Неоконченное путешествие на Афон - Георгий Белодуров

Уранополис – город у границы Афона. Ворота Св. Горы

Декабрь. Россия утопает в снегах, а мы на берегу моря в Греции. Тут и дождь закончился! Жаль только, что отец Иоанникий не отвечал.

Вернувшись в апартаменты и помолясь, легли спать. Но заснуть было трудно. Мозг гудел мощным возбуждающим словом – Афон, Афон, Афон! Завтра мы увидим его, и мечта моя станет явью.

День второй. Под покровом апостола Андрея

Утро встретило нас синим небом и ласковым, необжигающим солнцем. На море тишина. Это значит – мы едем. В проулке, недалеко от места нашего ночлега, мы обнаружили святогорскую контору, в которой нас ожидали наши диамонитирионы. Уплатив необходимые пошлины, мы наконец держали драгоценные пропуска на Святую Гору в руках. Купили телефонные карточки «Face», с помощью которых очень дешево созваниваться с Россией, и отправились к пристани покупать билеты на паром. «Агиа Анна» ушла еще до того, как мы встали в очередь в кассу, и нам достались билеты на самый большой из афонских паромов – «Святой Пантелеймон».

Связи с отцом Иоанникием все не было. Стало слегка тревожно. Паром отошел, а я направился к русскому монаху благообразного вида, которого мы заприметили еще в московском аэропорту. Уж больно вид у него был бывалый, седые волосы в сочетании с черными густыми бровями выглядели весьма благородно. Я подошел, извинился и представился. Он тоже назвал свое имя – иеродиакон Стефан.

– Мне кажется, отче, что вы не впервые приезжаете сюда, а нам нужен добрый совет. Поэтому я обратился к вам.

– В чем проблема? – радушно поинтересовался он.

– Дело в том, что по предварительной договоренности нас должны были встретить в Дафни, но телефон нашего сопровождающего не отвечает. Боюсь, нас не встретят, и мы останемся без каких-либо ориентиров. А мы тут первый раз.

Отец Стефан улыбнулся и сказал:

– Собственно, проблема не велика. Сегодня праздник святого апостола Андрея Первозванного. Так вот и езжайте в Андреевский скит. Он рядом с Кариесом расположен. А в Кариес на автобусе. Вы его на пристани увидите. В скиту сегодня панагир, ну… престольный праздник. Они обязательно вас примут.

Слегка успокоившись, я вернулся к Олегу, и мы принялись рассматривать проплывающие мимо нас берега Святой Горы. Сама Гора виднелась вдали, и согласно картам до нее мы не доплывем. Неторопливо двигались мимо нас горочки, метров около ста высотой, покрытые редким лесом. Изредка, подобно клыкам, виднелись желтоватые скалы. Вначале построек никаких не было видно, но потом показались отдельные домики, большей частью заброшенные и запустевшие.

Вот и первое крупное сооружение – скит Новая Фиваида, часть построек которого была разрушена, но рядом с обнаженными стенами руин виднелись сине-зеленые купола и рыжие крыши отремонтированных храмов и зданий. За бортом в бурунах небольших волн, оставляемых нашим судном, резвились дельфины. Их появление вызвало живой интерес пассажиров парома.

На палубе я заметил известного по съемкам в фильмах Юрия Воробьевского инока Вонифатия. Я не решился поздороваться с ним, так как слава человеческая всегда бывает соблазном для монашествующих[1].

Наш спутник отец Стефан сошел на пристани монастыря Хиландар. Он переобулся, и теперь на нем были не кроссовки, а сандалии на босу ногу. Паром поплыл дальше, а мы еще несколько минут видели его шагающую фигуру в полинявшем сером подряснике, такой же серенькой легкой греческой скуфейке с рюкзачком и афонским посошком в руке. К этому моменту и мы уже обзавелись такими посошками – верными спутниками паломников на Святую Гору. В магазинчике на главной улице Уранополиса, где мы покупали посохи, нам настоятельно советовали купить и плащи, но мы, как потом выяснилось, опрометчиво, отказались.

Паром у причала сербского монастыря Хиландар

Наконец хиландарская пристань исчезла вдали. Потянулись уже знакомые разновысокие взгорья, а потом – новые пристани монастырей Зограф и Костамонит. На зографской пристани, помимо нескольких двухэтажных зданий с башенками, стояли храм со стенами красноватого цвета и недостроенная средневековая четырехугольная башня большего размера. Костамонитский причал, находившийся в полукилометре от зографского, включал в себя гараж с верхним этажом. Я спустился посмотреть на нижнюю палубу парома, заставленную различными автомобилями, в том числе и грузовиками армейского типа. Решил сфотографировать эту палубу, не заметив, как один из водителей протестующе замахал мне из кабины. Лобовое стекло бликовало светом серого декабрьского неба, и я не видел, что кто-то подавал мне знаки, пока мне не указали на это пассажиры парома. Я поднялся наверх и увидел, как этот грузовичок съехал с парома и костамонитские монахи загнали его в гараж.

После арсаны[2] Костамонита, где мы благополучно передали посылочку из Москвы для послушника Алексея, через пять километров показался первый афонский монастырь на нашем пути – Дохиар. Местами пестренький, похожий, как и многие афонские монастыри, на средневековую крепость, с башней и подъемным краном возле западной стены. Потом мы привыкли, что у многих монастырей стоят такие краны. Афонские обители получают строительную поддержку со стороны ЕЭС и ЮНЕСКО, и через посредническую греческую фирму осуществляется разносторонняя помощь, а подъемные краны – зримая часть этой помощи.

За Дохиаром вскоре показался следующий монастырь – Ксенофонт. Он выглядел еще более внушительным, так как вытянулся не только вглубь суши, но и вдоль побережья. У каждого монастыря паром остановился, начали сгонять машины и перевозить грузы, на берег потянулись паломники. Особенно много паломников сошло на пирс у Русского монастыря святого Пантелеймона.

Тут мы простились с теми попутчиками, которые сопровождали нас от самого аэропорта. У них были планы посетить скит Ксилургу, населенный нашими соотечественниками, а так же пожить в самом Пантелеймоновом монастыре. Мы же не потеряли последнюю надежду на то, что нас ждут на пристани Дафни. Однако, сойдя с большой группой пассажиров на последней остановке в Дафни, мы быстро поняли, что нас никто не встречает. Интуиция подгоняла нас спешить туда, где стоял большой 50-местный автобус, отправляющийся в Кариес, или Карею, как этот центр Афона называют старые русские книги. Билет оказался не дорог, мест для сидения не хватало, но меня усадили на одно из передних кресел. Таков афонский обычай – первые восемь сидений предназначены для монахов и священнослужителей. Олегу пришлось стоять. Когда все желающие заполнили автобус, двери закрылись, и, натужно урча двигателем, автобус двинулся по грунтовой, а местами выложенной бетонными плитами дороге. Дорога вилась серпантином, поднимаясь вверх, к перевалу.

Карея расположена на противоположной, северо-восточной, стороне горного хребта, протянувшегося вдоль всего полуострова. Налево уходят тропы в сторону монастырей Ксиропотам и святого Пантелеймона, направо тоже идут дорожки, направляющие путников в неведомые нам келлии. Уже за перевалом в левую сторону устремляется дорога на север Святой Горы. Там расположены монастыри Ватопед, Хиландар, Зограф, Эсфигмен и Костамонит. По этой же дороге, но уже не пешком, а на автомобиле едут к нашему Пантелеймону и соседнему Ксенофонту, а также к Дохиару.

Нам с Олегом был нужен скит святого Андрея, и вскоре мы увидели сквозь деревья, растущие вдоль дороги, огромное каре его корпусов и грандиозный собор посередине – следы былого великого присутствия на Афоне русского монашества. Скит был еще далеко, но понятно, что еще десять минут, и мы достигнем цели.

Мы вышли из автобуса и сгрузили свой нехитрый скарб – два рюкзака. И вот перед нами в тридцати метрах от дороги Андреевский скит – наше первое афонское пристанище. Следуя указателям, пройдя через ворота и обогнув закрытый на ремонт собор, мы вошли в дверь, поднялись по лестнице на второй этаж, где увидели офис архондаричного[3], то есть то, что в современных отелях называется ресепшен.

Здесь, помимо нас, около благообразного монаха лет тридцати пяти, на креслах сидели несколько человек, имена, возраст, место жительства и образ занятий которых монах аккуратно записывал в хозяйственный «гроссбух». Туда же он вписывал и номер диамонитириона паломника. Эту процедуру прошли и мы, но узнав, что мы русские, монах озадачился проблемой, как ему найти другого монаха, который знает русский язык и который мог бы провести нас в храм для поклонения главной святыне скита – честной главе апостола Андрея. На столе появилась вода, лукум и крошечные стопочки с узо – особым крепким напитком, анисовой виноградной водкой.

Двор скита св. Андрея украшает пампасная трава

На улице не жарко, и мы не отказались от внутреннего обогрева и сладостей. Вода, лукум и узо – типичный набор гостевого угощения на Святой Горе. Бывает вместо узо и другой напиток – ципуро, но я не смог бы отличить их один от другого. Через некоторое время нас с Олегом расселили: меня в отдельную келью, ибо я священник, а Олега на раскладушку на хорах храма, встроенного в то же здание, что и архондарик. Такие небольшие храмы в афонских монастырях называются параклисами. Тут и русский монах подошел. Зовут его Феодохос, но когда я пытаюсь так, по-тверски, без выкрутасов произнести его имя, он с легким раздражением в голосе поправил меня: