб., 2005.

Д. А. Засосов (1894–1977) и В. И. Пызин (1892–1983) вспоминают быт доходного дома и ночлежек, дачи, городскую жизнь (устройство и содержание улиц, уличная толпа, транспорт, торговля, рынки, рестораны, трактиры, одежда и мода), общественные развлечения, полицию, пожарных, военных, учебные заведения. Книга иллюстрирована фотографиями, открытками и предметами обихода начала XX в.

Опубликованные записи художника М. А. Григорьева (1899–1961), которые являются фрагментом незавершенного им замысла, состоят из двух разделов: Часть первая. Топография города (Петербургская сторона. Острова; Адмиралтейская часть. Коломна; Васильевский остров; Выборгская сторона. Охта); Часть вторая. Жизнь города (Нева; Торговля; Транспорт; Новая Деревня; Дачи; Пожарные и пожары; Квартиры. Гостиницы. Ночлежки; Бани. Парикмахерские; Военные; Похороны; Петербургский двор). В книге помещено 137 редких фотографий города начала XX в. из собрания Центрального Государственного архива кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга.

В 2005 г. в своей домашней библиотеке я обнаружил старую папку с надписью на обложке от руки: «П. А. Пискарев, Л. Л. Урлаб „Воспоминания о быте Петербурга начала XX века“» (Машинопись. 170 стр. 1961–1964 гг. С авторской карандашной правкой). И тут я вспомнил, что эту папку мне подарила в 1970-х гг. уроженка Петербурга, жившая после революции в Эстонии, Ирина Константиновна Борман (1901–1985), с которой я познакомился в Таллинне в 1971 г. и в доме которой я часто бывал, и она иногда останавливалась у нас, приезжая в Петербург. Из ее рассказов я узнал, что она писала стихи, состояла в таллиннской секции поэтического творчества «Чугунное кольцо» (с 1929 г.) и «Ревельском цехе поэтов» (с 1933 г.), дружила с Игорем Северяниным, Юрием Иваском и другими поэтами и литераторами, была тесно связана с кругом творческой интеллигенции русского зарубежья и Петербурга[13].

К глубокому сожаления, в то время я не спросил Ирину Константиновну, как оказалась эта рукопись у нее и кем были ее авторы.

В 1990 г. в Тарту были опубликованы мемуары Т. П. Милютиной «Юрий Галь (Из воспоминаний. Люди моей жизни. Сыновьям)»[14]. Поэт Юрий Владимирович Галь (1921–1947), который погиб в сталинских лагерях, был мужем И. К. Борман[15] (об этом я знал). Милютина сообщает, что, когда Юрий Галь находился после войны в сибирском лагере, у него «была переписка с женой (Борман. — А. К.) и с матерью — Серафимой Александровной Пискаревой»[16]. Вероятно, мемуары Петра Александровича Пискарева (брата С. А. Пискаревой) и Людвига Львовича Урлаба были подарены И. К. Борман матерью Юрия Галя — Серафимой Александровной Пискаревой. Вспоминаю, что когда ИрБор (так звали ее Северянин и друзья) приезжала в Петербург, то она останавливалась часто у своей близкой подруги на Петроградской стороне (у С. А. Пискаревой?). С. А. Пискарева родила сына в 1921 г., и если П. А. Пискарев был ее старшим братом, то можно предполагать, что он появился на свет в 1890-х гг.

В справочнике «Весь Ленинград» (Л., 1930) упоминается Пискарев Петр Александрович, бухгалтер, адрес: Барочная, 2. В Отделе рукописей Российской национальной библиотеки хранится письмо П. А. Пискарева к А. П. Остроумовой-Лебедевой от 22.06.1940 г. (ОР РНБ. Ф. 1015. Арх. А. П. Остроумовой-Лебедевой. Ед. хр. 818. Л. 1; источник указан Д. Азиатцевым), в котором он просит художницу прислать ее монографию или репродукции работ; в конце письма Пискарев раскрывает свои инициалы и указывает адрес: Малая Посадская ул., дом 11, кв. 30.

Кем был Людвиг Львович Урлаб, установить не удалось.

В папке с мемуарами находится записка П. А. Пискарева, в которой он пишет: «Воспоминания пишу я. А затем мы собираемся с Людвигом Львовичем Урлабом, он знакомится с моим материалом, добавляет и уточняет его. Так создается эта совместная работа по воспоминаниям о старом Петербурге. Единственным источником моих записей и консультаций с Людвигом Львовичем является наша память».

Материалы в папке расположены в следующем порядке:

I. П. Пискарев, Л. Урлаб. Облик и жизнь улиц Петербурга в начале XX века (Панорама жизни улиц в течение суток в разное время года): Часть первая. Облик улиц Петербурга. — Часть вторая. Люди на улице (Машинопись. 77 стр. 12 апреля 1964 г.).

II. П. Пискарев. Воспоминания о Старом Петербурге начала XX века: Двор пожарной команды (Машинопись. 4 стр. 5 февраля 1961 г.). — Мелочная лавка (Машинопись. 3 стр. 10 февраля 1961 г.). — О быте старого Петербурга в связи с праздниками [Праздники календарные] (Машинопись. 16 стр. 20 мая 1961 г.).

III. П. Пискарев, Л. Урлаб. Транспорт Петербурга начала XX века (Машинопись. 26 стр. 29 ноября 1963 г.).

IV. П. Пискарев, Л. Урлаб. Дачный быт Петербурга в начале XX века (Машинопись. 22 стр. 12 мая 1964 г.).

V. П. Пискарев. Быт Старого Петербурга по газетным объявлениям (по страницам петербургских газет начала XX века) (Машинопись. 22 стр. 20 марта. 1962 г.).

Таким образом, только разделы I, III, IV написаны П. Пискаревым в соавторстве с Л. Урлабом.

В папке находится также развернутый план задуманных воспоминаний «Торговля Петербурга в начале XX века». О судьбе этого замысла нам неизвестно.

Мемуары П. А. Пискарева и Л. Л. Урлаба дополняют сведения о быте Петербурга, содержащиеся в изданных книгах старожил, оставшихся в городе (Л. В. Успенского, Д. А. Засосова и В. И. Пызина, М. А. Григорьева), при этом авторы сообщают и много новых подробностей о повседневной и праздничной жизни города и его обывателей.

Так, в главе «Люди на улице» подробно описываются рабочие, ремесленники, дворники, швейцары, фонарщики, трубочисты, почтальоны, газетчики, посыльные, домашняя прислуга, уличные разносчики и музыканты, живая реклама, нищие, сборщики, проститутки, городовые, надзиратели и пр. Много новых сведений содержится в очерках «Транспорт», «Двор пожарной команды», «Мелочная лавка», «Дачный быт». И особняком стоит нетронутая тема «Быт Старого Петербурга по газетным объявлениям (по страницам петербургских газет начала XX века)».

Кроме Л. В. Успенского, Д. А. Засосов, В. И. Пызин, М. А. Григорьев так и не дождались выхода в свет своих трудов. П. А. Пискарев обнародовал частично воспоминания, выступив с докладами в 1963 и 1965 гг. на заседаниях Исторической секции Государственного музея истории Ленинграда (в папке находятся повестки о докладах П. Пискарева на заседаниях Исторической секции).