Ида - Александр Евгеньевич Чигаев

ума. Выпив чаю, доктор немного успокоился, хотя и обругал жену, впервые за много лет, чай был сильно горячим. На улице засветило солнышко, на душе стало чуть спокойнее, тревога как-то ушла вниз, хотя, ему его собачий нюх подсказывал, беды большой не будет, а вот вести не добрые придут. По плану, у него сегодня было много дел. Оперировать мадам Цибульскую, осмотреть несколько больных, а потом к любимой Сицилии. Эта женщина всегда сводила его с ума. Она была не менее известна на всю Одессу, как и сам доктор Гойхман. Проститутка премиум класса, правда в прошлом, но легенды о ней ходили, и по сей день.

3. Сицилия.

Сицилия, так её звали в одесском портовом борделе, а вот в доме на Михайловской улице, где она проживала, звали её гораздо проще, Циля. Мать ее Афродита, была немного с вывихом, как и её бабушка Мариотта, что касаемо прабабушки, так её ни кто, ни помнил, передала ей наследственную профессию. Вот интересная семейка. Мужиков в доме отродясь не было, а детей женского пола рожали регулярно. В Одессе любая профессия всегда почетна. Ты мог зарабатывать свой хлеб насущный любым способом, головой, руками или другим местом, это ни кого не волновало, главное достаток в доме. Циля унаследовала весь опыт предыдущих поколений и, видимо, так ей все понравилось, что она этот опыт многократно приумножила. Начав свою карьеру с самой низшей ступени, с Гаванной улицы у припортовой площади, Циля за несколько месяцев перебралась в лучшие апартаменты портового борделя. Как утверждали ее постоянные клиенты, Циля ни чего нового не придумала, она делала все тоже, что и остальные девушки, но как она это делала, с душой и с огромным удовольствием для себя, что местную и заезжую морскую публику это приводило в полный восторг. Ни один, даже самый сильный мужчина не мог с Цилей продержаться более пяти минут. Сначала человек входил в штопор, потом резко разворачивался и улетал в заоблачную высь. Пока клиент набирался сил, Циля успевала обслужить еще пяток клиентов. Заход по второму круг мог продлиться несколько дольше, но, опять-таки, не более семи-восьми минут. И снова облака и бескрайнее небо. Впоследствии гонорар Цили был не менее десяти рублей, но хочу заметить, не бумажными деньгами, а золотом. С ее работоспособностью она зарабатывала в месяц больше, чем вся аптека Гаевского, а аптекарь Гаевский зарабатывал не мало. Лучшие аптеки города, все его. Циля могла купить себе дом и экипаж, выйти замуж за помощника губернатора, который был без ума от нее, но она ни чего этого не сделала, она, даже не съехала со своей квартиры на Михайловской улице. Сделав небольшой ремонт, и поправила обстановку. Мягкий диван, кушетка и прислуга, и все это в двухкомнатной квартире с маленькой пристройкой для утех и отдыха знатных клиентов на втором этаже. На первом этаже была парикмахерская, где ей делали замечательную завивку. За время работы, кроме денег, Циля приобрела себе еще двух дочерей, Клеопатру — Клёпу и младшую Галатею — Галку. Старшая Клёпа уже начала подрабатывать на материнской стезе.

4. Доктор Гойхман. (Продолжение)

Доктор Гойхман, а по другому его ни кто и не звал, он и сам стал забывать свое имя и отчество, сегодня остался доволен собой. Операция грыже сечения прошла успешно. Он даже не глядел в рану, руки все сами сделали. Такую операцию он мог сделать и с закрытыми глазами, не смотря на то, что живот мадам Цибульской был не меньше сто литровой бочки из-под молдавского вина, которым торговали возле «Привоза» на Преображенской улице. Осмотру пациентов он уделил несколько часов, хотя и хватило бы пяти минут. К осмотру пациентов он подходил с особой тщательностью. Тут дело было не в диагнозе. Молодой дурачок медик глянул, поставил диагноз и пошел к другому пациенту. Скорее всего, диагноз был установлен правильно, но…, какой он получит гонорар, ровно за пять минут работы. Другое дело доктор Гойхман. Он выслушает все, даже если у тещи пациента есть геморрой, который ей приносит муки, а пациенту радость. Пощупает, понюхает, послушает и все не торопясь, с чувством, с расстановкой. Тут сразу скажут, вот это настоящий доктор, а не тот шалопай, который через пять минут убежал. Диагноз и у того и у другого доктора будет одинаков, а вот гонорар, у одного рублишко, а у другого сотенка. Чувствуете разницу? Золото звонче звенит и радует душу. Доктор после трудов праведных принял душ, надел свежее белье и новую сорочку, в его кабинете всегда был запас одежды. Вышел на Госпитальную улицу и направился в кафе слегка закусить. Потом Сицилия, в ее комнате он чувствовал себя великолепно. Старая любовь просто так не проходит. Старшая дочь Цили уже на работе, младшая Галка, как обычно пялится в окно. Хоть бы прогуляться, когда вышла. Заказал устриц, белого вина и немного осетрового балычка, попытался расслабиться. На дворе гражданская война, везде голод и разруха, а в Одессе сплошная благодать. Работают все рестораны и кафешантаны. Варьете, в опере итальянцы. Французские матросы гуляют по Приморскому бульвару, но все это должно было скоро кончиться, это доктор знал точно, чуйка его ни когда не подводила. Официант принес заказ, и тут Гойхмана что-то стало грызть в душе. Надо домой, подумал он. Ах, Циля, Циля, дай Бог, что б я ошибся. Если ошибся, то на извозчика и к тебе в гнёздышко. На извозчика он все равно сел, хотя и жил не далеко от Еврейской больницы. Ришельевская, угол Пантелеймоновской. Шикарный дом, шикарная квартира. Эту квартиру еще его дед купил, профессор медицинского университета по кафедре оперативной хирургии. Еврейская больница тогда еще не существовала. И на этот раз чутье доктора Гойхмана не подвело. У парадного подъезда стоял его двоюродный племянник, видимо со своей женой, во всяком случае, так ему показалась. Гойхман часто гостил у них в Питере, последний раз он был в Петербурге в шестнадцатом году. А так, ежегодно, на протяжении многих лет. Пару раз он брал с собой жену, но понял, это ни к чему, пусть в Одессе сидит, ей и там есть чего делать. К двоюродному брату он всегда приезжал в начале сентября, когда в Одессе оканчивался пляжный сезон, а в Питере начинался театральный сезон. Принимали его радушно, не нужно было тратиться на гостиницу. Квартира его брата была в разы больше. Кто не знает ювелира Лейзерсона в Питере. Лейзерсон не работал на дом его Императорского Высочества, пусть там работает Фаберже. Лейзерсон работал на