Королевство Тишины - Марианна Твардовская

заметил, что девочка, вначале показавшаяся ему подростком, уже вполне себе девушка, с оформившейся фигурой, просто очень маленькая и худенькая.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

– Шестнадцать. А вам?

– А мне двадцать один. Называй меня на «ты», хорошо? И как тебя зовут?

– Мари.

– А меня – Лин. Ох, мой инструмент…

Про скрипку он совсем забыл, и только сейчас с ужасом вспомнил, что оставил её там, где встретился с девочкой.

– Инструмент? – удивилась Мари. – Ты мастер?

– Нет, я музыкант.

– Музыкант? – она с ужасом уставилась на него. – Но тебя же арестуют!

– С чего вдруг? – удивлённо спросил Лин.

– Разве ты не знаешь, что в нашем королевстве запрещена музыка? Всех, у кого находят музыкальные инструменты – сажают в тюрьму, а тех, кто ещё и играет на них – казнят!

– Что за бред? Подожди-ка, а что это за королевство?

– Сангэр. Ты что, не знаешь, где ты?

– Сангэр? Королевство Тишины? Черт возьми, теперь мне понятно, почему разбойники не взяли мой инструмент, – с досадой проговорил Лин. – Но как я сюда попал, ведь границы Сангэра строго охраняются?

– Не везде. Этот лес считается непроходимым, и его не охраняют, тем более в нём живут разбойники.

– С разбойниками я уже познакомился. Вот чёрт! Как же мне теперь выбраться отсюда?

Мари пожала плечами.

– Мама скоро вернётся, может быть, она что-нибудь придумает.

Лин помолчал, обдумывая своё незавидное положение. Потом снова вспомнил про инструмент.

– Мари, моя скрипка осталась в лесу, ты можешь найти её и спрятать?

– Да, конечно, я пойду прямо сейчас, пока не стемнело! – девочка спрыгнула с крыльца.

– Нет, не уходи, пожалуйста!

Мари в недоумении остановилась. Лин и сам не понял, как у него вырвались эти слова. Ему вдруг стало страшно оставаться одному. Пока она была рядом, он отвлекался от боли, тошноты, головокружения. Очень не хотелось, чтобы она уходила.

– Принеси ещё воды, – с вымученной улыбкой сказал он.

Она исчезла в доме и вернулась с полной кружкой.

Лин пил мелкими глотками и внимательно рассматривал Мари. Лицо её было совсем детским, как и голос. Длинные тёмные волосы вились крупными кудрями. На лице – россыпь веснушек. Глаза – синие-синие, он засмотрелся в них. Она смущённо отвела взгляд и вдруг вскочила:

– Мама возвращается! Я слышу, они уже рядом!

Вскоре из-за поворота показалась телега, запряженная двумя лошадьми. Лин выпрямился, собираясь встать.

– Только не вставай, прошу тебя, не вставай! – Мари встревоженно склонилась к нему, не позволяя подняться. – Жди здесь!

Она бросилась навстречу матери и начала ей что-то объяснять, бурно жестикулируя. Женщина как-то привычно отмахнулась от неё и направилась к крыльцу.

Вид у хозяйки был довольно грозный, но к раненому она отнеслась милостиво. Братья Мари, два дюжих парня чуть младше самого Лина, помогли ему пройти в дом, уложили на лежанку. Мать громким голосом дала распоряжения по дому и занялась им. Мари забежала на секунду, прошептала:

– Я принесу твою скрипку и спрячу, – и убежала вновь.

Откуда-то прибежали ещё две девочки лет семи и девяти. Они с интересом взглянули на нежданного гостя и убежали по своим, девчоночьим делам. Хозяйка обмыла и перевязала его раны, дала немного вина разбавленного водой, принесла старую одежду одного из сыновей взамен разодранной и окровавленной. Лин поблагодарил её, переоделся, лег и тут же уснул.

***

Наутро Лин почувствовал себя чуть лучше, даже решился встать, но тут же пожалел об этом. Голова кружилась, раны болели, нога распухла. Мари тревожно поглядывала на него, и он в ответ вымученно улыбался. Ему хотелось чем-то помочь ей, сбившейся с ног в хлопотах по хозяйству, но каждое движение давалось с трудом. К вечеру ему стало совсем плохо, и не дожидаясь ужина, он ушел в отведенную ему каморку. Ночь была ужасной. Лин не мог спать, страдал от нестерпимой боли, всё тело горело. Когда Мари утром заглянула к нему, он метался в бреду. Девочка в ужасе кинулась за матерью. Хозяйка пришла взглянуть на него, и тут же отправила одного из парней в деревню за знахаркой.

Знахарка, старая бабка с костлявыми руками, осмотрела воспалённые раны и покачала головой. Потом развела какое-то горькое питьё и подала Лину.

– Это притупит боль, – сказала она. – Буду чистить.

И она принялась очищать раны от гноя. Больно было так, что Лин стонал сквозь стиснутые зубы. Мари знахарка сначала пыталась прогнать, но девочка наотрез отказалась уходить. Она сидела рядом с больным и прикладывала к его голове холодную повязку. Когда Лин начал извиваться и стонать, Мари неожиданно обняла его и тихо зашептала на ухо:

– Потерпи, Линушка, родненький, потерпи!

Ему хотелось кричать, вырываться, но она умоляла его потерпеть, и он терпел. В голове мутилось от боли, и её шёпот был единственной ниточкой, за которую он держался.

– Линушка, потерпи! – она гладила его по лицу, меняла повязку на лбу, и тихонько целовала в висок. Наконец врачевательница закончила мучительную операцию, наложила чистую повязку с мазью, и боль стала стихать. Избавленный от страданий, Лин с удивлением и благодарностью смотрел на Мари, которая воодушевлённо суетилась у его постели, и внимательно слушала указания знахарки.

– Завтра зайду, посмотрю, – пообещала старуха и вышла. Лин слышал, как хозяйка торговалась с ней и, наконец, они договорились о расчёте. Музыкант тяжело вздохнул, понимая, что своё лечение он должен будет отработать.

Глава 3

На следующее утро Лин проснулся, чувствуя себя намного лучше. Мари заглянула в его каморку и радостно бросилась к нему:

– Как ты, Лин? Я так боялась за тебя!

– Значительно лучше, – он благодарно улыбнулся ей. Мари застенчиво взглянула на него, и вдруг, как будто что-то вспомнив, вспыхнула и убежала.

С этого дня он пошёл на поправку. Девочка постоянно крутилась рядом с ним. Сделав работу по дому, она прибегала посидеть к нему, кормила, приносила воду. Знахарка ещё несколько раз приходила обрабатывать его раны, и в эти моменты Мари неотлучно была рядом. Как только Лин смог выходить из своего угла, он стал помогать Мари в её многочисленных обязанностях: перебирать яблоки, груши, гнилые – свиньям, получше – на варенье, хорошие – на домашнее вино и сидр; печь хлеб, кормить свиней и кур, мыть посуду. Поначалу он подружился и с