Домик с кабаном - Ефим Захаров

– Наберитесь немножечко терпения, – ответил атлет, обнажив свои зубы в ответной улыбке. – Мне нужно ещё чуть-чуть времени на подготовку. – Юра залпом выпил виски, ощутив вкус дорогого качественного напитка, поднял вверх большой палец правой руки, чем вызвал одобрительный кивок Ивана Петровича. – Почти готов, – сказал он, развернулся и стал спускаться по лестнице.

В этот раз Юрий парился дольше, внимательно прислушиваясь к ощущениям и знакам, подаваемым организмом. Он поддал парку, полил водой из деревянной кадушки раскалённые камни и стены, побил себя дубовым веничком и ещё немного посидел, вынуждая тело прогреться сильнее обычного. Когда нахождение в парилке стало невыносимым, он выскочил в холл, пробежал с десяток метров по ковровому покрытию и открыл дверь на улицу, где его обдал сильный мокрый и холодный, но такой приятный ветер. Очутившись по колено в ледяной воде, он пробежал ещё несколько метров и схватился за металлические перила. Надо сказать, что за перила Юра схватился исключительно вовремя, в следующую секунду в грудь и в лицо ударила волна, которая без труда впечатала бы его в каменную стену. Стоящая на балконе второго этажа Женечка закрыла глаза и крепко сжала пальцы рук, что не укрылось от внимания супруга.

Юра успел только вдохнуть немного воздуха, когда его накрыла следующая волна, также как и предыдущая, пытаясь стукнуть человечишку, имевшего неосторожность бросить ей вызов, об бетон. Он удержался, но почувствовал, что перила с одной стороны оторвались, и его держит только кусок арматуры, приваренный к металлическому уголку, вмонтированному в скалу, который может не выдержать вес его тела под ещё одним ударом. Если это произойдет, его кинет на камни, он ударится и, скорее всего, потеряет сознание, а потом его тушку утянет в море.

Юрий поднял глаза и, увидев накатывающую на бетонный берег волну, понял, что у него есть несколько секунд. Он бросился назад к входной двери в отель и успел схватиться за дверную ручку, когда его окатила очередная порция ледяной морской воды, заставив стукнуться носом и грудью об толстое стекло. Юра не почувствовал боли, вжавшись в дверь и, дождавшись отката, открыл её, вбежал в холл и понесся в баню. Ему было холодно, но не страшно. Уже в парилке он обнаружил, что из носа капает кровь, но это его не огорчило, скорее обрадовало. Он в очередной раз сумел побороть свой страх, и смог хоть немного, но отомстить погоде, которая мешает ему вот уже который день, а значит, он сможет сделать то, что задумал.

Глава вторая

Вечером в просторной каминной комнате при свечах на первом этаже за огромным столом собрались постояльцы и хозяева «Домика с кабаном». Иван Петрович пригласил всех на ужин, чтобы выпить за мужество Юрия и проводить последний день шторма, по прогнозу погоды завтра ожидалось заметное улучшение метеоусловий. Леонид Борисович в камине на решетке жарил бараньи стейки, обволакивая комнату ароматом готовящегося мяса, а полковник, как, впрочем, всегда, наполнял рюмки и бокалы присутствующих выбранными ими напитками. Приготовленные и поданные Василисой Александровной селедка под шубой, салат оливье, картофельное пюре, мясная и рыбная нарезки, а также две огромные глубокие глиняные тарелки солений с огурцами, помидорами, перцем и квашеной капустой, пока ещё нетронутые, стояли на столе, ожидая разграбления после команды Ивана Петровича. Полковник, человек старой военной закалки, считал, что до выпитой рюмки закусывать нельзя, поэтому никому, даже детям, не позволял лезть за едой пока не будет «заложено», как он любил говорить, по первой.

Помимо уже известных нам хозяев гостиницы, Ивана Петровича с молодой супругой, Юрия и Славика, за столом уместились Дарья Михайловна – симпатичная женщина средних лет с большой грудью и светлыми курчавыми волосами, с дочерью Наташей, маленькой худенькой не разговаривающей девочкой, по виду не старше лет десяти, такой же светленькой, как и мама, с плохо сгибающимися суставами рук и ног, Дмитрий – писатель из Киева, склонный к полноте мужчина лет сорока с «испанской» бородкой и квадратными очками, а также молодые люди, по всей вероятности не очень традиционной ориентации, вызывающие особый интерес всех присутствующих, москвичи Вадим и Эдуард, проживающие в большущем люксе на четвёртом этаже.

– Очень интересная отделка, – в поддержание вяло текущего разговора отметила Дарья Михайловна, осматривая стену слева от камина, – это что за материал, Леонид Борисович? – Её муж, оставшийся в Рязани, занимался строительством и ремонтом помещений, поэтому она полагала, что кое-что смыслит в стройматериалах. Дарья Михайловна с дочерью заселились три дня назад, как раз тогда, когда начинался шторм. Маленькая Наташа всё это время температурила, и мать почти не отходила от ребёнка, изредка спускаясь на кухню за продуктами. В каминную комнату она до сегодняшнего вечера не заходила, поэтому её интерес был вполне искренним. Все присутствующие уже знали ответ на заданный вопрос, но промолчали, позволив ответить хозяину.

– Это не материал, голубушка. Это природная скала, – с улыбкой оторвался от мяса Чайкин. – Не стал я взрывать этот кусок скалы, а пристроил к ней стены отеля. Если вы заметили, в этой комнате нет кондиционера. Он не нужен. Летом скала – природный кондиционер. Здесь всегда прохладно. Такой же кусок скалы есть в одном из номеров на втором этаже, там тоже нет кондиционера. – Леонид Борисович снова повернулся к мясу и надрезал один из кусков ножом. – Готово. Можем начинать. – Он снял с огня решетку, раскрыл её и положил каждому в тарелку по внушительному бараньему стейку.

– Вот и славно. Первый тост предлагаю за Юрия, он же Жора, он же Георгий Победоносец. Сегодня Юрий победил морские волны и обеспечил всем нам интересное и щекочущее нервы зрелище. За тебя, Юра, – официально начал банкет Иван Петрович.

– За тебя.

– За Вас, Юрий.

– Мы очень волновались, это было опасно.

– Молодчина, за тебя.

За звоном рюмок и бокалов каждый считал необходимым сказать хоть несколько слов, присоединившись к тосту полковника. Выпив, несколько минут все молчали, работая вилками, ножами и ложками, пробуя сочное вкусное мясо и пытаясь положить в тарелки салаты и соленья.

– Ну, как говорится, поздно выпитая вторая – это напрасно выпитая первая, – Иван Петрович снова наполнил рюмки и бокалы. – У природы нет плохой погоды, – отставник начал второй тост словами известной песни. – Давайте выпьем за шторм, за стихию, и внезапно обрушившуюся на нас темноту, которые подарили нам эти три незабываемых дня на крымском побережье, когда все мы были отрезаны от цивилизации и могли общаться, сидя вместе за одним столом при свечах, как наши деды и бабки, как нормальные люди, а не уткнувшись в эти, как их называют, ну, эти…, – он вопросительно поглядел на жену.

– Гаджеты, – подсказала Женя.

– Вот, вот. Гаджеты. Так что за шторм, за темноту и за нормальное человеческое общение. – Все чокнулись, выпили и принялись тщательным образом закусывать, опять погрузившись на несколько минут в полнейшее молчание.

Подобные общие посиделки придумал Иван Петрович, когда отключился свет. Его идею, надо сказать, поддержали все, регулярно собираясь в каминной комнате и что-то жаря на огне. Только Дарья Михайловна не посещала эти мероприятия, оставаясь у постели больной дочери.

Все обо всех уже знали. За разговорами стали известны имена, отчасти отчества и фамилии постояльцев отеля, их род занятий, а также причина, по который они очутились в Крыму в далеко не курортном конце ноября.

Полковник и Женечка, как их все называли, проводили медовый месяц и одновременно подыскивали жильё в Крыму. Иван Петрович вышел на пенсию и решил поселиться на полуострове с новой молодой женой, которая его в этом начинании поддержала. Они жили в «Домике с кабаном» уже десять дней, прогуливаясь вдоль моря, дыша свежим воздухом, созваниваясь с риэлторами, и иногда отлучаясь для просмотра той или иной квартиры. Полковник и Женечка оплатили две недели, и, как казалось хозяевам гостиницы, должны ещё продлить своё пребывание у них, так как никакого подходящего варианта с жильём им пока не подвернулось. Как рассказывал отставной военный, свою квартиру в Комсомольске-на-Амуре он продал и туда возвращаться не собирается, а его дальневосточной пенсии вполне хватает, чтобы жить в отеле у Чайкиных аж до лета, когда цена номера перестаёт радовать простого человека.

Худой и замкнутый Славик был программистом-фрилансером из Санкт-Петербурга. Он писал какую-то мудрёную программу для нового проекта в сфере интернет связи, а поскольку в Питере образ его жизни не позволял всецело сосредоточиться на процессе, заказчик отправил Станислава в зимний Крым, где, как он полагал, ничто не помешает как можно быстрее закончить столь ожидаемую работу.