Кондотьер (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— А как же королевский речной патруль? — я спустился следом за виконтом, уселся на скамью, и один из гребцов оттолкнул лодку от борта корабля с помощью весла, и мы помчались к берегу. — Им никто не запрещает проверять подозрительные суда.

— Какие у них могут быть основания? — завернувшись в плащ, чтобы брызги воды не попали на одежду, в свою очередь спросил Ним. — Купеческий корабль имеет хозяина, он застрахован от разных ситуаций, а еще существует конвенция, оберегающая негоциантов от всесилия флотских. В этом отношении король Амман заслуживает уважения. Он понимает важность внутренней торговли и всячески способствует ей.

— Ну да, оснований, судя по всему, у них нет, — признал я правоту виконта. — Если только кто-то не нашептал им.

— Кто мог — тот умер, не успев что-нибудь сказать, — Агосто показал взглядом, что не нужно сейчас обсуждать щекотливую тему при навостривших уши гребцах.

Мы замолчали и до самого берега даже малозначительными фразами не перебрасывались. Матросы подогнали лодку к одному из свободных пирсов. Мы поднялись наверх по мокрым ступеням и предупредили их, что ждать нас не нужно, вернемся завтра.

Таможню искать долго не пришлось. Чиновничья контора выделялась добротным зданием с приличным крыльцом и навесом над ним, черепичной крышей и болтающимся на свежем ветру полотнища с королевскими лилиями. Административные постройки в Дарсии, все как одна, увенчаны малым королевским штандартом, чтобы каждому прохожему было понятно, где находится власть. По нему, собственно, мы и догадались, куда направляться.

Портовая суета стала для нас обыденным делом. Мимо то и дело проезжали, натужно скрипя, груженые ящиками, тюками, досками или бочками широкие телеги, которые тянули мощные лохматые битюги, оставляя на дороге глубокие следы от тяжелых копыт.

Мы подошли к крыльцу и заметили сидящего на ступеньке стражника в кирасе; его шлем лежал на коленях, алебарда находилась под рукой, прислоненная к перилам. Видимо, жаркое солнце допекло служивого, вот и спрятался в тенечке, что давал навес. Увидев, что к нему направляются незнакомые люди, он быстро напялил на голову шлем и вскочил на ноги. Грозно насупившись, служивый отгородился от нас сверкающим железом.

— Кто такие? По какому делу?

— Мы к комиссару Овалле, любезный, — пришлось взять на себя роль посредника, так как виконт с надменным видом разглядел что-то интересное над головой охранника. — Три часа назад прибыли с торговым караваном из Скайдры. Нужно уладить одну проблему.

— Не положено пущать, — нахмурил брови страж таможенной конторы.

— Кем не положено? — удивился я и тыкнул пальцем вверх. — Здесь находится королевская администрация, куда каждый верноподданный Короны имеет право обратиться по делам.

— Если каждый тута будет ходить — покою господам таможенникам не будет, — по-деревенски упрямо произнес солдат. — У них работы много. Давайте-ка отсюда, господа. Через часок приходите.

Мне захотелось ударить его рукоятью кортика по выпирающему от великого избытка ума лбу. Оглянулся на виконта, молча вопрошая, как поступить. Агосто демонстративно достал кошель, покопался в нем для вида, и извлек золотую корону. Подкинул ее в воздух и ловко поймал.

— Заметил, что у меня было? — спросил он, подходя ближе и не замечая сверкнувшую перед его носом алебарду. — Хочешь ее заработать? Отойди в сторонку и не мешай господам.

По лицу стражника, судя по всему, только недавно покинувшего свою захудалую деревушку, пробежала тень сомнения пополам с жадностью. Пропустишь неведомо кого — получишь не золотой, а нагоняй от начальника караула или зуботычину от самого комиссара. Зато в кармане будет лежать целая «корона», настоящее богатство для простого солдата. Поступишь согласно уставу — не видать монеты.

— Не хочет, — разочарованно сказал виконт, повернувшись ко мне. — Глупый и трусливый пошел нынче солдат. Раньше-то, помню, за несколько мелких монет любой служака мог оказать любую услугу. И был рад заработать на этом.

— Дак это, нельзя, сказано было, — облизал губы бедолага, потея от страха и отчаяния, что золотая крона сейчас исчезнет обратно в кошеле благородного господина. — Ежели пропущу вас, все равно выгонят.

— Кто может выгнать виконта? — удивился Ним и снова повертел между пальцами монету.

— Виконта? — совсем растерялся стражник и обреченно отошел в сторону, пропуская нас к двери.

— Молодец, — похвалил его Ним и протянул монету, которая тут же ловко исчезла с виду, как будто ее здесь никогда не было. Я успел заметить, что он затолкал ее в рот. Наверное, считал это место самым надежным.

Между тем виконт Агосто толкнул дверь и первым вошел в помещение, где за рабочими конторками сидели трое чиновников в темно-синих мундирах без нашивок, но с бляхами таможенной службы на шее и усердно скрипели перьями. Они одновременно вскинули головы на шум и уставились на нас с возмущением, как будто мы посмели нарушить какое-то табу. Возле дальней стены у окна на длинной скамейке пристроились двое бородатых мужиков в потрепанных кафтанах. Не их ли суденышки болтались от нашего каравана? Судя по расположению, шли товаром сверху до Эбонгейта. Тоже, видать, замучились ждать таможенников.

— Могу ли я видеть кого-то из старшего персонала? — громко спросил виконт, встав посреди комнаты и кидая многозначительный взгляд в коридор, перекрытый массивными деревянными створками, преодолеть которые не представляло никакого труда. Только зачем проявлять мальчишество перед недостойной аудиторией? И так пройдем. — Желательно самого господина Овалле. Мы с «Соловья». Вам должно быть известно о прибытии каравана из Скайдры.

— К сожалению, господа, таможенный досмотр откладывается до завтра, — огорошил нас один из чиновников, худой как высохший на солнце угорь, зато с пышными гвардейскими усами, коими славится личная охрана короля.

— А что случилось? — вздернул левую бровь Ним. — Праздник какой или похороны любимой кошки у господина Овалле?

— Не очень смешно, — поддержал своего коллегу второй чинуша, настоящий антипод: толстый, с отвисшими брылями и невероятно длинными бакенбардами. Маленькие глазки настороженно перебегали с меня на виконта, силясь понять, кто есть кто в этой компании. Понятно, что одеяние и фамильная шпага Нима напрямую указывали на его принадлежность к аристократическому сословию. Но… мало ли проходимцев в наше время? — Господин комиссар приглашен сегодня эрлом Ронессо на ужин.

— Странно, — удивился Ним. — А мы видели его яхту в нескольких милях отсюда. Интересно, гости в замке, а эрл Ронессо развлекается на воде со своим семейством.

— То не наше дело, — оборвал его толстяк, судя по своему напыщенному виду и поведению — старший в этой братии чинуш. — Вы так и не представились.

— Ним Агосто, третий виконт Натандемский, — нагнав в голос холода, ответил мой друг.

Мелких чинуш пробрало. Они вскочили и неловко поклонились, после чего замерли, ожидая скандала, который сейчас мог обрушиться на их головы. Вместе с ними вскочили и оба купчика, обалдевшие от бесплатного спектакля. Ним раздраженно махнул рукой, разрешая таможенникам сесть.

— Кто замещает господина Овалле на время его отсутствия? — все так же холодно поинтересовался виконт и прошелся вдоль конторок, вслушиваясь в скрип половиц под своими ногами.

— Господин Вальдовин, — куда почтительнее ответил толстяк.

— Я могу с ним встретиться?

— Ваша милость, чем могу быть полезен? — из полутьмы коридора появился худощавый рослый мужчина в сером суконном мундире Таможенной службы, который удачно дополняла шляпа со значком этой самой службы в виде торгового жезла и шпаги, на шее покачивался серебряный жетон. К слову, у младших чиновников жетоны были металлические.

— Судя по нерасторопности вашей службы, полезности я вообще не наблюдаю, — виконт Агосто заложил руки за спину и стал ждать, когда заместитель соизволит выйти из-за перегородки.

Чуть поколебавшись, Вальдовин все-таки принял правильное решение. Аккуратно притворил створки, чтобы они не стукнулись друг о друга, таможенник встал напротив виконта, опустив руки по швам.