День бумеранга - Кристофер Бакли

Он продолжал печатать.

– Что?

– Он, как бы сказать… Даже среди героев «Подлинных голливудских историй» на канале «Е!» попадаются более симпатичные персонажи.

Пальцы Терри беспрерывно бегали по клавишам. Он сказал:

– Этот «военный преступник», как ты его называешь, – клиент «Коммуникативных стратегий Таккера». Когда-нибудь, если та бредятина, какую нам вдалбливали в воскресной школе, окажется правдой, он будет отвечать перед высшим судом. Более высоким даже, чем суд высоконравственной двадцатидевятилетней дамочки из пиар-агентства. А до тех пор мы как разработчики коммуникативных стратегий должны…

– Конечно-конечно. Мне просто… хочется, чтобы по крайней мере изредка попадался клиент, который не был бы… не знаю…

– Подонком?

– Ну… в общем, да.

Терри перестал печатать, откинулся на спинку кожаного кресла, помассировал переносицу большим и указательным пальцами и задумчиво вздохнул. Не театральный вздох, но почти.

– Знаешь, над чем я прямо сейчас работаю? Над чем я работал, когда ты пришла экзистенциально разгрузиться?

– Видимо, собирал средства для детей, больных диабетом. «Про боно».[4] Угадала?

– Выражение «про боно», юная леди, ты в этом кабинете не услышишь. Разве только кто-нибудь выскажется об ирландской рок-звезде.[5] Нет, я пишу тезисы для нашего бразильского клиента.

– Который хочет переселить индейское племя, чтобы освободить место для золотых приисков?

– Именно. Тебе известно, что в тысяча девятьсот тринадцатом году люди из этого племени – не могу выговорить название – убили двоих мормонских миссионеров?

– В этом случае они, разумеется, заслужили все, что с ними произойдет.

Терри нахмурился, глядя на экран.

– Тут, конечно, нужно еще потрудиться. Сгустить краски. Скажем, они, к примеру, скормили их пираньям. Хочешь, пойдем глотнем чего-нибудь? Когда я клевещу на туземное население, у меня всегда горло пересыхает.

Обычно Касс нравилось посидеть с Терри в кафе, послушать его военные байки про то, как он защищал с Ником Нейлором табачную промышленность.

– Сегодня не могу. Надо домой – блоггингом позаниматься.

– Домой – блоггингом позаниматься… – Терри покачал головой. – Я предлагаю мартини и поучительную беседу. Но если ты предпочитаешь домой и блоггингом… – Он посмотрел на Касс с выражением доброго дядюшки. – Извини, что спрашиваю, но жизнь у тебя есть какая-нибудь?

– То, что я делаю, – важно.

– Я не говорю, что не важно.

Он напечатал несколько символов. На экране появилась главная страница блога:

Каждому

Американцу –

Социальную

Справедливость.

Абсолютное

Нет –

Долговой

Разнузданности

Администрации.

– Сколько часов тебе понадобилось, чтобы изобрести этот акроним? – спросил Терри.

– Знаю, тяжеловато получилось.

– Она богиня, что ли, была?

– Дочь троянского царя. Предупреждала, что греки захватят город. Но троянцы ее не слушали.

– И чем все кончилось?

– Да брось ты, неужели не знаешь?

– Нет, просвети меня.

– Троя пала. Это было вчера в новостях. Кассандру обесчестили. Это сделал «малый Аякс».

– И потому другого Аякса назвали «большим»? За то, что он не бесчестил женщин?

– Не знаю. Агамемнон – слыхал про такого? – увез ее в Грецию и сделал наложницей. Их обоих потом убила его жена Клитемнестра. В отместку за то, что он принес в жертву их дочь Ифигению.

– Греющая душу история. Теперь понятно, почему у греков такой унылый вид.

– Кассандра метафорически означает – предсказательница беды. Я тоже ее предсказываю. В свободное от работы время. Когда не приучаю к СМИ наших чудесных клиентов.

– Это не мое дело, конечно, но…

– Когда ты произносишь эти слова, я знаю, что предстоит пятиминутная лекция.

– Послушай меня. Ваше поколение – вы не способны слушать. Все оттого, что выросли с айподами в ушах. Я хотел тебе сказать: дитя мое, ведь ты привлекательна – очень привлекательна. Ты должна встречаться с людьми, должна… ну…

– Трахаться? Спасибо. Очень ценный совет.

– Ты выглядишь такой, не знаю, угнетенной, что ли. Вкалываешь без отдыха – вот, например, я выписал тебе премию за японских китобоев, отличная работа, продажа китового мяса в Токио выросла на шесть процентов, а ты после этого идешь домой и всю ночь занимаешься блоггингом с людьми, похожими на Унабомбера.[6] Здорового в этом ничего нет.

– Кончил?

– Нет. Вместо того, чтобы ночь напролет пялиться на экран, ругать правительство и кричать, что небо падает, тебе следовало бы обмениваться телесными соками и вирусами с другими представителями твоего поколения.

– Терри, я земля. Как слышимость? Небо действительно падает. Слыхал про Токийский банк?

– Нет. Я с головой ушел в бразильскую тему.

– Это сообщение шло первым в утренних новостях. Впервые в истории Токийский банк отказался покупать новые американские казначейские векселя. Понимаешь, что это значит?

– Что им надоело брать на себя наши долги?

– Вот именно. Тебе понятен смысл этого события? Крупнейший покупатель американских долговых обязательств больше не хочет нас финансировать. Между тем, и это не случайное совпадение, первые представители твоего поколения, поколения бумеров, начали выходить на пенсию. Знаешь, как это называют?

– Радостный час?

– День бумеранга.

– Остроумно.

– Чудовищный долг, хиреющая экономика, и семьдесят семь миллионов человек выходят на пенсию. Надвигается настоящий экономический шторм. – Неплохо, подумала Касс. Пригодится для блога. – И что же конгресс? Повышает налоги, которые платить моему поколению. Которые пойдут, среди прочего, на монорельсовую систему на Аляске.

До Касс вдруг дошло, что она стоит, наклонившись над его столом, и кричит на него. Терри смотрел на нее с некоторой тревогой.

– Прости, – сказала она. – Я не хотела… Денек был тот еще.

– Послушай, дружок, – сказал Терри. – Этот курорт на Багамах, где наш клиент Альберт Швейцер развлекался с ледяными скульптурами… Хочешь съездить туда и проверить все на месте? Назовем исследовательской командировкой, заставим Альберта платить. А что, справедливенько будет. И не торопись. Поживи там несколько дней. Захвати купальник, крем для загара и легкое чтиво какое-нибудь. Расслабься. Можешь даже… знаешь…

Он пошевелил пальцами в воздухе.

– С кем-нибудь переспать?

– Вроде того. По барабану.

– Ты чаще используешь этот оборот, чем я. Хотя он в ходу в основном у моего поколения.

– Полезный оборот. Главный пока что вклад твоего поколения в нашу лексику. Ни дать ни взять тефлон.

– Что такое тефлон?

– Чем покрывают сковороды, чтобы не пригорало. Побочный продукт космической программы. Как и танг.[7]

– Танг?

– Не важно. Слушай, езжай домой. А потом на Багамы. А на блоге повесь табличку: «Ушла обедать».

Не успела она дойти до двери, как он опять принялся печатать. Вдогонку крикнул:

– Если у тебя вдруг случится мозговой штурм насчет как изобразить моих бразильских индейцев кровожадными дикарями, дай знать по электронной почте!

В темной квартире ее встретил мерцанием экран компьютера. Предыдущее поколение назвало бы этот переменчивый узор психоделическим, для нее же это был просто режим экономии электроэнергии.

Она приняла душ, надела пижаму, съела «энергетический батончик» с арахисовым маслом и запила его «ред буллом». Отвинтила крышечку от банки со взбадривающими таблетками «ноудоуз» и задумалась. Если принять, заснуть не удастся по крайней мере до четырех. Разве только в три выпить тайленол ПМ. Каковы, интересно, дальние последствия этого катания по фармакологическим горкам? Не исключен ранний Альцгеймер. Или мгновенная смерть от инфаркта, как у японских «белых воротничков»: шел человек по тротуару – и упал. Она выпила «ноудоуз». Завтра можно будет поспать подольше. Терри не ждет ее на работе. Хотелось покурить, но она бросила (не далее как сегодня утром). Она кинула в рот никотиновую жвачку и почувствовала подъем, покалывание в капиллярах. Блицкриг! «Шок и трепет».[8] Она размяла пальцы. В бой.

Она вошла в блог. Ее дожидались 573 послания. Вдобавок Google автоматически разыскал и прислал сообщения о голосовании в сенате. Она стала читать. Сенаторы проголосовали за «модификацию» ставок социального налога на заработную плату. Гады. Не осмелились даже прямо назвать это увеличением налога. Она почувствовала, что кровь у нее закипает (то ли из-за политики, то ли из-за таблетки). Еще чуть-чуть – и по жилам будет носиться чистая энергия пополам с возмущением. Пальцы забегали по клавишам, как у Алисии де Ларроча, исполняющей партиту Баха.