Пока цветёт смородина - Соловьев Игорь

– Погоди, дай отдышаться! – он тяжело привалился к высокому штабелю гипсокартона.

– Вин, миленький, не время! Охотник нам в затылок дышит!

– Знаю, Мира, знаю. Но я сейчас сдохну от этой беготни. Не мальчик все-таки уже.

Ковальски шумно выдохнул и снова двинулся по коридору. За пустыми прямоугольниками окон сгустившуюся темноту расчертила молния. Через секунду донесся грохот грома.

– Будь это живое существо, можно было бы надеяться его как-нибудь обмануть, запутать. Но кибера? Что вообще может остановить подобную тварь?

Винсент замолчал, осматривая коридор. Впереди уже была видна очередная лестница, но что дальше? Они не могли бежать бесконечно! Тут взгляд десантника упал на бочкообразный резервуар для битума. Чтобы битум не начал застывать раньше времени, в емкости постоянно поддерживалась определенная температура. Неподалеку лежали мешки с цементным раствором и тихо гудел автоматический погрузчик. Датчики трудяги терпеливо дожидались, когда живые существа, наконец, покинут место его работы.

– Что? У тебя есть какая-то идея? – перехватила взгляд Ковальски Мира.

– Пожалуй. Если бы я мог переключить автопогрузчик в ручной режим.

– Дай-ка я посмотрю, – девушка решительно отпихнула Винсента и подбежала к роботу.

Легко впорхнув в кабину управления, Мира откинула техническую панель и сосредоточенно начала в ней копаться. Вскоре динамик прожужжал: «Активировано резервное ручное управление. По окончанию работы требуется диагностическая перезагрузка».

– Что дальше? – девушка обернулась к Ковальски.

– Теперь моя очередь, – десантник залез в освободившуюся кабину и бегло осмотрел средства управления. – Так, ага, тут знакомо, здесь тоже понятно. А вот это что?

Винсент подергал рычаги, нажал пару кнопок, и машина послушно сдала назад. Развернув аппарат на месте, Ковальски поднял грузовую вилку и нажал педаль скорости. Словно бивни мамонта, два ножа вилки погрузчика с гулом воткнулись в бак резервуара, пропоров его обшивку. Винсент крутанул джойстик, и вилка поползла вверх, со скрежетом раздирая бок цистерны. Из недр емкости, как из смертельно раненного зверя, на пол хлынула черная маслянистая субстанция. Ковальски быстро сдал назад, наблюдая, как битум заливал пространство коридора.

Пес ворвался в проход, когда беглецы шагнули к лестнице. Кибер-гончая стремглав пролетела большую часть пути, но на последних метрах что-то пошло не так. Стальные ноги нехотя замедлились, с усилием отрываясь от цеплявшегося за них пола. Темные смолянистые сгустки быстротвердевшими жгутами оплели конечности зверя, настойчиво прося не спешить, остаться и разделить их общество.

Зверь мотнул вытянутой башкой, напрягся и совершил еще один рывок. До Ковальски, киберпес не долетел совсем немного. Когти мелькнули перед лицом Винсента, высекая на стене глубокие борозды. Ковальски отпрянул и оказался зажат в углу. А кибер с трудом, но дюйм за дюймом высвобождал лапы из плена застывавшей лужи.

И тут в бок пса с разгону врезалась вилка погрузчика. Сминая легкую броню зверя, она прошла сквозь его кибернетические потроха и уперлась в стену здания. Погрузчик загудел и опустил добычу в озеро смолы, намертво прижимая бившееся стальное тело к полу.

– Да чтоб меня… – выдохнул Винсент.

Из кабины, стараясь не коснуться битума, выпрыгнула Мира, сдувая лезшую в глаза челку.

– Ты как, Вин? Можешь идти?

– Да, наверное… И спасибо тебе.

– В расчете!

Пройдя по лестнице, они выбрались на открытую площадку. Дождь лил стеной, загнав всех роботов-рабочих в укрытия. Сквозь потоки воды пробивались лишь вспышки молний, багрянец аварийных фонарей и едва видимое свечение ночного Сити.

– Это нам на руку! – стараясь перекричать рев дождя, сообщила Мира. – Они не смогут использовать флайкары и коптеры.

– Да, но скоро сюда поднимется охрана. Внизу разворошенный муравейник. А с ними и бойцы корпоратов. Уверен, что все лестницы уже заблокированы.

– Обойдемся без лестниц. Есть одна идея, но довольно рисковая.

– Рисковей, чем все то, что мы уже пережили? Удиви меня!

И все-таки внучке профессора Шмидта удалось поразить воображение Ковальски.

Отсюда, с высоты десятого этажа, вниз уходил рукав для сброса строительного мусора. Собранная из секций пластиковая горка, конец которой терялся где-то в темноте площадки. Изгиб был довольно крутым. Рукав поддерживался стальными тросами крепившимся к балкам фасада. Очевидно, что вес спускаемых отходов был значительным. Но мог ли рукав выдержать взрослого человека?

– Знаешь, мне это кажется дурной затеей!

– У тебя есть мысли получше? Ливень не будет идти вечно, а каждая минута бездействия – это еще один пройденный преследователями этаж.

– Ты тысячу раз права, но это безумие!

– Ты обещал моим старикам, что будешь рядом. Не подведи их, Вин!

Мира выхватила из строительного мусора кусок картонной упаковки, сложила вдвое и, сев сверху, прыгнула в рукав горки.

Винсент лишь успел увидеть, как мелькнувшее тонким росчерком тело девушки растворилось в чреве рукава.

– Да будь я проклят! – зарычал он.

Оторвав кусок картона побольше, Ковальски лег, устраиваясь в пластиковом ложе. Набрал в легкие побольше воздуха и заорал старинный клич воздушно-десантных войск:

– Джеронимо!!!

И, оттолкнувшись руками, полетел в искрившуюся бездну.

Это был самый бешеный спуск, который ему доводилось пережить. Даже во время армейской службы, сидя в падавшей десантной капсуле под зенитным огнем противника, он не испытывал подобный ощущений.

Обильно стекавшая по рукаву вода создавала эффект смазки, уменьшив трение и смягчив удары в местах стыков секций. Но она же добавила скорости. Это было похоже на горки аквапарка, с той лишь разницей, что там клиенту гарантировались комфорт и безопасность, а здесь, впереди, ждала мрачная неизвестность. Спуск сопровождался свистом в ушах, гулом несшейся воды и темнотой, слабо озаряемой молниями через толщу пластика.

Больше всего Винсент боялся, что несшаяся впереди Мира застрянет на каком-нибудь из поворотов, уперевшись в груду мусора. И тогда произойдет страшное. Не в силах как-либо повлиять на свою скорость, взрослый человек со всего маху ударится ногами в голову подростка. Эти мысль тревожно звенела в голове.

«Ну, почему, дурья моя башка, я не задумался над этим раньше и не выждал хотя бы полминуты?!»

Все закончилось в один миг.

Тьма сменилась серой хмарью.

Грохот и гул исчезли.

Он ощутил, как летел в воздухе.

Труба выплюнула его, высморкав из своей единственной ноздри, как нечто чуждое и абсолютно ей бесполезное. Винсент ждал и готовился к падению, но, как это бывает, оно произошло неожиданно. Тело стукнулось обо что-то плотное и влажное, отдавшись болью в позвоночнике и искрами в глазах. Лицо кинжалами секли ледяные струи позднего октября. Где-то в вышине гудели стрелы работавших кранов. Мокрая одежда тяжелела и набухала, тонкими штрихами вычерчивая каждый изгиб тела. В чувство привел голос Миры.

– Вин! – едва слышный за ливнем голос звал его.

Конец ознакомительного фрагмента.