Счастливого дня смерти. Организатор самоубийств Ёмидзи и убийца Дуриан - Кота Нодзоми

Такое чувство, что твою жизнь оценили в сто тысяч иен.

– Кем бы ни был клиент, оплата фиксированная, – сказал Ёмидзи, словно прочитав мои мысли. – Но есть одно условие.

– Условие?

– Вы должны оставить завещание. В противном случае, цена возрастет в сто раз и составит десять миллионов иен.

Что ж это за бизнес такой?

– ...Ясно. Завещание напишу.

– Большое спасибо. Мне больше по душе, чтобы вы оставили завещание, чем брать с Вас десять миллионов.

Он неприятно хихикнул.

У этого парня лицо как стандартная экипировка. По нему не понять – то ли улыбка фальшивая, то ли искренняя.

– И как Вы предпочитаете? У Вас есть какие-нибудь пожелания? Лучше, чтобы родственники Вас сразу нашли или не нашли вовсе?..

– Чтобы без боли, – сказал я тут же.

– Хорошо, – Ёмидзи натянуто улыбнулся. – Вы хотите, чтобы было понятно, что это самоубийство, или представить все как несчастный случай? Также можно представить это как убийство и сфабриковать улики против человека, к которому Вы питаете отвращение. Хотя лично мне этот вариант не по душе...

– ...Ммм… Ааа… Да мне без разницы. Лень заморачиваться, – ответил я, не задумываясь и попивая чай.

Как-то меня все это не особо интересовало.

– Ну и ну, – вздохнул он с удивлением.

– Сид-сан, Вы странный человек. Обычно это мне до боли в ушах приходится выслушивать: сделай то, сделай это.

– В итоге, я же все равно умру. Так какая разница, будешь ли ты следовать указаниям или нет? Я не смогу оценить твою работу.

– Тонко подмечено, – Ёмидзи радостно зааплодировал.

– Вам придется довериться мне. Вреда от этого никому не будет, и оплата не возрастет.

Я скрестил руки на груди и задумался. Но это не изменило моего решения.

– Меня все устраивает. Я ведь буду уже мертв. А как я умру, кто найдет мое тело, всполошится ли общественность, не важно. Потому что я буду уже мертв.

– А Вы проницательны. В плохом смысле. Вы не верите ни в призраков, ни в загробный мир?

– С призраками не встречался, в загробном мире не бывал. Пусть даже призраки и существуют, я не могу ни увидеть, ни прикоснуться к ним, так что все одно.

Я вздохнул и окинул взглядом комнату.

– Взять, к примеру, эту комнату. Несколько лет назад здесь похититель убил заложницу и себя... Я здесь почти год живу, но за это время ничего необычного не видел и не ощущал. Я даже рад, что квартплата такая низкая.

Это правда. Я не верю в существование ни призраков, ни души, поэтому я страшно обрадовался, когда узнал об этой комнате.

Когда я говорю об этом, все знакомые стараются сменить тему, но Ёмидзи, почему-то, был рад: «Ну надо же».

– Подведем итоги. Сид-сан, Ваше желание – чтобы без боли, значит, проведем эвтаназию с помощью медикаментов. Ликвидацию последствий и прочее Вы оставляете на мое усмотрение. Все верно? – обобщил Ёмидзи. Не похоже было, что он делал записи – запомнил, наверное.

– Да, верно.

– Спасибо, что облегчили мне задачу. Вот бы все были такими же, как Вы, – то ли похвалил меня, то ли подколол.

Ёмидзи взял чашку с чаем, наверное, чтобы сделать передышку, но не донес ее до рта. Посмотрел на нее и как ни в чем не бывало поставил на место.

Этим он как будто бы хотел сказать: «Стану я ЭТО пить, что ли?!» Но, ни один мускул не дрогнул на его лице. Видимо, решил сделать вид, будто бы этого чая не было.

Невоспитанный тип.

Хотя, наверное, это моя вина. Я поленился и заварил завалявшийся и уже использованный чайный пакетик... Да, это полностью моя вина. Я сам, когда пил, почувствовал странный вкус.

– Ёмидзи, ты пришел не для того, чтобы остановить меня... – вдруг выпалил я.

– Что?

– Ну... Я никогда не слышал об организаторе самоубийств, поэтому решил, что за этим скрывается какая-нибудь религиозная организация, которая отговаривает людей, желающих покончить с собой, от задуманного...

Я смутился и опустил глаза. В комнате воцарилось неловкое молчание.

– Сид-сан, почему Вы решили покончить с собой? – спросил Ёмидзи, склонив голову набок.

Я сделал паузу и с важным видом сказал:

– Тебе не кажется, что в жизни нет смысла?

– Люди умрут, рано или поздно. Я уже говорил, что не верю в загробный мир, поэтому, когда человек умирает – это конец. Даже если твое имя войдет в историю, даже если ты оставишь прекрасных потомков – все бессмысленно. Ведь когда ты умрешь, ты просто исчезнешь. Лишишься своей личности.

Что-то я разболтался.

Об этом я говорил только своему лучшему другу Фуве.

– Жизнь, она похожа на домино, тебе не кажется? Все равно однажды костяшки упадут, но мы упорно продолжаем расставлять их. Но домино должны упасть. Я не хочу, чтобы кто-то другой уронил их. То есть, я не хочу, чтобы меня убили, или погибнуть в результате несчастного случая. Продолжительность жизни тоже своего рода «кто-то другой». Она не зависит от твоей воли. Я хочу сам уронить костяшки. Хочу сам умереть.

Ёмидзи слушал меня спокойно и с наслаждением.

– Человекосмерть, – проронил он.

– Что? Человекосмерть?

Незнакомое слово.

– Мне не нравится выражение «человеческая жизнь». Человек живет. Вам не кажется это неправильным? Человекосмерть. Это больше подходит. Люди не живут, они умирают.

– Да, может быть... Нет, ты прав.

Человекосмерть, да? Интересные вещи говоришь.

Антоним слова «умереть» не «жить», а «родиться». В таком случае, что значит «жить»? Возможно, как он и сказал, «жить» значит «умирать».

Полжизни мы живем, а начиная с какого-то отрезка, умираем. Или же мы с самого начала и до конца живем, а может, умираем.

Чем больше думаешь об этом, тем более неопределенным все становится.

– Жизнь – это миг, смерть – это вечность, – сказал Ёмидзи звучно.

– Человек живет лишь несколько десятков лет. Смерть же напротив, длится бесконечно.

– Это... сомнительно. Человек умирает в мгновение ока.

– Нет, – он непринужденно покачал головой, – это мгновение длится вечно. После смерти человек продолжает быть мертвым. Смерть не кончается. Ее часто называют вечным сном. Время, когда человек мертв, гораздо длиннее, чем время, когда человек жив.

– Время, когда человек мертв... ты веришь в загробный мир?

– Нет. Смерть – это конец, но он продолжается. Поэтому такие выражения, как «мертвый человек» или «после смерти» – ошибочны, – заявил Ёмидзи.

– Смерть никогда не будет в прошедшем времени. Она всегда будет в настоящем и будущем времени.

– …

– И Ваши родители тоже сейчас благополучно мертвы.

Эти невзначай сказанные слова ошеломили меня. Наверное, глупое выражение лица у меня было тогда.

– Откуда ты знаешь?..

– Подобного рода сбор информации перед встречей с клиентом – проявление хороших манер.

– Чё?..

Это не хорошие манеры, а вторжение в личную жизнь. Большей наглости и вообразить нельзя. Так если ты наводил обо мне справки, мог бы и имя мое настоящее узнать. Но, тем не менее, он упорно называет меня «Сид-сан», издевается.

Полная бессмыслица.

– Смерть гораздо прекраснее, чем о ней думают люди.

– Понятно.

Я бы мог сколько угодно доводов привести против теории, точнее, абсурда Ёмидзи. Однако мне не хотелось возражать абсолютно уверенному в своих словах Ёмидзи, видя его улыбку.

– Сид-сан, а Вы интересный человек, – сказал он с восхищением, без капли сарказма.

– Вы не бежите от этого мира, Вы не пресытились им. Вы, следуя собственной философии, познали этот мир. Вы очень интересный человек.

Он похвалил меня? Ладно, будем мыслить позитивно.

– До этого почти все, кто обращался ко мне, выбирали самоубийство, как способ сбежать от реальности...

Ёмидзи вздохнул.

– Было немало людей, чьи причины уйти из жизни были мелочными. Возможно, для них самих они и были серьезными, но... На самом деле – мелочными. А, только давайте оставим это между нами, – Ёмидзи приложил указательный палец к губам, закрыл один глаз и мило улыбнулся, как школьница.

...Да почему же его улыбка такая милая!

Кошмар. Сердечко екнуло. Блин, я придурок! Он же парень.

Нужно вернуться на правильный путь.

Сиськи это класс!

Женские попки банзай!

Так, я в норме.

Пока я маялся дурью, Ёмидзи поднялся.

Он встряхнул свой черный белый халат.

Выступать собрался? У этого парня избыток театральности.

– Что ж, Сид-сан, Ваше самоубийство состоится через неделю.

– Неделю?

Еще так долго. Я-то думал, что умру сегодня.

– Это время на написание завещания?

– И это тоже... А вообще, это отсрочка. Я хочу, чтобы Вы еще раз обдумали Ваше решение умереть. Разумеется, если Вы передумаете, наш договор можно аннулировать. Однако, поскольку мне будет необходимо все организовать, в том числе приобрести нелегальный препарат, то, в случае отмены заказа, Вы выплатите неустойку в размере ста пятидесяти тысяч иен...