Бывшие (СИ) - "Ann Lee"

— Меня там звали Стефан, или Стеф.

— Стеф, — пробую на вкус его имя. — Классно!

Он улыбается и у него на щеках появляются ямочки.

— О нет! — стону я, прикрывая глаза. — Ты решил меня убить своей улыбкой! Признайся это твоё оружие, секретное!

— Не понимаю о чём ты, — говорит он по-английски и продолжает улыбаться.

— Выстрел прямо в сердце, — я прикрываю левую грудь, и он переводит зелёные глаза на неё и облизывает губы. Я ловлю его за подбородок и поднимаю голову на уровень выше.

— Мои глаза выше Стеф, — сверкаю своими.

— Да они у тебя очень красивые, — не теряется Степан, — тёмные, словно горький шоколад!

Надо же в сумерках бара рассмотрел цвет моих глаз.

— Ладно, прощён, — усмехаюсь я.

Мы проболтали весь вечер, и почти всю ночь. Обо всём. Это было так здорово, словно мы уже были знакомы целую вечность. Ему было двадцать восемь, и он действительно стажировался в Англии. Родители прочили ему работу в посольстве, но он бросил всё, поняв, что это не его, и занялся простыми продажами, за пять лет достиг таких высот, что родители, наконец, перестали его упрекать, и успокоились.

Я сразу же подсуетилась, намекнув, что через год заканчиваю, институт, экономический факультет, и мне не помешает стажировка в такой солидной компании, особенно имея в знакомцах, не больше, не меньше регионального директора. Стёпа тут же закатил глаза.

— Я так и знал что ты со мной по расчёту! — фыркнул он.

Я рассмеялась, и чмокнул его в губы.

— Нет что ты милый, я исключительно по любви!

В этот же момент, он уже накрыл мои губы, и мы сладко процеловались, полчаса.

У нас вообще всё было быстро. Мы съехались почти через неделю, тогда же впервые переспали. Подруги крутили пальцем у виска, не удивлюсь, если его друзья делали то же самое, но только нам было всё равно. Мы спешили жить, словно наверстывали то время, когда не были знакомы. Нам было так уютно и хорошо вместе, что мы могли пронежиться в постели все выходные, просто лёжа в объятиях другу друга. Вспоминая те счастливые дни, я всегда улыбаюсь, они даже в памяти окрашены золотистым солнечным светом.

А потом была отвратительная сора. Стёпа очень сильно приревновал меня к своему другу, наговорил гадостей, я выбежала из дома в слезах. Немного перебрала с подружками, когда травила алкоголем обиду на него. Каждый мой шаг тогда был продиктован обидой и злостью, хотелось сделать ему очень больно, и я нашла способ. Вызвонила его, а сама пошла, танцевать с первым, подкатившим ко мне мужиком. И даже не остановила его, когда он потащил меня наверх, в вип-кабинку, мне казалось, что у меня всё под контролем. Только контроль закончился, когда этот мужик уже совсем охамев, начал откровенно меня лапать, задирать юбку. А когда он завалил меня на диванчик, и придавил своим потным телом, появился Стёпа. Мужика, конечно, он оттащил, ещё и морду ему набил, но и меня слушать не стал. Отвёз домой, и уехал, больше не вернулся. Я, конечно, всячески искала с ним встречи, верила, что смогу объяснить, ведь по сути ничего не произошло, но вот прошло шесть лет, а «воз и ныне там», я изменщица, а он не простил.

3

Степан говорил, коротко и чётко по делу. Быстро обрисовал ситуацию, стратегию развития, обещал без нужды никого не сокращать.

Я смотрела на него, наверное, жаднее остальных. Просто за столько лет, впервые его увидеть, и понять, что в тот вечер я потеряла намного больше, чем мужчину. Возможно это мой спутник жизни. Я была глупой двадцати двух летней девчонкой. Он так любил, что я верила, что он простит мне любую глупость. Но тогда видимо я перешла грань.

Я рассматривала его стройную, гибкую фигуру, почти не слушая его. Ловила жесты, и отметила, что на безымянном пальце правой руки нет кольца. Он узнал меня. Да что там, он прекрасно знал что, я здесь.

Шесть лет назад, у меня было ассиметричное розовое каре, и тяга к ярким легенцам и кроссовкам. Но сомнений нет. Даже сейчас, видя меня в деловом брючном костюме, со стянутыми в аккуратный пучок каштановыми волосами, он узнал меня. И мне несдобровать. Лучше сама напишу заявление, хотя так жалко, я так стремилась к повышению, а теперь…

— Высшее звено руководства прошу остаться, с остальными поговорю позже, — вклинивается в мои нелёгкие думы голос Степы, — если вопросов нет, давайте закончим.

Мы расходимся по рабочим местам. Все гудят. Лидка, идущая рядом просто в восторге. Уверенна в мыслях она уже женила Стёпу на себе. У меня же в голове полный сумбур. Что делать? Сразу уйти, или дождаться пока он попросит. Не упустит он случая насолить мне. Отомстить.

— Роза, ты вообще слушаешь, что я тебе говорю, — ворчит Лида. Мы вышли из лифта и идём по светлому коридору к моему кабинету.

— Что? — отвлекаюсь от своих дум.

— Генеральный-то горячий мужик, — шепчет она с придыханием.

И мне почему-то противно и ревниво от этих её слов. Он конечно давно не со мной, но всё же…

— Нормальный, — чеканю я.

— Ни фига себе нормальный, — возмущается она такой оценке, и заруливает вместе со мной в мой кабинет, плюхается на стул, возле стола.

— Роза, ты вообще его рассмотрела? — спрашивает Лида.

— Рассмотрела, — отзываюсь я, и вздыхаю, сажусь за стол, и с тоской гляжу в окно, на заснеженный пейзаж. Лидка, конечно, моя подруга. Вот как, пришла сюда, так и дружим, но рассказывать ей, что Белый Степан Дмитриевич, мой бывший, мне не хочется. А она не унимается, строит планы по его соблазнению. Слушать противно!

***

— Слушай, Роуз, ты уверенна, — сбивчиво шепчет Стёпа, переплетая слова с быстрыми поцелуями.

Я же вцепилась в ремень на его брюках, расстегиваю и тяну за пуговицу.

— Стеф! Я совершенно уверенна, что хочу тебя! Перестань меня об этом спрашивать, и раздевайся! — я прижимаюсь к нему всем полураздетым телом. Сам же затащил меня к себе, кофе попить, а теперь сомневается.

— Ты сумасшедшая! — смеётся он, отдаваясь полностью в мои руки. Я прижимаю его к стене, стаскивая остатки его одежды, и приникаю в страстном поцелуе. И плевать, что мы знакомы всего неделю, мы не девственники, чтобы выдерживать какие-то сроки.

Спускаюсь ниже, веду влажный след от шеи к груди. Обвожу языком сосок и прикусываю, потом снова целую. Впитываю его вкус и аромат. Чувствую под пальцами дрожь его тела, и завожусь сильнее.

Его руки шарят по всему моему телу. Сжимают, гладят, трут.

— Роза! Роза! Розочка! — хрипит он, и толкает меня назад, аккуратно ведёт, и мы постепенно, через сотню, наверное, поцелуев оказываемся в спальне. Понимаю это, потому что он толкает меня, и я падаю на кровать, а он зависает сверху. Такой невыносимо красивый, распалённый, жаркий.

Я обхватываю его ногами и без смущения трусь, об твёрдый член, торчащий из под боксеров, в расстегнутой ширинке. На нас ещё так много одежды, и нет совершенно никакого желания разъединяться.

Я стону, когда он всё же, отрывается от меня. Встаёт и включает торшер.

— Хочу видеть тебя, — сипит его голос.

Он возвышается надо мной, голый по пояс, в расстегнутых джинсах. Тени играют на рельефных мышцах. Светлые волосы растрепались, а зелёные глаза так темны от страсти, что я сжимаю в предвкушении бёдра. Подтягиваюсь на локтях, и стягиваю через верх кофту, откидываю её, потом расстегиваю бюстгальтер, и стягиваю его уже более медленно.

— И что же ты хочешь видеть? — спрашиваю я, охрипшим от желания голосом, ловя его жадный взгляд, скользящий по моей груди.

— Всё, — отвечает он, — хочу рассмотреть в деталях, как ты плавишься от желания!

Я тяну вниз свои легенцы, вместе с мокрыми трусиками. Стаскиваю сперва с одной, ноги, потом с другой. Потом закидываю за голову руки и выгибаюсь. Грудь бесстыдно топорщиться острыми вершинками.

— Рискую расславиться под твоим взглядом! — шепчу, и облизываю пересохшие губы.

Стёпа скидывает джинсы, потом боксеры, и я тоже, не без интереса изучаю его. На мой неискушённый взгляд, он там хорош. Я поднимаю глаза, и натыкаюсь на его взгляд, и тут же смущаюсь. Он же просто улыбается и склоняется надо мной.