Дневник Пенелопы - Костас Варналис

«Ее (Пенелопы. — В. С.) поступки, мысли и жизнь, — пишет К. Варналис в предисловии, — это, так или иначе, мысли и поступки всех господ, сидящих на шее у своих народов, как бы они ни назывались и какие бы времена ни оскверняли своим присутствием».

Излюбленный прием Варналиса-сатирика — «саморазоблачение» героев. Не случайно для своей повести он избирает форму дневника-исповеди, позволяющего изложить все с предельной непосредственностью и, следовательно, как нельзя лучше обнажить подлинное лицо сильных мира сего.

Читая дневник самой царицы, читатель как бы обозревает происходящее с высоты царского престола. Ему открывается вся бездна грязи и пороков, в которых утопает общество, основанное на лжи, насилии, предательстве. В этом обществе религия и собственническая мораль лицемерно прикрывают порабощение трудового народа, а продажное искусство служит тому, кто больше заплатит. Высший закон царской власти — полнейшее беззаконие. Для Пенелопы, этой жестокой и лживой, коварной и развратной женщины, нет ничего святого, кроме собственной корысти. Она стремится оболванить народ, превратить его в безликую толпу, а из страны сделать монастырь, где обитатели безоговорочно подчиняются воле настоятеля. Философия Пенелопы состоит в том, чтобы «умные и сильные жили за счет дураков и слабых».

Да, толпа, изображенная в первых главах повести, инертна, бездумна и забита. Только сожаление могут вызвать пьянствующие рабы в главе «Без кота мышам раздолье», покорные Пенелопе итакийцы, или ахейцы, поддавшиеся речам Менелая и ринувшиеся в поход за легкой добычей. Но тем не менее дух непокорности и свободолюбия в народе не погас. Его воплощением становится Терсит, единственный положительный герой в повести (напомним, что в гомеровской «Илиаде» это практически единственный отрицательный герой). Он бесстрашно клеймит позором Пенелопу и архонтов на народном собрании, с горечью и болью говорит о рабском положении народа, но уверен, что придет час и народ поднимется на борьбу против ненавистных угнетателей.

И хотя Терситов преследуют и убивают ищейки Пенелопы, повелительница Итаки не может удержать презираемый ею народ в повиновении. И тогда на помощь Пенелопе приходит лже-Одиссей. Одряхлевшая царская власть сменяется фашистской диктатурой. Одиссей-самозванец — гротескная фигура диктатора в чистом виде. «Я решил стать родоначальником нового типа сверхчеловеков-авантюристов: диктаторов, — цинично заявляет лже-Одиссей. — Я приколочу землю гвоздями, чтобы она не вертелась: только так она сможет процветать. Никто не будет ни думать, ни говорить, ни желать… Я превращу его (царство. — В. С.) в рай. С помощью страха и убийств…» Сама диктатура говорит о себе. Государство, построенное на ужасах и крови.

Лже-Одиссей не просто символ диктатуры, за ним стоит конкретное историческое лицо — генерал Метаксас, рьяный поклонник Гитлера, совершивший в августе 1936 г. фашистский переворот в Греции[1]. Диктатор ликвидировал самые элементарные политические свободы, запретил коммунистическую, а вслед за ней и другие политические партии, обрушил жестокие репрессии на демократически настроенных греков. Неугодных режиму людей бросали в тюрьмы, отправляли в концлагеря на пустынных островах, созданные по гитлеровскому образцу. Метаксас, подобно Гитлеру, придавал большое значение театрализованной пропаганде фашистских идей. В своих бесконечных речах генерал разжигал националистические страсти, объявлял себя «отцом нации» и основателем третьей греческой цивилизации (в повести — «третья итакийская цивилизация») по образцу третьего рейха Гитлера.

В демагогических воззваниях к итакийцам лже-Одиссей, новоиспеченный «отец нации», умело манипулирует сознанием масс, ловко играет на настроении толпы, чувствительной к лести.

И так поступает не один лже-Одиссей. Собираясь в поход на Трою, Агамемнон и Менелай разжигают в сердцах ахейцев жажду наживы и ненависть к далеким троянцам. Создается расовый миф для оправдания захватнической войны. Обещая своему воинству обильные блага, Менелай оправдывает будущие убийства, истязания невинных, разрушения городов, говоря, что те, кого они будут убивать, неполноценны. Показывая механизм возникновения политических мифов, К. Варналис предупреждает о той большой опасности, которую они в себе таят, еще раз напоминает о том, что именно фашизм пытался реализовать идею социального тоталитарного мифа.

Антивоенный пафос — неотъемлемая часть гуманистической эстетики греческого писателя. В одной из лучших глав книги «Гомер» на примере Троянской войны К. Варналис убедительно раскрывает логику и вместе с тем абсурдность всякой захватнической войны, клеймит позором тех духовных лакеев господствующего класса, которые в угоду своим хозяевам объявляют войну «праздником молодости», скрывая за высокопарной фразой страшную правду. Войны, утверждает писатель, — спутницы всякого деспотизма. Они будут существовать в мире до тех пор, пока будет существовать деспотизм.

В очень емкой по содержанию 12-й главе повести К. Варналис описал подлинные события, происходившие в Греции в период второй мировой войны (война между Волками — итало-германскими фашистами и Шакалами — англичанами). Мифологический план изображения здесь почти полностью вытеснен историческим. И хотя в «Дневнике Пенелопы» эта глава названа «Сказкой», на самом деле это иносказательный памфлет. Писатель рассказывает об оккупации своей родины фашистами, об измене королевского двора, трусливо бежавшего в Египет на английских кораблях, о преступном сотрудничестве власть имущих как с первыми «освободителями» (Волками), так и со вторыми (Шакалами), о всенародном отпоре врагу.

Пенелопу пугает не нашествие Волков — хищного, кровожадного племени, — а народ, поднявшийся на защиту родины: «Народ… дрался как лев… Он воевал за то, чтобы изгнать и чужеземных грабителей, и местных. И таким образом обрести и землю, и родину, И богов, и предков — и свою свободу. Неблагодарный!» Поднявшись на борьбу против Волков, Пенелоп, лже-Одиссеев, народ стремится создать свое свободное государство.

И здесь писатель не грешит против истины. Созданная под руководством Компартии Греции партизанская народно-освободительная армия ЭЛАС к середине 1943 г. освободила значительную часть территории страны. В Свободной Греции создавались органы самоуправления (национальные советы, выборные суды, народная милиция), открывались школы и детские сады. Такое развитие событий повлекло за собой усиление террора со стороны оккупационных властей: участились поджоги деревень, особенно тех, откуда уходили партизаны, расстрелы заложников и пленных. В ответ на это огонь партизанской войны только ярче разгорался. Ряды Сопротивления росли и крепли. Осенью 1944 г., используя благоприятную обстановку, сложившуюся в результате наступления советских войск в Румынии и Болгарии, ЭЛАС полностью очистила страну от фашистских оккупантов.

Греции, однако, не суждено было избавиться от иноземного ига. В октябре 1944 года под предлогом освобождения страны от фашистских захватчиков в стране высадились английские войска. Новые «освободители» (Шакалы), на которых были возложены жандармские функции, сумели силой оружия сломить сопротивление народной армии ЭЛАС. Терситы, боровшиеся за освобождение Итаки от волчьего племени, были объявлены предателями, брошены в тюрьмы, сосланы в концлагеря. К власти опять пришла Пенелопа (имеется в виду эмигрантское правительство). В стране началась кровавая вакханалия террора. Итака (Греция) — на пороге гражданской войны. Недаром национальным гимном Итаки, где царствует (пока еще царствует) Пенелопа, становится песня:

И то душе моей отрада,Что грудь любой из нас тайкомНальется завтра страха ядом,Неволи горьким молоком[2].

Повесть заканчивается словами, сказанными не Пенелопой, а самим Варналисом: «На этом кончается Сказка, но всякий конец является в то же время и началом». И за этими словами — вера в новое будущее Греции.

«Дневник Пенелопы» — не только история, но и предостережение писателя, выдающегося борца за мир, страстно желавшего уберечь человечество от ужасов фашизма. Беспощадная сатира повести была особенно актуальной в Греции в годы «черного семилетия» (1967–1974), когда страной правила военно-фашистская хунта. Она не потеряла своей актуальности и сегодня. Ведь фашистские режимы существуют и по сей день в Чили, Сальвадоре, Парагвае, Южной Корее…

К. Варналис имел все основания полагать, что «разоблачения, относящиеся к прошлому, помогут читателю разглядеть некоторые скрытые от него стороны настоящего». Впрочем, не только разглядеть, но и глубже осознать свой первейший гражданский долг — сделать все для того, чтобы предотвратить угрозу новой войны, чтобы навсегда искоренить из человеческой жизни деспотизм и насилие.