Пока цветёт смородина - Соловьев Игорь

– Эй, мистер, налить еще чего-нибудь? – прокуренный с ленцой голос женщины из-за барной стойки привёл в чувство.

– Нет! Довольно на сегодня. –  Ковальски забрал недопитую бутылку минералки.

Не то было страшно, что Винсент лишился денег. Страшно, что он взял их в долг у Тони Мясника. Брал с опаской, под немыслимые проценты. Но ведь Малыш не должен был проиграть! «Дерьмо случается», – говорил в таких случаях сосед Питер, слесарь из квартиры напротив.

Однако вот уже два месяца, как соседа застрелили в уличной разборке между бандами из гетто. Сам Питер никакого отношения к бандам не имел. Просто оказался в неподходящее время и неподходящем месте. Такое здесь, на пересечении рабочего квартала и гетто, случалось часто. Винсент таких ситуаций старательно избегал. А вот поди же ты! Сунул-таки голову в пасть аллигатору! Не иначе, сами бесы надоумили Ковальски занять денег у главного бандита района. И ведь до сегодняшнего дня все шло гладко. Играл понемногу, был в плюсе. Проклятое везение! Из-за него он потерял бдительность, и алчность взяла верх над здравомыслием.

Ковальски вышел из душного бара на улицу. Свежий холодный воздух отрезвлял. Мимо проносилась жизнь. Обдавая тротуары брызгами, мчались колесные автомобили. В небе тяжело плыли туши грузовых флайкаров, мало напоминавших юркие машины гонщиков. Призывно мигали рекламные вывески, зажигались и гасли огни светофоров. Куда-то спешили прохожие, прячась под зонтами и капюшонами. Дождь только-только набирал силу.

Какой-то бродяга, втянув под себя ноги, просительно помахал пустым бумажным стаканчиком:

– Хей, дружбан, помоги ветерану войны парой монет?

Винсент остановился и машинально потянулся к карману. И тут же вспомнил свой проигрыш. Смешно сказать, бездомный, сидевший на куске грязного пластика, сейчас был богаче Винсента, минимум на десять тысяч баксов. Именно столько он теперь был должен Мяснику.

– Да кто бы мне самому помог, приятель, –  Ковальски вздохнул.

– Если нет налички, могу дать номер счета, – неверно истолковал его жест бездомный.

– Дело не в наличке, а в отсутствии возможностей.

– Ну, может, хотя бы дашь бутылку воды? –  не терял надежды бродяга.

– Держи, – Винсент протянул минералку. –  Ветеран, говоришь? А где ты воевал?

– Восточноафриканский фронт. Сомалийская дуга, –  и добавил. – Второй батальон парашютно-десантного полка, «Неистовые скорпионы». Знаешь таких? Мы были на слуху.

– Вот как? –  Винсент теперь уже внимательнее осмотрел бродягу и задумчиво покачал головой. – Видишь ли, какая штука. Второй батальон «Скорпионов» – это учебное подразделение. И на Дуге их не было.

– Да тебе-то откуда знать? – ответил бродяга, прикуривая от дешевой зажигалки.

В ответ Ковальски молча закатал рукав и показал тату. Скорпион на фоне раскрытого парашюта в обрамлении дубовых листьев. На волнистой ленте надпись: «I парашютно-десантный батальон».

– Ну, и что? –  равнодушно пожал плечами собеседник. –  Может я и напутал чего, давно это было.

– Возможно. Но может ты хотя бы вспомнишь фамилию командира нашей дивизии?

– Да пошёл ты, – равнодушно бросил бродяга, окончательно потеряв интерес к разговору.

– Врать-то зачем было? Я бы и так водой поделился, – мрачно сказал Ковальски и двинулся в сторону дома.

Возле входа ему встретилась девушка в желтом дождевике раздающая рекламные листовки. Машинально взяв глянцевую бумажку, Винсент прочитал: «Незабываемое путешествие в Австралию. Только реальные впечатления».

В голове вспыхнула и промчалась кометой мысль:  «А что, если сейчас собрать вещи и махнуть на другой континент? Затеряюсь и там, на берегу океана, пережду, пока все не уляжется. Конечно, меня будут искать. Сумма долга слишком велика. Но судьба криминальных вожаков переменчива. Глядишь, лет через пять более удачливые соперники Мясника похоронят не только самого Тони , но и память о моем долге?»

Эта шальная мысль окрылила Ковальски. Он взлетел на свой этаж, а там сердце ухнуло вниз и покатилось по ступенькам вместе с разбитыми мечтами.

На лестничной клетке стояли трое.

Двоих Винсент узнал, видел в окружении Мясника, когда брал деньги. Третьего наблюдал впервые, но его физиономия тоже не обнадеживала.

– Ну, вот, а мы уже стали переживать, не случилось ли чего? –  осклабился тот, что был пониже ростом, рыжий. –  От букмекерского клуба до дома дорога короткая, а тебя все нет и нет. Нехорошо заставлять ждать своих кредиторов, Ковальски.

– Я верну Тони все, что должен, –  произнес Винсент, осматриваясь.

Двух ближайших молодчиков он еще бы мог вырубить, несмотря на кастет и нож, что те крутили в руках. Но вот третий, с крысиной мордой и холодными, как у змеи, глазами, держал руку под полой короткого плаща. Десять к одному, что у него там ствол. И стоял Крыс, как окрестил его Винсент, очень неудачно –  быстро не дотянуться.

– Конечно, вернёшь! Ведь у Тони нет просроченных должников. Живых, я имею в виду, –  продолжил бандит с ножом.

– Спокойно, парни! –  поднял руку обладатель огненно-рыжей шевелюры. Говорил он вежливо, но энергетический кастет, с тихим гудением вибрировавший на его пальцах, выглядел внушительно. – Мы лишь пришли напомнить, что надо поспешить с возвратом долга. И никаких отсрочек и выплат по частям.

– У меня есть ещё три дня, –  напомнил Винсент.

– Так-то оно так, – кивнул рыжий, – но уж больно сумма велика. Боюсь, даже стоимость твоего жилья не покроет трети долга. И то, если хата не в кредитной ипотеке.

– Это уже мои проблемы, – упрямо наклонил голову Винсент.

– Конечно твои, разве с этим кто-то спорит? – доброжелательно улыбнулся бандит. – Но нам нужна страховка, что ты не встанешь на лыжи и не скроешься из Сити. Живешь один, родственников нет, за твои долги и спросить некого.

– И чего вы хотите?

– Твой Ай-Ди, Ковальски. Главный документ, удостоверяющий личность, – в разговор вступил Крыс. Голос у него оказался неприятный, шипящий, под стать внешности. – Давай его сюда и приходи через три дня. Даже если не соберешь деньги, все равно приходи.

Крыс зловеще пошевелил рукой под полой плаща.

«Нервничает. И, судя по зрачкам, явный отморозок. Такой выстрелит, даже не задумываясь», – Винсент знал этот тип молодчиков. Озлобленные на весь мир, не имевшие ни жалости, ни сострадания.

– Только не трынди, что ты его потерял. Он был при тебе, когда ты делал ставки, – напомнил рыжий.

«Осведомленные, сволочи», – подумал Ковальски и, пожав плечами, медленно достал пластиковую карту с фотографией.

– Очень хорошо, –  рыжий положил документ себе в карман. –  И на тот случай, если тебе в голову придет какая-нибудь хрень, помни. Тони может отыскать человека везде. Хоть в заднице Сатаны. Впрочем, ходят слухи, что это и есть задница Мясника.

Приятель с ножом, заржал, а вот Крыс даже не улыбнулся, не сводя глаз с бывшего десантника.

Когда они ушли, Ковальски сел на холодные ступеньки лестницы. Неотрывно смотря на моргавшую мертвенно-белым светом лампу, подумал: «Дело – труба. Куда я теперь без Ай-Ди? Ни один банк не выдаст кредит без удостоверения личности. Да и что там могут предложить с моим-то гражданским рейтингом? Полугодовой абонемент на проезд в городском транспорте? Недаром я пошел за большими деньгами именно к Мяснику».

Да, дела…

В квартире напротив щелкнул замок. Винсент равнодушно взглянул на возникшего в проеме человека. Им оказался пожилой мужчина, одетый в поношенную и старомодную, но опрятную одежду. Мешковатый пиджак и брюки, вязаный свитер с высоким горлом.

Ковальски никогда с ним прежде не встречался. Любопытным было то, что незнакомец вышел из квартиры слесаря Питера и был обут в его тапки. Того самого Питера, что погиб от случайной бандитской пули.

– Простите великодушно, – поинтересовался незнакомец, –  Вы ведь, кажется, из квартиры напротив?

Определенно, этот человек узнал в Ковальски соседа. Винсент кивнул.

– Хочу извиниться, что потревожил Вас, но обстоятельства вынуждают просить об одолжении.