Стражи леса - МакНилл Грэхем

Звероподобные монстры оплакивали свою печальную участь, но Предводитель знал, что так нужно, ибо на то воля богов.

Пришло время монстров: они должны захватить земли людей и наконец-то утолить свой голод.

Предводитель протащил перед воинами тушу кентавра, показывая, что отныне он — избранник богов, и монстры ответили ему восторженным воем, криками, ревом. Окружив Предводителя, твари вопили и ревели от радости, прославляя милость Темных богов.

Вдалеке виднелся густой лес, кроны которого играли коричневым, изумрудным и золотым, протянувшийся вдоль подножия высоких серых скал.

Всей своей новой плотью ощущал бычьеголовый тяжкий для себя запах земной магии, исходившей от лесной чащи, чувствовал неведомую силу, рождающуюся в ней с приближением зимы.

Предводитель поднял над головой топор и повел войско к лесу.

КНИГА ПЕРВАЯ

ГАСНУЩИЙ ОГОНЬ ОСЕНИ

Зверолюди, дети Хаоса и Долгой Ночи, — наши заклятые враги. Они сражаются с нами за право жить в лесах и всегда заявляли и будут заявлять, что Лоренский лес принадлежит им. Они наши враги, дитя мое. Помни об этом и всегда держи наготове свой лук.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Леофрик чувствовал, как напряжены его воины. Стояло ясное и холодное осеннее утро. Люди ехали в молчании, лишь изредка тихо переговариваясь. Он и сам не мог избавиться от дурных предчувствий, хоть и старался делать вид, что все прекрасно. Нельзя показывать подчиненным, что ты встревожен: это может привести к волнению и даже панике.

Приближалась зима. Дни стали холоднее, листья на деревьях, что изредка попадались им на пути, совсем пожелтели. Чем дальше на восток герцогства Кенелль продвигался вооруженный отряд Леофрика, тем чаще попадались снежные наносы, а утром дорога покрывалась тонкой коркой льда, становясь совсем белой и твердой.

Тридцать опасливо поглядывающих по сторонам вооруженных крестьян ехали за ним; их желтые плащи ярко выделялись на фоне безжизненной местности. С южных гор, словно закутанных в белоснежные шали, налетали порывы ледяного ветра, и, несмотря на теплое белье и меховую куртку, которую он надел под великолепные доспехи, Леофрик чувствовал, что холод начинает пробирать его до костей.

— Далеко еще до леса? — раздался рядом женский голос.

Леофрик придержал крупного серого мерина и, повернувшись в седле, улыбнулся Элен, своей жене, ехавшей на прекрасной гнедой кобыле. На молодой женщине было длинное платье из красного бархата и тяжелая накидка, сшитая из шкуры медведя, когда-то добытого Леофриком. Тогда ему удалось прикончить зверя одним точным ударом пики. По плечам Элен рассыпалась белокурые волосы; она улыбалась, но Леофрик видел, что ей страшно, — на переносице у нее залегла неглубокая морщинка.

— Уже недалеко, дорогая, — ответил он, подняв забрало. — Наверное, еще одна миля или чуть больше.

Элен кивнула и передернула плечами.

— Тебе холодно? — спросил Леофрик и, подъехав к ней, сбросил со своих украшенных резьбой серебряных наплечников длинный волчий плащ.

— Нет, не надо, — ответила она. — Мне не холодно. Это… я думаю, ты сам понимаешь.

Леофрик кивнул. Он тоже не мог избавиться от какого-то неясного, смутного ощущения, что за ними наблюдают тысячи глаз. Опытный воин, он всегда доверял своей интуиции; вот и сейчас он отчаянно боролся с желанием выхватить из ножен висевший на поясе меч с обоюдоострым клинком.

— Не беспокойся, — сказал Леофрик, хлопнув рукой по привязанному к седлу холщовому мешку. — Скоро мы доберемся до магического камня, а от него до замка всего несколько часов пути, и мы наконец-то увидим сына. Я велю Мексену приготовить тебе горячую ванну, потом мы устроимся возле растопленного камина и отлично поужинаем жареной олениной, а потом все втроем завалимся спать.

— Звучит прекрасно, — заметила Элен. — Надеюсь, наш маленький Верен не доставил хлопот старику Мексену. Ты же знаешь, как он себя ведет, когда нас нет.

— Ну, если он плохо себя вел, то пожалеет об этом, — сказал Леофрик, вспомнив, как наказывал его в детстве строгий наставник. — Узнает, как нарушать дисциплину.

— Ему ведь всего три года, Леофрик.

— Мальчик любого возраста обязан чтить и соблюдать законы рыцарей Бретонии, — твердо сказал Леофрик.

Привстав на стременах, Элен поцеловала мужа в щеку и сказала:

— Ты великолепен, когда делаешь вид, что сердишься.

Леофрик Каррар был высокий, хорошо сложенный мужчина с крепкими мускулами закаленного в боях воина, привыкшего носить тяжелые доспехи и отлично владеющего острой пикой. Это был настоящий рыцарь Бретонии — уверенный в себе, смелый и благородный. Темные усы и небольшая треугольная бородка были единственной данью его самолюбию, а ясные зеленые глаза сверкали, словно изумруды, на точеном лице, уже носившем следы двадцати пяти прожитых лет.

Один из всадников — широкоплечий, приземистый крестьянин — остановил коня и спрыгнул прямо в жидкую грязь. На нем был желтый плащ, накинутый на прочные кожаные доспехи, и остроконечный шлем с забралом; в руках он держал длинное копье с железным наконечником. Рядом с ним остановился еще один воин — мальчишка-подросток лет тринадцати, державший в руке длинный шест с привязанным к нему стягом. На трепетавшем от ветра полотнище был изображен вставший на дыбы алый единорог, а над ним — украшенная драгоценными камнями корона. Это был фамильный герб Леофрика Каррара, полноправного хозяина здешних мест.

— Мой господин… — начал старший воин, почтительно прикоснувшись рукой к краю своего шлема.

— В чем дело, Бодель? — спросил Леофрик.

— Простите меня, господин, но нам лучше здесь не задерживаться, — ответил Бодель, командир вооруженного отряда, который сопровождал Леофрика. — Лучше бы нам убраться отсюда подальше. В это время года нельзя приближаться к лесному царству.

— Если слушать тебя, Бодель, то к лесному царству вообще не следует приближаться, — усмехнулся Леофрик.

— Нет-нет, мой господин, я этого не говорил, — сказал Бодель и посмотрел на восток. — Но от Лоренского леса лучше держаться подальше.

— Не произноси этого слова, Бодель! — воскликнула Элен. — Говорят, лесной народ слышит, когда смертные поминают их землю, а наша манера выговаривать ее название приводит их в содрогание.

— Простите, простите, госпожа, — начал извиняться Бодель. — Я не хотел их обидеть.

— Но ты прав, Бодель, — сказал Леофрик, взглянув вверх, на серое безжизненное небо. — Нужно ехать быстрее, чтобы покончить с нашим делом еще засветло. Из Каркассона пришла весть, что в их земли вторглась армия зверолюдей, — эти твари уже повсюду.

— Господин мой, — презрительно усмехнулся Бодель, — в Каркассоне живут одни трусы, которые боятся собственной тени!

— Верно, — заметил Леофрик, — но теперь мне кажется, что они беспокоятся не напрасно. То же самое мне сообщили Антельм и Райнор, а они далеко не трусы.

— Значит, нам действительно нужно торопиться.

Леофрик кивнул.

— Мне тоже не хочется, — сказал он, — задерживаться у этого леса даже на одну чертову секунду.

— Тише, Леофрик! — укоризненно воскликнула Элен. — Не надо так говорить.

— Прости, любовь моя. Я, конечно, выразился довольно грубо, но понимаешь…

— Да, — сказала Элен, положив руку на его железную перчатку. — Я понимаю.

Погладив жену по руке, Леофрик заставил себя улыбнуться, а затем опустил забрало и пришпорил лошадь.

— Вперед! — крикнул он и повел отряд к Лоренскому лесу.

Всадников окутал густой туман. Стало очень тихо, лес заглушал все звуки; казалось, за Леофриком скачут не воины, а бесплотные духи. Дорога, по которой они ехали, превратилась в узкую и грязную тропу, едва различимую на фоне земли, по которой никто не ездил и за которой никто никогда не ухаживал.

Бретония располагалась на прекрасных землях, богатых и плодородных. Здесь повсюду встречались деревни и бескрайние зеленые поля. В отличие от лесистых районов Империи к северу от Серых гор, где господствовали алхимия, астрология и инженерия, в Бретонии в основном придерживались древних законов рыцарства. Ее возлюбленный король Львиное Сердце следовал рыцарскому кодексу, принятому еще королем Людовиком более тысячи лет назад. Теперь этот древний манускрипт был спрятан в часовне города Бастонн и находился под надежной охраной святых братьев.