Я печален печалью разлуки - Николай Гумилев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Многие стихотворения Николая Гумилёва – «мысленный разговор с Ахматовой». Внутренняя связь обоих поэтов оставалась всегда. А неудачных подражательниц поэтессы, которых называл «подахматовками», Гумилёв любил высмеивать, ведь они порой практически вторили Ахматовскому «я на правую руку надела перчатку с левой руки», такими перлами, как «я туфлю с левой ноги на правую ногу надела». Так и остались эти воспоминания на долгие годы, порой счастливые, порой трагичные, всегда – живые.
Как странно – ровно десять лет прошло,И не могу не думать я о пальмах,И о платанах, и о водопаде,Во мгле белевшем, как единорог.
Нина ЩербакВ шумном вихре юности цветущей
«В шумном вихре юности цветущей…»
В шумном вихре юности цветущейЖизнь свою безумно я сжигал,День за днем, стремительно бегущий,Отдохнуть, очнуться не давал.
Жить, как прежде больше не могу я,Я брожу, как охладелый труп,Я томлюсь по ласке поцелуя,Поцелуя милых женских губ.
До мая 1903«Был праздник веселый и шумный…»
Был праздник веселый и шумный,Они повстречалися раз…Она была в неге безумнойС манящим мерцанием глаз.
А он был безмолвный и бледный,Усталый от призрачных снов.И он не услышал победныйМогучий и радостный зов.
Друг друга они не узналиИ мимо спокойно прошли,Но звезды в лазури рыдали,И где-то напевы звучалиО бледном обмане земли.
1904«Когда, изнемогши от муки…»
Когда, изнемогши от муки,Я больше ее не люблю,Какие-то бледные рукиЛожатся на душу мою.
И чьи-то печальные очиЗовут меня тихо назад,Во мраке остынувшей ночиНездешней мольбою горят.
И снова, рыдая от муки,Проклявши свое бытие,Целую я бледные рукиИ тихие очи ее.
1904«Когда из темной бездны жизни…»
Когда из темной бездны жизниМой гордый дух летел, прозрев,Звучал на похоронной тризнеПечально-сладостный напев.
И в звуках этого напева,На мраморный склоняясь гроб,Лобзали горестные девыМои уста и бледный лоб.
И я из светлого эфира,Припомнив радости свои,Опять вернулся в грани мираНа зов тоскующей любви.
И я раскинулся цветами,Прозрачным блеском звонких струй,Чтоб ароматными устамиЗемным вернуть их поцелуй.
Осень 1905«С тобой я буду до зари…»
С тобой я буду до зари,Наутро я уйдуИскать, где спрятались цари,Лобзавшие звезду.
У тех царей лазурный сонЗаткал лучистый взор;Они – заснувший небосклонНад мраморностью гор.
Сверкают в золоте лучейИх мантий багрецы,И на сединах их кудрейАлмазные венцы.
И их мечи вокруг лежатВ каменьях дорогих,Их чутко гномы сторожатИ не уйдут от них.
Но я приду с мечом своим;Владеет им не гном!Я буду вихрем грозовым,И громом, и огнем!
Я тайны выпытаю их,Все тайны дивных снов,И заключу в короткий стих,В оправу звонких слов.
Промчится день, зажжет закат,Природа будет храм,И я приду, приду назад,К отворенным дверям.
С тобою встретим мы зарю,Наутро я уйду,И на прощанье подарюДобытую звезду.
Осень 1905Credo
Откуда я пришел, не знаю…Не знаю я, куда уйду,Когда победно отблистаюВ моем сверкающем саду.
Когда исполнюсь красотою,Когда наскучу лаской роз,Когда запросится к покоюДуша, усталая от грез.
Но я живу, как пляска тенейВ предсмертный час больного дня,Я полон тайною мгновенийИ красной чарою огня.
Мне все открыто в этом мире —И ночи тень, и солнца свет,И в торжествующем эфиреМерцанье ласковых планет.
Я не ищу больного знанья,Зачем, откуда я иду;Я знаю, было там сверканьеЗвезды, лобзающей звезду.
Я знаю, там звенело пеньеПеред престолом красоты,Когда сплетались, как виденья,Святые белые цветы.
И жарким сердцем веря чуду,Поняв воздушный небосклон,В каких пределах я ни буду,На все наброшу я свой сон.
Всегда живой, всегда могучий,Влюбленный в чары красоты.И вспыхнет радуга созвучийНад царством вечной пустоты.
Осень 1905«Я конквистадор в панцире железном…»
Я конквистадор в панцире железном,Я весело преследую звезду,Я прохожу по пропастям и безднамИ отдыхаю в радостном саду.
Как смутно в небе диком и беззвездном!Растет туман… но я молчу и ждуИ верю, я любовь свою найду…Я конквистадор в панцире железном.
И если нет полдневных слов звездам,Тогда я сам мечту свою создамИ песней битв любовно зачарую.
Я пропастям и бурям вечный брат,Но я вплету в воинственный нарядЗвезду долин, лилею голубую.
Осень 1905Людям настоящего
Для чего мы не означимНаших лум горячей дрожью,Наполняем воздух плачем,Снами, смешанными с ложью.
Для того ль, чтоб бесполезно,Без блаженства, без печалиМежду Временем и БезднойНачертить свои спирали.
Для того ли, чтоб во мраке,Полном снов и изобилья,Бросить тягостные знакиУтомленья и бессилья.
И когда сойдутся в храмеСонмы радостных видений,Быть тяжелыми камнямиДля грядущих поколений.
Осень 1905Рассказ девушки
В вечерний час горят огни…Мы этот час из всех приметим,Господь, сойди к молящим детямИ злые чары отгони!
Я отдыхала у воротПод тенью милой, старой ели,А надо мною пламенелиСнега неведомых высот.
И в этот миг с далеких горКо мне спустился странник дивный.В меня вперил он взор призывный,Могучей негой полный взор.
И пел красивый чародей:«Пойдем со мною на высоты,Где кроют мраморные гротыОгнем увенчанных людей.
Их очи дивно глубоки,Они прекрасны и воздушны,И духи неба так послушныПрикосновеньям их руки.
Мы в их обители войдемПри звуках светлого напева,И там ты будешь королевой,Как я могучим королем.
О, пусть ужасен голос бурьИ страшны лики темных впадин,Но горный воздух так прохладенИ так пленительна лазурь».
И эта песня жгла мечты,Дарила волею мгновеньяИ наряжала сновиденьяВ такие яркие цветы.
Но тих был взгляд моих очей,И сердце, ждущее спокойно,Могло ль прельститься цепью стройнойСветло-чарующих речей.
И дивный странник отошел,Померкнул в солнечном сиянье,Но внятно – тяжкое рыданьеМне повторял смущенный дол.
В вечерний час горят огни…Мы этот час из всех приметим,Господь, сойди к молящим детямИ злые чары отгони!
Осень 1905«Иногда я бываю печален…»
Иногда я бываю печален,Я забытый, покинутый бог,Созидающий, в груде развалинСтарых храмов, грядущий чертог.
Трудно храмы воздвигнуть из пепла,И бескровные шепчут уста,Не навек ли сгорела, ослеплаВековая, Святая Мечта.
И тогда надо мною, неясно,Где-то там в высоте голубой,Чей-то голос порывисто-страстныйГоворит о борьбе мировой.
«Брат усталый и бледный, трудися!Принеси себя в жертву земле,Если хочешь, чтоб горные высиЗагорелись в полуночной мгле.
Если хочешь ты яркие далиРазвернуть пред больными людьми,Дни безмолвной и жгучей печалиВ свое мощное сердце возьми.
Жертвой будь голубой, предрассветной…В темных безднах беззвучно сгори……И ты будешь Звездою Обетной,Возвещающей близость зари».
Осень 1905Людям будущего
Издавна люди уважалиОдно старинное звено,На их написано скрижали:«Любовь и Жизнь – одно».Но вы не люди, вы живете,Стрелой мечты вонзаясь в твердь,Вы слейте в радостном полетеЛюбовь и Смерть.
Издавна люди говорили,Что все они рабы землиИ что они, созданья пыли,Родились и умрут в пыли.Но ваша светлая беспечностьЗажглась безумным пеньем лир,Невестой вашей будет Вечность,А храмом – мир.
Все люди верили глубоко,Что надо жить, любить шутяИ что жена – дитя порока,Стократ нечистое дитя.Но вам бегущие годиныНесли иной нездешний звук,И вы возьмете на ВершиныСвоих подруг.
Осень 1905Смерть
