Затерянный город - Клайв Касслер

В обычных условиях это было бы равносильно самоубийству – он ставил себя под удар неприятельских самолетов. Однако Фошар сразу узнал в этих аэропланах машины марки «Авиатик». Это были разработанные французами, но произведенные на немецких заводах самолеты, усиленные двигателями фирмы «Мерседес» и первоначально предназначенные исключительно для рекогносцировки местности. А самое главное – установленные на носу пулеметы могли вести стрельбу только по впереди идущим целям.

После падения на несколько сотен футов Фошар потянул рычаг управления на себя, и его аэроплан оказался позади группы «авиатиков». После этого он выровнял самолет, прицелился в ближайший «авиатик» и нажал на спуск. Пулемет Гочкиса задрожал, череда пуль вонзилась в хвостовую часть неприятельского самолета. Оттуда вырвалась струя черного дыма, а потом вспыхнул и весь фюзеляж машины, после чего она несколько раз дернулась, закружилась по спирали и стала быстро падать. Еще одна очередь пронзила другой «авиатик», и тот рухнул вниз, как зверь, пораженный умелым охотником.

Фошар сбил два самолета так быстро и ловко, что пилоты остальных даже не успели сообразить, что подверглись нападению, пока не увидели устремившиеся к земле черные шлейфы густого дыма. Группа распалась, чтобы не стать жертвой меткого стрелка.

Фошар прекратил атаку. Его цели рассредоточились на большом пространстве, а фактор внезапности перестал быть важнейшим преимуществом. Теперь он взмыл вверх на тысячу футов и скрылся в чреве густого облака.

Когда серая пелена скрыла его самолет от неприятельских глаз, Фошар наклонил одно крыло машины и проверил степень повреждения. Ткань обшивки была содрана, наружу торчали деревянные детали крыла. Фошар выругался про себя. Он надеялся вынырнуть из облаков и уйти от преследователей, полагаясь на более высокую скорость своей машины, но поврежденное крыло не давало ему такой возможности.

Потеряв всякую надежду оторваться от противника, он вынужден был принять бой и сражаться до конца.

Фошар был против сильных врагов, но он летал на одном из лучших самолетов своего времени. «Моран-Солнье» был исключительно послушным в управлении самолетом, безотказно выполнявшим все команды пилота. В то время как большинство самолетов тогда имело два спаренных крыла, «Моран-Солнье» представлял собой моноплан длиной двадцать два фута от конусообразного пропеллера до треугольного по форме хвоста. Кроме того, благодаря одному революционному изобретению, которое перевернуло прежние представления о вооруженной мощи воздушных судов, этот самолет был похож на смертельно опасного комара.

Солнье изобрел хитроумный синхронный механизм, который позволял пилоту вести стрельбу из пулемета сквозь лопасти пропеллера. Эта система намного превосходила все известные типы скорострельного оружия, а металлические дефлекторы закрывали пропеллер от пуль.

Готовясь к решительному бою, Фошар нагнулся вниз, просунул руку под сиденье и нащупал там холодный металлический ящик. Рядом лежала красная вельветовая сумка, которую он положил на колени. Придерживая рычаг управления плотно сжатыми коленями, он открыл сумку и вынул стальной шлем, по форме напоминающий часть боевых доспехов древнего воина. Фошар провел пальцами по ледяной поверхности металла и ощутил жар собственного тела. Несколько секунд спустя он надел металлический шлем на кожаную шапку пилота и закрепил ремнями. Шлем закрывал всю голову и даже лицо Фошара, включая большой мясистый нос. Фошар поднял забрало до уровня бровей, чтобы увеличить радиус обзора.

Облака вокруг стали редкими, а сквозь небольшие окна пробивались яркие лучи солнца. Вскоре он оставил позади последние хлопья облаков и вынырнул на свет. Группа «авиатиков» кружила внизу, как стая изголодавшихся акул подле тонущего корабля. В ту же секунду они заметили Фошара и стали медленно набирать высоту.

Первый из самолетов противника проскользнул под «Моран-Солнье» и вошел в зону поражения. Фошар резко подался вперед, проверяя надежность ремней, а потом потянул на себя рычаг и вздернул нос самолета вверх, входя в режим мертвой петли. Какое-то время он висел в кабине вниз головой, с благодарностью вспоминая французского инструктора, который обучил его сложному маневру. Выполнив эту фигуру высшего пилотажа, он выровнял самолет и оказался позади группы «авиатиков». Не теряя ни секунды, Фошар открыл огонь по ближайшему самолету, но тот сделал резкий крен и ушел в сторону целым и невредимым. Фошар повис у него на хвосте, испытывая волнующий азарт охотника, преследующего добычу. «Авиатик» тем временем резко развернулся и попытался обойти его сзади. Маленький самолет Фошара легко последовал за ним.

В этот момент внизу открылась небольшая долина. «Авиатик», не имея простора для маневра – сзади наседал Фошар, – направился прямо к ней. Экономя боеприпасы, Фошар сделал несколько коротких очередей, но «авиатик» вильнул вправо, а потом влево, и пули прошли мимо. После этого он сбавил скорость и опустился ниже, чтобы укрыться от пулемета Фошара. Тот снова выпустил очередь, но «авиатик» так же ловко ушел из-под обстрела.

Сейчас самолеты летели над полями на высоте не более пятидесяти футов и со скоростью не менее ста миль в час. Стадо перепуганных коров бросилось врассыпную; с высоты животные были похожи на пожелтевшие листья, сбитые с дерева сильным порывом ветра.

На какое-то время «авиатику» удалось ускользнуть, но Фошар знал, что враг где-то рядом. Правда, из-за близкого и неровного горизонта вести прицельную стрельбу было практически невозможно. Внизу простирались фермерские поля, изредка попадались небольшие домики, а вдали Фошар увидел крыши домов городка, расположенного на самом краю долины.

«Авиатик» летел над рекой, разрезающей долину и город на две равные части. Иногда пилот опускался так низко, что колеса самолета едва не касались поверхности воды. А впереди, у окраины городка, над рекой возвышался небольшой каменный мост.

Фошар напряг палец на спусковом крючке, когда над его головой повисла какая-то тень. Он посмотрел вверх и увидел колеса и фюзеляж другого «авиатика», летевшего на высоте не более пятидесяти футов над ним. Тот опускался все ниже, и было ясно, что он хочет прижать Фошара к земле. Фошар быстро посмотрел на самолет, летевший перед ним, и увидел, как тот набирает высоту, чтобы не врезаться в мост.

Шедшие по мосту жители городка в ужасе припустились прочь, пытаясь укрыться от рева трех мощных машин. Старая полусонная лошадь, тащившая по мосту телегу с сеном, попятилась и даже присела на задние ноги от страха, когда «авиатик» с ревом пронесся над мостом.

Летевший над Фошаром самолет стал спускаться ниже, чтобы прижать его к мосту, но в последние секунды пилот передумал и выровнял машину. Фошар успел проскользнуть между мостом и «авиатиком», задев колесами копну сена на телеге. Ему с трудом удалось удержать самолет и пролететь над крышами домов. Преследователь повторил его маневр, но было поздно. Слишком поздно. Будучи менее подвижным, чем моноплан Фошара, он не успел уйти вверх, врезался в мост и рухнул в воду, охваченный пламенем. Передний «авиатик» тоже оказался слишком неповоротливым и, не успев набрать высоту, задел брюхом стальной шпиль церкви, развалился и рассыпался по земле кусками.

– Господь с вами! – хрипло крикнул Фошар, разворачивая самолет в сторону от долины. Вдали показались две крошечные точки, которые быстро двигались ему навстречу. Через минуту они стали более отчетливыми и оказались последними аэропланами из эскадрильи «авиатиков».

Фошар, направив самолет прямо между двумя машинами неприятеля, злорадно ухмыльнулся. В этот момент он очень хотел показать членам своего семейства, что он думает об их безумной и тщетной попытке остановить его. Вскоре он уже мог разглядеть пилотов обоих самолетов. В одном из них – том, который оказался слева от «Моран-Солнье», – рядом с пилотом сидел пассажир. Мужчина поднял какую-то палку, сверкнула вспышка. В ту же секунду грудную клетку Фошара обожгло огнем, как будто кто-то воткнул раскаленные вилы. Фошар подался вперед. Вдруг он сообразил, что пассажир во вражеском самолете взял на вооружение простую, но самую надежную технику – он выстрелил в Фошара из карабина.

Фошар невольно дернул рычаг управления, и его ноги пронзила острая боль. Оба вражеских самолета пронеслись мимо. Фошар с трудом удерживал равновесие машины, чувствуя, как липкая кровь впитывается в ткань, стекает на кожаное сиденье. Во рту появился солоноватый привкус, а взгляд с трудом фокусировался на окружающих его предметах.

Он медленно снял перчатки, расстегнул ремень безопасности и просунул руку под сиденье. Слабеющими пальцами нащупал внизу холодный металлический ящик и с трудом извлек его из-под сиденья, положил на колени, а потом пристегнул ручку к своему запястью.