Установление и Империя - Айзек Азимов

– Конечно. Возможно ли не пить чай на Сивенне и при этом соблюдать правила хорошего

тона?

Старый патриций с неспешным поклоном, точно во времена аристократических приемов

прошлого века, бесшумно удалился.

Риоз глянул вслед уходящей фигуре хозяина дома, и его заученные манеры показались ему

смешными. Его образование было чисто военным; жизненный опыт – тоже. Выражаясь штампами, он

не раз смотрел в лицо смерти, но смерти всегда очень знакомой и осязаемой. Так что не было ничего

удивительного в том, что обожаемый всеми лев Двадцатого Флота в неожиданно затхлой атмосфере

старинной комнаты почувствовал себя неуютно.

Генерал сообразил, что небольшие ящички из черного ивроида, которыми были уставлены

полки – это книги. Названия их были ему незнакомы. Он догадался, что большое устройство в конце

комнаты предназначено для перевода отобранных книг в изображение и звук. Он никогда не видел

таких устройств в работе; но он слышал о них.

Как-то ему рассказали, что давным-давно, в те золотые века, когда Империя обнимала собой

всю Галактику, такие устройства – и такие ряды книг – имелись в девяти домах из десяти.

Но теперь надо было следить за границами; книги оставались для стариков. А добрая

половина всех рассказов о былых временах являлась мифом. И даже больше, чем половина.

Появился чай, и Риоз уселся. Дуцем Барр приподнял свою чашку.

– В вашу честь.

– Благодарю вас. В вашу.

Дуцем Барр неторопливо промолвил:

– Говорят, вы молоды. Вам тридцать пять?

– Почти. Тридцать четыре.

– В таком случае, – сказал Барр с мягким нажимом, – обязан с самого начала

проинформировать вас, что я, к сожалению, не располагаю любовными чарами, напитками и зельями.

Равным же образом я никак не могу повлиять на склонности той молодой дамы, которая, быть может,

привлекает вас.

– В этом отношении я не нуждаюсь в искусственной помощи, сударь, – к самодовольству,

явственно прозвучавшему в голосе генерала, примешалось изумление. – Вы получаете много просьб о

подобных вещицах?

– Достаточно. К несчастью, несведущая публика часто путает ученые занятия с магией, а

любовные дела, видимо, требуют немалого волшебства.

– Это естественно. Но я отличаюсь от других. Я связываю ученые занятия только лишь с

возможностью получать ответы на сложные вопросы.

Сивеннец серьезно заметил:

– Вы можете ошибаться – так же, как прочие!

– Так это или не так, сейчас выяснится.

Молодой генерал поставил чашку в мерцающий футляр и наполнил ее снова, с легким

всплеском бросив в чай предложенную ему ароматическую капсулу.

– Скажите мне, патриций, кто такие волшебники? Настоящие волшебники.

Барр, казалось, был немного удивлен давно не употреблявшимся по отношению к нему

титулом. Он сказал:

– Волшебников не существует.

– Но люди говорят о них. Сивенна кишит рассказами о них. Вокруг них слагаются легенды.

Есть какая-то странная связь между всем этим и группами ваших соотечественников, грезящих о

древних временах и о том, что они именуют свободой и автономией. В конце концов это может

представить угрозу государству.

Старик покачал головой.

– Зачем спрашивать меня? Или вы предчувствуете восстание со мной во главе?

Риоз пожал плечами.

– Нет. Ничуть. О, впрочем, эта мысль не так уж смехотворна. Ваш отец в свое время был

изгнанником; вы сами – патриот и националист – тоже. Мне, как гостю, неудобно напоминать об этом,

но дело того требует. Однако заговор в данный момент? Я сомневаюсь. За эти три поколения весь

мятежный дух изгнан с Сивенны.

Старик, сделав над собой усилие, возразил:

– Я буду неделикатным хозяином, под стать вам. Я напомню вам, что один вице-король имел

сходное с вами мнение о потерявших энтузиазм сивеннцах. Из-за указов этого вице-короля мой отец

стал нищим беженцем, мои братья – мучениками, моя сестра – самоубийцей. И все-таки этот вице-

король погиб страшной смертью от рук тех же рабски покорных сивеннцев.

– Ах да, вот вы и коснулись того, о чем мне хотелось поговорить. Уже три года, как загадочная

смерть этого вице-короля не является для меня загадкой. В его личной охране служил один молодой

солдат, поступки которого были достаточно любопытны. Этим солдатом были вы, но, думаю, в

подробностях нет необходимости.

Барр был спокоен.

– Нет никакой. Что же вы предлагаете?

– Чтобы вы ответили на мой вопрос.

– Не под угрозами. Я стар, но еще не так стар, чтобы жизнь для меня значила чрезмерно много.

– Мой дорогой хозяин, времена сейчас тяжелые, – со смыслом произнес Риоз, – а у вас есть

дети и друзья. У вас есть страна, относительно которой вы в прошлом наговорили много слов любви и

всяких глупостей. Послушайте, если бы я решил прибегнуть к силе, то прицелился бы не настолько

плохо, чтобы попасть прямо в вас.

Барр сказал холодно:

– Чего вы хотите?

Держа пустую чашку, Риоз заговорил:

– Патриций, послушайте меня. В эти дни наиболее удачливые солдаты те, кто по службе

обязан возглавлять пышные парады, вьющиеся по праздникам вокруг императорского дворца, и

эскортировать сверкающие увеселительные корабли, доставляющие Его Императорское Величество

на планеты летнего отдыха. Я же… Я неудачник. Я неудачник в тридцать четыре года и останусь

неудачником. Потому что, видите ли, я люблю сражения. Вот почему меня отправили сюда. При

дворе со мной слишком много хлопот. Я не вписываюсь в этикет. Я оскорбляю светских щеголей и

лордов-адмиралов, но я – слишком хороший предводитель кораблей и людей, чтобы от меня можно

было легко отделаться, оставив в космосе. Так что назначение на Сивенну – хороший выход. Это

пограничный мир; мятежная и бесплодная провинция. Она далеко, достаточно далеко, и поэтому

удовлетворяет всех. И вот я плесневею тут. Нет мятежей, которые надо подавлять, и давно уже не

восставали пограничные вице-короли: по крайней мере с тех пор, как славной памяти покойный отец

Его Императорского Величества примерно покарал Моунтеля Парамайского.

– Сильный был Император, – пробормотал Барр.

– Да, и нам еще нужны такие. Император – мой господин; помните об этом. Я охраняю его

интересы.

Барр безразлично пожал плечами.

– Какое все это имеет отношение к делу?

– Я скажу вам – в двух словах. Упомянутые мною волшебники появляются извне – из-за

пограничного предела, оттуда, где разбросаны редкие звезды…

– "Где разбросаны редкие звезды, – процитировал Барр, – И втекает космический холод".