Слово в неделю сыропустную - Иннокентий Херсонский

Итак, братие, соединимся все ныне в искреннем желании своего спасения; вступим каждый в святое поприще покаяния так, как бы оно отверзалось перед ним в первый и последний раз. И оно точно будет для нас первым и последним, коль скоро мы в продолжение его изменимся совершенно и оставим навсегда нашу греховную жизнь. Ибо, сколько бы кто прежде не каялся, но если не исцелился доселе душою, то он исцелится теперь в первый раз. А кто получит здравие, тому, если не потеряет его, не нужно будет получать его в другой раз, а только хранить и укреплять его.

Господи и Владыко живота нашего! Врачу душ и телес наших! Ты, Который снова отверз пред нами недостойными дверь покаяния! Сам изведи нас всемощной десницей Твоей из Египта духовного рабства и введи в пустыню святого поста! Что бы ни ожидало нас в сей пустыне, мы предаем Тебе души и сердца наши: руководи нас столпом облачным, или огненным, питай манною, или напаяй меррою; токмо введи нас в Ханаан небесной чистоты и Богоподобия! Аминь.

Слово в понедельник недели 1-й Великого поста, на утрене

По самому теперь присутствию вашему здесь, братие, видно, что вы имеете благое намерение посвятить настоящую седмицу на приуготовление себя к исповеди и причащению Святых Тайн. Тогда как многие из собратий ваших преданы еще сну, или стенают от тяжкой дани, безрассудно принесенной вчера плотоугодию, — вы, вместе с служителями алтаря, поспешили утренневать ко храму святому и насладиться первой зарей Великого поста. Приветствуем вас с сим подвигом усердия и любви! Кто может (а много ли таких, кои не могли бы?), для того всего лучше начать поприще святого говения ныне, вместе с Церковью, потому что Богослужение настоящей седмицы особенно приноровлено к подвигам святого покаяния, и особенно богато предметами, возбуждающими умиление сердечное. Судя по сему, и мы могли бы только пригласить вас быть внимательными к тому, что будет совершаться здесь в продолжение сей святой седмицы, и потом предоставить вас собственному вашему усердию к делу вашего спасения. Но поскольку и при обилии средств врачевания и при известности способов их употребления живой голос и наставление врача никогда не излишни, то позвольте нам, по долгу духовных врачей, предложить любви вашей несколько благих советов. Будем беседовать как можно проще и естественнее, чтобы из самого слова нашего видно было, что мы беседуем во время поста, коему приличны не цветы красноречия, а слезы и пепел покаяния.

Святая Церковь в продолжение сей седмицы, во-первых, сама предложит вам, братие, наидействительнейшие средства к исцелению душ и освящению сердец наших; и вам должно употребить все старание, чтоб усвоить себе сии средства и воспользоваться ими как должно: это первый, главный и неотменный долг ваш! Но, пользуясь Святыми Таинствами и душеспасительными учреждениями Святой Церкви, вы не оставите употребить и со своей стороны всех, от вас самих зависящих средств, ведущих к той же цели: это второй, также священный долг ваш! Побеседуем порознь о том, как лучше исполнить вам ту и другую обязанность; рассмотрим те средства ко спасению, кои находятся в собственных руках ваших, и кои, не быв определены Церковью, а предоставлены свободе каждого, по тому самому требуют скорейшего наставления, касательно их употребления.

Какие это средства? Для всех и каждого это — благочестивое размышление, — благочестивые собеседования, некоторые благочестивые дела и особенно — молитва; для некоторых — чтение священных и душеспасительных книг. Не поскучайте, братие, если мы войдем касательно каждого из сих занятий в некоторые подробности: советы касательно сего могут быть полезны вам не только на сию седмицу, но и на целый год, на всю жизнь. Ибо, если вы расположены (как и должно) искать через покаяние спасения не временного, а вечного, то вся последующая жизнь ваша должна служить для вас приуготовительной Четыредесятницею к празднованию вечной Пасхи в обителях Отца Небесного.

Одно из главных средств к духовному врачеванию себя, находящихся в собственных руках наших, как сказал я, есть благочестивое и покаянное размышление. Три главных предмета, о коих, братие, каждому из вас, в духе покаяния, должно непременно размыслить в сии дни самому с собой. Это, во-первых, вы сами, кои намерены приступить к исповеди и святому причащению; во-вторых, сии самые таинства; в-третьих, то как вам вести себя, по принятии их, до конца вашей жизни.

Вам должно, как можно скорее, со всею основательностью заняться самими собой, собрать свои мысли и устремить их на свою совесть, свою жизнь и свои отношения. Лучше и полезнее сего занятия трудно найти и во всякое другое время, а теперь это — необходимость!.. Иначе, без познания самих себя, как вам приступить к исповеди, и просить врачевства, не ведая, в чем ваша болезнь? Такое самоиспытание может быть совершаемо различным образом, смотря по способности каждого; но всего ближе, если оно начнется с общего обзора вашей жизни, если вы пойдете мыслью по следам вашего бытия, от вашего происхождения на свет доныне. Не будет излишним, если обратите при сем внимание и на то, от кого вы 'произошли, когда и где узрели свет, в каком состоянии суждено вам жить и действовать. В сих предварительных обстоятельствах нашей жизни прежде всего открываются намерения о каждом из нас премудрости Божией; ибо обстоятельства сии нисколько не зависят от нас, между тем как от них зависит вся наша жизнь. Узнав таким образом самую первую волю Божию о вас, вы припомните потом, как пробудилась душа ваша к сознанию самой себя, какие предметы и лица поражали ваше первое внимание, куда устремились первые желания, что вам особенно нравилось или отвращало от себя, как вы вступили в сношения с миром, с людьми, с Богом, как узнали, что добро и что зло, как то и другое оказывало над вашими сердцами свое первое действие, как потом начало то и другое выражаться в ваших наклонностях и поступках. Это представит вам умилительную картину вашего первобытного человечества и, без сомнения, вашего первобытного падения. Ибо хотя мы все приходим на свет уже со грехом Адамовым, с наклонностью ко злу, и, следовательно, уже поврежденными; но и в собственной жизни каждого есть злополучный пункт времени, с коего начинается ряд его собственных, произвольных падений, и в коем, следовательно, над каждым из нас повторяется подобное тому, что было с Адамом во время его падения. От лет отрочества вы перенесете потом внимание свое на вашу юность, и, несмотря на ветренность сего возраста, постараетесь воскресить в памяти вашей хотя бы главные черты вашего юношества; ибо это такой возраст, в коем полагается уже нами самими основание всей нашей будущей жизни, образуется наш характер, решается предварительно вопрос: что мы будем для Бога, для самих себя и наших ближних? Тут представятся вниманию: те наставники и руководители, кои на вас особенно действовали; те знания и труды, кои были вам по нраву и занимали вас собой; те лица и предметы, к коим стремилось сердце; те надежды и страхи, кои волновали вашу грудь; те грехи ведения или неведения, нагльства или уныния, коими так богата юность каждого; те наказания или награды, коими побуждаемы были первые шаги ваши на пути долга, или останавливаемы от ниспадения во глубину вольномыслия и порока. Это рассмотрение путей вашей юности изъяснит вам многое в жизни вашей; ибо здесь, большей частью, сокрывается причина, почему мы таковы, или не таковы, как должны быть в отношении к закону Божию. За сим мысль ваша естественно обратится к возрасту мужескому, к тому званию, которое суждено вам проходить, тому роду жизни, который довелось вести. Тут вы заметите со тщанием положение ваше в мире и круге вашей деятельности, отношение вашего характера к вашему званию и роду жизни; кто те люди, кои действуют на вашу судьбу, и те, на судьбу коих действуете вы; от чего зависели успехи и неуспехи ваши доселе, каким вы подвергались несчастьям, от каких страдали болезней, какие терпели потери, в каком отношении вы к обществу и своему семейству; кто ваши доброжелатели и друзья, кто враги и недруги, и почему те и другие в таком, а не в другом к вам отношении? Все это должно рассмотреть не поверхностно, как странникам и соглядатаям в чужой земле, а как хозяевам дома, кои хотят знать, в каком состоянии их дела и дом. И все это, однако же, есть только предварительная работа, только приступ к делу. Собрав вновь все силы ума, вооружившись всем беспристрастием, вы приступите потом к главному занятию над самими собой, постараетесь узнать, в каком состоянии находитесь вы в отношении к вашему спасению. Здесь должно иметь в виду преимущественно три предмета: 1) Куда принадлежим мы — к числу людей обращенных, в коих началось уже дело спасения, или к числу людей, кои доселе вовсе не мыслили о спасении, оставались в состоянии греха и нечувствия духовного? 2) Если мы не имели еще счастья прейти средостение, отделяющее малое число спасаемых от толпы людей погибающих, то в чем особенно состоит наша греховность и нечистота, какая страсть наиболее господствует в нас и что особенно питает ее и укрепляет? 3) Если, напротив, по благодати Божией, в нас положено уже начало духовного обновления, то как идем мы по новому пути благодати, с той ли силой, тем ли преспеянием, как должно и если не так, то что препятствует нашему духовному возрастанию и плодоношению? — Вот, говорю, три главных вопроса, кои мы должны иметь в виду всякий раз, когда хотим знать, в каком мы состоянии по отношению к нашему спасению! Кто разрешит их, как должно, пред тем откроется образ его нравственного бытия, тот будет знать, кто и что он для неба и вечности.