Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Детективы и Триллеры » Боевик » Брат и Брат 2 - Алексей Октябринович Балабанов

Брат и Брат 2 - Алексей Октябринович Балабанов

Читать онлайн Брат и Брат 2 - Алексей Октябринович Балабанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 27
Перейти на страницу:
— название его закадычной песни «Разлука». С кем разлучен ее лирический герой? С любимой, с родиной, с жизнью? Это жалоба чужака — чужака не только в городе, куда занесла судьба, но и в бесприютном мире как таковом. Балабанов — художник отчуждения и изгнания, заступник за чужаков и изгоев. От лишенного даже собственного имени героя «Счастливых дней» (1991) до невинного братоубийцы Трофима («Прибытие поезда», 1995), подавшегося с тоски в столицу, где увидит, прежде чем загреметь на каторгу, лишь кабак да бардак. От — да, даже от него — порнографа Иогана («Про уродов и людей», 1998), вожделеющего — трогательно, по-детски — морковку в сметане, до утоляющего морфием деревенскую тоску доктора Полякова («Морфий», 2008) и жалкого, контуженного якута («Кочегар», 2010), на краткий предсмертный миг ставший собой, прежним — подтянутым, при полном и последнем параде, героем Советского Союза. Не случайно своим лучшим фильмом Балабанов считал «Реку» (2002) — фильм-изгой об изгоях вдвойне, о прокаженных якутах. Данила, вышагивающий по улицам того самого Питера, что «народу бока повытер», такой же чужак и изгой, как Гофман или киллер Татарин в идиотском галстуке. Даже вдвойне чужак и изгой, поскольку своей чужести не ощущает.

Второй мотив — война, хотя то, что принято называть войной — с пленными, вертолетными атаками, рейдами в тыл бандформирований — Балабанов показал только в «Войне» (2002). Но война закадровая отравляет воздух всех его фильмов. Японская — в «Трофиме». Первая мировая — в «Морфии». Афганская — в «Грузе 200» (2008). Чеченская — на которой Данила якобы писарем отсиживался — в «Брате» и «Мне не больно» (2006).

Ведь что такое война, по Балабанову? Это такое место, где, если очутился, надо выжить. Иначе говоря, война — это жизнь.

Постоянство мотивов не объясняет чуда «Брата», которое сродни чуду творчества, описанному Булгаковым в «Театральном романе». Там, перед глазами сочинителя Максудова возникала маленькая, освещенная коробочка, где суетились и умирали человечки из его будущей пьесы. Кажется, Балабанов видел такую же коробочку и «просто» снимал движения ее обитателей. Не сочинял, а «просто» записывал их слова. И тут возможна еще одна параллель — с Александром Блоком. В годы первой русской смуты ХХ века он призывал «слушать музыку революции» и слагал, «просто» записывая «шум времени», великую поэму «Двенадцать». Так и Балабанов, современник второй смуты, услышал и записал музыку войны и одиночества, оправдал гармоничностью своего фильма дисгармонию эпохи.

Брат

«Нет, я не Байрон, я другой…» — читает здоровый круглолицый парень, стоя у открытых дверей шикарного автомобиля и сопровождая чтение стихотворения характерными жестами. Закончив читать, он улыбается нам открыто и немного застенчиво.

Под первые аккорды «Крыльев» «Nautilus Pompilius», транслирующиеся через динамики, к кирпичной стене странной кладки подходит высокая стройная девушка в длинном платье, манерно поворачивается к нам точеным профилем и медленно освобождает плечи. Платье стекает до бедер, обнажая спину и тонкую талию.

Из-за спины съемочной группы появляется Данила. Видно, он знал какой-то другой вход в крепость, потому что чужих больше нет. На нем легкая куртка с поднятым воротником. Впрочем, все одеты довольно тепло. Осень.

Данила становится позади режиссера, какое-то время с интересом смотрит, потом делает шаг вперед и тихо спрашивает: «— Это че за песня?»

Режиссер резко оборачивается, дико смотрит на Данилу, отталкивает его, сопровождая все это безумными жестами, тем не менее продолжая смотреть на девушку, которая подняла руки и оперлась на стену. Ей было холодно, и она не могла этого скрыть.

— Стой! — крикнул режиссер.

Трансляция прекратилась, и костюмер с шубой бросилась к девушке.

— Кто пустил сюда этого придурка? Выкиньте его на хер отсюда! За что вам деньги платят? — орал режиссер, размахивая руками.

Данила молча смотрел на него. К нему бежали два здоровых охранника в штатском. Данила оглянулся.

— Фамилия? — монотонно спросил уже немолодой капитан с одутловатым испитым лицом.

— Багров, — с трудом произнес Данила опухшими губами.

— Имя, отчество? — капитан поднял глаза на избитое лицо.

— Данила Сергеевич, семьдесят пятого года рождения, Вокзальная, двадцать два.

— Место работы?

— Дембель не отгулял еще. — Данила отвечал беззлобно, выдерживая небольшие паузы.

— Где служил?

— В армии.

Капитан еще раз взглянул на него и спросил:

— Пойдешь к нам?

— Нет.

Капитан взглянул на стоящего у двери сержанта:

— Ты их охраннику руку сломал и чуть глаз не выбил. Не был бы трезвый, я б тебя посадил. Иди.

Данила встал и, не прощаясь, вышел.

— Через неделю не устроишься на работу — поставлю на учет, — бросил вдогонку капитан.

— Я ему руку сломал?

— Не, вывихнул. — Охранник говорил, не поворачивая головы.

— А этот, что орал, кто там у вас?

— Режиссер.

— А чё за песня-то была?

— «Крылья» «Наутилуса».

— Мм…

Капитан смотрел в окно на уходящего по улице Данилу:

— Багров Сергей Платонович, сорок второго года рождения. Вор-рецидивист. Убит в местах лишения свободы в январе восемьдесят второго года. Одноклассник мой.

В новомодном магазине, торговавшем всякой всячиной, включая музыкальные кассеты и невесть как появившиеся здесь китайские компакт-диски групп «Boney M», «AC/DC», «Nirvana».

— У вас есть «Наутилус», диск «Крылья»? — спросил Данила.

— Нет, — не глядя на него, хмуро сказала продавец. Ей было некогда. Она распаковывала новое разноцветное и очень дешевое мыло.

— А что-нибудь другое «Наутилусов» есть? — после паузы спросил он.

— Нет, — сказала она и, не разгибаясь, посмотрела на него.

— А «ДДТ» Шевчука? — Он щурился подбитыми глазами, пытаясь рассмотреть CD.

— Чего тебе надо? — грубо спросила она и выпрямилась. — Иди отсюда! А то еще милицию позову.

Мать Данилы, обыкновенная, рано состарившаяся русская женщина, подбросила в печку два полена.

— Дров-то поколол бы. Все лучше, чем морду-то подставлять. Чё в армии не остался? Здесь-то быстрее убьют, — ворчала она, подсаживаясь за стол.

Данила молча ел, с трудом пропихивая ложку между разбитыми губами. Рядом лежал

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 27
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Брат и Брат 2 - Алексей Октябринович Балабанов торрент бесплатно.
Комментарии