Простор последнего полёта. Книга стихо-творений - Аркадий Макаров

Встреча с другом

Коньячок армянского разлива,В горнице просторно и светло…Наливай, мой друг, неторопливоВ золотое тонкое стекло.

Будем пить за лёгкую удачу.Отдадимся песне и гульбе…Что ты? Что ты, милый? Я не плачу.Я смеюсь и радуюсь судьбе.

Наше детство за окном маячит,За собой таинственно маня…Я свиданье девочке назначу —Не узнает женщина меня.

Из детства

Во временах теперь далёкихБыл мир расколот пополам,Когда война гасила окнаИ шарил ужас по тылам,И смерть косой махать устала…Леса горели и поля.Родился я.Земля стонала.И было ей не до меня.Но вот, со смертью по соседству,Плоды грядущего тая,Раскрыв листы ладоней детских,Поднялся стебель бытия.

Найду во сне любимой губы.Жизнь сладкой чашей до краёв…

Полны обугленные срубыСлезами детства моего.

Из юности

«Пусть с другой несчастным буду!» —Я расписывался кровью, —Если я тебя забуду,Если я тебя не вспомню.

И, когда тот летний вечерСоловьями заливался.Я божился дружбой вечной.Завиток волос смеялся.

Мы вздыхали беспричинно.Целовались, как умели,Губы в губы, как учили…Наши губы занемели.

Только клясться я не буду.Даже имени не помню.Если я тебя забуду…Если я тебя не вспомню…

Иркутская область, станция Мамыр

…сибирской дальней стороной

Вот что-то нашло, набежало,Наехало – просто невмочь…Царапают звёзды ежамиГлухую морозную ночь.

И там, средь космической пыли,Блуждает отечества дым…Во чреве суровой СибириЯ снегом скриплю жестяным.

Я голоден, зол, как собака!С горящим, как факел лицом.А месяц над крышей баракаВесёлым висит леденцом.

Граница меж светом и тенью —У каждого свой интерес…Кромсаю иркутскую землю,Тяжёлый и горький замес.

Копавшие горы златые,В бесчестье принявшие смерть,Шеренгами шли и в затылокСюда, в эту мёрзлую твердь.

И слышно, и слышно донынеСквозь стоны, проклятья и матСтучат кулаки ледяные,Железные цепи гремят.

Зимняя ночь

Как вечер скор,скажи на милость!Погас в сугробе окоём…Улыбкой месяца светиласьНочь молодая за окном.

И, словно не было разора,Былая радость ожила.Ах, вологодские узоры,Зимы-хозяйки кружева.

Живи сто лет – всё будет мало.В морозных далях январяЗвезда небесная дрожалаТо, потухая, то горя.

Казалось, радость беспредельнаНа очарованной земле…Ещё Чернобыльская СквернаДо срока мечется в котле.

Иронические стихи при бессоннице

Как один и тот же клавишБестолково бьёшь и бьёшь,Ты зачем, собака, лаешь?Спать народу не даёшь!

Иль житьё тебе не мило?Иль хозяйский харч – не мёд?Ночь бугор перевалила,Скоро солнышко взойдёт.

Не буди народ, собака!Затвори кусачий рот.За стеной малыш заплакал,Он ведь тоже есть – народ.

Он губами ищет матерь,Сорок зорь, как от родин.А народ – страны держатель,Не слуга, а господин.

Бьётся лай в проём оконный.В темноте не разглядеть.После ночи той бессонной,Как державою владеть?

Не попутать бы, однакоС явью сон, а с далью близь…Прикуси язык, собака.Или костью подавись!

Исповедь хлебороба

Нет, я ничьей не завидовал доле,Не вылезая из горькой нужды.Дождик пройдёт и насытится поле.Хлебному полю слова не нужны.

В клетке грудной беспокойно и тесно.Сердцу больному кричу: «Отпусти!»Гляну налево – скорбное место.Гляну направо – безлюдный пустырь.

Всё б ничего, коль не старые раны,Долгие ночи, осенняя мгла…Сын легковесный ушёл за туманомИ обломил молодые крыла.

Старые кости не знают покоя.Жизнь не отпустит – земля не возьмёт.Дождик пройдёт и насытится поле.Поле насытится – колос взойдёт.

Спасибо, милая…

н.

Спасибо, милая, что ты на свете есть.Хорош сентябрь, да только не зацвестьНи бабочке, ни вербе, ни траве…Лишь паутинки тают в синеве,Где безрассудной девочкой любим,Я возносился ветреный, как дым.

Наверное, и я был молодым?..

Венок податливый, татарник в чистом поле,Мне сладко знать, что я в твоей неволе,Как маятник в разбуженных часах,Как поцелуй на скомканных устах,Как одинокий месяц в небесах.

А ты во мне, любимая, во мне!Как солнца луч, расколотый в волне.И свет игрив на той волне случайной,Как норов твой, весёлый и печальный.

…Вот миг один, – и нет слезы капризней.О, Господи! Как жжется пламень жизни!

Когда уйду… Когда закрою двери,Ты не спеши. Я должен быть уверен,Что над моей закатною звездоюСтоит любовь, хранимая тобою.

Боль

Заживёт не скоро рана.Рот ладонями зажат.Две звезды в оконной рамеНеприкаянно дрожат.

Ничего не вижу,толькоНебо низкое у лба.Будет узел там, где тонко…Продержись ещё судьба!

Две звезды стоят мигучих, —Две слезы моих горючих,Две текучих…

Был вечер, сиреневый дым…

Ну, разве ты всё позабыла?..Был вечер. Сиреневый дым.По улицам стая бродилаВесёлых и молодых

Не шло ещё время на убыль.Любовь, как и совесть, чиста.Хмельные и крепкие губыТвои целовали уста.

С тобою нет, женщина, сладу!Ладони слезой не пои.Прислушайся: в зарослях садаВсё так же поют соловьи.

В исходе дня не угадаешь ночи

В исходе дня не угадаешь ночи,Но резче тени и слабее зной…И мы не так уж молоды с тобой,Но знать о том душа ещё не хочет.

Ещё душа не хочет примириться,Что смолкнут птицы в голосе твоём,И нашей жизни светлый окоёмЛучом прощальным тихо озариться.

Осенний вечер выстудит жильё,И свет задует в маленьком оконце…Пляши и смейся. Празднуй бытиё.Ещё не ночь. Ещё не село солнце.

В гостях

Всё дело в щах, салате и гарнире…И я – в гостях. Ни сват тебе, ни брат.Лохматый пёс, зубастый пёс-громилаСидит в углу на страже серебра

Снаружи дождь. Снаружи ветер зябкийЗдесь – благодать! И мне не устоять.И стол хорош. И молода хозяйка.И на губах морозец хрусталя.

Диск радиолы бесконечно вертится.В цветах ковёр персидский на стене.Не говори о ревности и верности.Уж очень здесь слова не по цене.

Трубит бесёнок в золотые трубы,Что, мол, пришёл ты не беседы для…Да только пёс оскаливает зубыИ, не мигая, смотрит на меня.

Дай воды колодезной напиться

Дай воды колодезной напиться.Коротка полуденная тень,Девочка, подросток, выпускница —Два ведра наполненные всклень.

Я у дома сяду на порожек.Воробьи купаются в золе.Глухомань. Зелёный подорожник.Крепкий дух нагретых тополей.

Что ты?.. Что теребишь рукамиПоясок, плетённый у бедра?Дай припасть горячими губамиК жестяному ободу ведра.

Наклонившись, вижу дорогое,Там, где дно сужается в кольцо.Не твоё качается, другоеВременем размытое лицо.

Зубы ломит светлая водица…С той, другою, был и я знаком.Девочка… Подросток… Выпускница…Молоко и мёд под языком.

Деревенька Горки

Вкус полыни горький.Комариный звон.Деревенька Горки,Бондарский район.

На земле покатойИзб нестройный ряд.Здесь слова крылаты —Далеко летят.

Под седлом кубанским,С гривою в рублях.Бродит конь цыганский —Травы на губах.

Там, где ветлы мокнут,Ты остановись!В две досочки мостикЧерез Ломовис.

Мне поверь на слово:Горе – не беда,С берега крутогоНе достанешь дна.

Вон звезда, сгорая,Падает с высот…Не ходи по краю —Речка унесёт.

Памяти Юрия Баскакова

Зарю рассвет не потушил ещё.Январь идёт в сиянии снегов.Январь – он молод и розовощёк,Как юный лейтенант в сиянии погон.Ах, лейтенант! Девчонки онемелиОт синевы твоих бездонных глаз…Скрипит, скрипит, как кожа портупеи,Снежок вчерашний в этот ранний час.Упруг твой шаг. А рядом у дорогиРассыпал кто-то шарики синиц.Морозец дышит небом и здоровьемИ первою любовью выпускниц.Наверно, полдень повернёт на ветер…Но воробей, что соловью родня,Сидит себе, чирикая на ветке,Нахохлив перья, у подножья дня.

Вечер у реки