Лунный плантатор - Руслан Ходяков

Вот раньше было время, что надо. В вагоне не продохнуть от копчено-чесночно-перечного запаха. Идешь по вагону — смотри в оба, а не то о какой ни будь замотанный в смоченную уксусом тряпку окорок споткнешься, а сверху тебя того и гляди шматом сала придавит. Красота! Есть с кого и за что денежку брать.

Дел невпроворот. То санинспекция нагрянет, то украинские пограничники, то белорусские, то свои родные россияне, то, опять же, ревизоры пожалуют. Со всем надо выпить-закусить. Всех умаслить.

А теперь что? Ничего.

По идее в поезде можно было бы всего два проводника оставить.

Заходят к примеру пограничники. Тот проводник, что в первом вагоне им говорит, разводя руками: «У нас никого нет». Проходят они через поезд, а тот проводник, что в последнем тоже разводит руками и хитро так замечает: «Ну, что? Убедились?»

Таки дела. Поэтому сидит Пузырьков, думает и водочку попивает. Не пьянства ради, а просто от скуки лютой. А за окном мелькают столбы без счета, унося мысли Пузырькова к заоблачным далям, практически к горизонту. Летят пузырьковские мысли, несутся вскачь, прыгают от одного к другому как блохи по перрону в жаркое лето… Вот к вечеру, глядишь Настюха заглянет — проводница из 1– го и если Костя к тому времени не будет лежать пьяным в щебенку, то возможно он найдет в себе силы разобраться в конструкции застежки ее бюстгальтера.

О, Проводницы! О вашей доступности слагают легенды Гомеры железных дорог — певцы вагонных сцепок и линий электропередач. Стоит только проявить к вам немного теплоты и ласки, душевной щедрости как вы уже готовы разделить свое жесткое купейное ложе с первым попавшимся командировочным ловеласом и отдаться ему в такт перестука колесных пар под вагоном рядом с дребезжащей грудой подстаканников.

А все, думаете, почему? Потому, что железная дорога — это вам не только миллионы километров рельс помноженные на десятки миллионов шпал — это особый ритм жизни которому подчиняется все, что движется в вагонах по этим самым рельсам. Причем ритм, в буквальном смысле слова.

Когда-то Косте Пузырькову попался в руки журнальчик под названием «Наука и Жизнь». Там, в одной из статей некий профессор очень грамотно доказывал влияние разных ритмов на организм человека.

Дескать если взять отдельно какой-нибудь организм и подвергнуть его разным вибрациям, то запросто, без всякой водки, можно вызвать у него печаль, радость или, что особенно поразило Пузырькова, желание интимного характера.

Смычку науки и жизни Костя мог подтвердить на собственном опыте. Практически каждая новая проводница, будь она хоть трижды строгих правил, в первый раз пришедшая работать на железную дорогу, через несколько рейсов становилась преисполненной творческого энтузиазма честной давалкой.

Да Пузырьков и сам постоянно ощущал в себе прилив энергии лишь только стоило поезду выкатится за пятикилометровую санитарную зону города. Видимо есть нечто магическое, чарующие и фрейдисткое в этом бесконечном «трах-та-да-дах-трах» доносящемся из под вагона.

Пузырьков настолько уверился в этой теории ритмов, что все своим знакомым испытывающим проблемы с противоположным полом настоятельно рекомендовал побольше путешествовать железнодорожным транспортом или вообще в проводники записаться.

Такая она железная дорога. И случаются на ней разные чудеса.

Глава вторая

В которой Пузырьков разговаривает с призраками, обнаруживает в своем вагоне ноги неизвестного, и поддается скромному очарованию их владельца

Пузырьков смачно зевнул своим мыслям, поскреб пятерней тощую грудь сокрытую под стираной-перестираной майкой с выцветшей надписью METALLICA на которую сверху была надета сиреневая, не первой свежести форменная рубашка, для маскировки накрыл бутылку водки картонным пакетом из-под кефира и аккуратно поставил ее на батарею под столиком подальше от пытливого ока начальника состава который сам этого дела не употреблял и другим в ультимативной форме не советовал.

Понюхав пустой стакан в котором еще совсем недавно морем разливанным плескалась водка, Костя с нескрываемым сожалением ополоснул его водой из под крана и поставил в шкаф над раковиной. Повернувшись к вделаному в дверь купе зеркалу он критически осмотрел свою физиономию, сопя выдавил прыщик на подбородке, выдернул из левой ноздри несколько конкретно торчащих наружу волосинок, затем снял с верхней полки форменную фуражку, нахлобучил ее себе на нечесаный затылок, открыл дверь купе и вышел в коридор.

До неприличия пустой плацкартный вагон предстал хмельному пузырьковскому взору. Более ста погонных метров полок, обтянутых красным дерматином, окантованных потускневшим алюминием, нижних, сундукообразных и верхние, вздыбившихся к зениту, похожих на разведенные пролеты питерских мостов, тянулись в пыльные дали до следующего тамбура и дух странствий носился над всем этим.

Совершенно особый дух, пахнущий: копченой колбасой, водочныйм перегаром, нестираными носками, разлитым пивом, чесноком, луком, вареными яйцами, прокисшим лимонадом, сырыми простынями, потом, духами, одеколоном, мылом, зубной пастой, притухшей рыбой, угольной пылью, мочой, сгнившим виноградом, табаком, мокрыми тряпками, задохнувшимся от жары мороженым, пирожками, цветами, яблоками, сардельками и вчерашним супом. Все это смешалось, соединилось, слилось, взболталось, сроднилось, вспенилось, сгруппировалось, разложилось на атомы, дало реакцию и выпало в осадок в виде особого вагонного запаха — духа странствий.

Пузырьков хищно раздвинув ноздри втянул этот дух и улыбнулся, прищурив от удовольствия правый глаз.

Это был его мир. Здесь была его вотчина вверенная ему в пользование и обслуживание высоким начальством.

И пусть сегодня по плацкарте будто Мамай прошел, зато завтра будет новый рейс и потянутся пассажиры гуськом с перрона в вагон занимать указанные в билетах места, двигая тяжеленные чемоданы и коробки, толкая друг друга, чертыхаясь, извиняясь, успокаивая детей и целуя любимых на прощание.

А он, Пузырьков, вальяжный, деловой, при галстуке и сиреневой рубашке, в кителе со скрещенными молоточками на петлицах будет двигаться от купе к купе с усеянной многочисленными кармашками барсеткой для билетов в одной руке и именным компостером в другой, проверяя эти самые билеты и изымая их на предмет компостирования.

Костя повернулся к первому купе, достал из заднего кармана штанов компостер и представляя будто купе полно пассажиров немного надменно, по хозяйски, но с ноткой радушия произнес:

— Здравствуйте. Ваши билетики… Спасибо. Куда едем? К какой такой матери? А к теще, значит, на блины. Понимаю…

… — Клоц! — цокает щербатой пастью компостер…

— Сумочку уберите пожалуйста, — обращается Костя к следующему воображаемому пассажиру. — Это не сумочка, а кошелек? Все равно уберите. Можете под полку задвинуть и цепочкой к батарее приковать, что б не унесли. Куда едем?

… — Клоц! — компостер снова смыкает зубки…

— Так, бабушка, что это у вас в плетеной корзинке? Кролик? Крокоди-и-и-льчик??? Внучек из Африки в подарок привез? Хороший внучек. Славный. Знает как бабусю ублажить. А ну-ка покажите! Да спрячьте фотографию! Не внучка покажите. Крокодильчика! Нннннда… Такому крокодильчику в самый раз компостером работать… Зачем он вам? Яйца нести будет? Хм…

— Клоц!

— Бабуся! Придержите крокодила!!! Мало ли, что голодный! Билет давайте! Да не крокодилу, мне давайте! Мне! Он, что у вас билетами питается?… Приятной, бабушка вам дороги.

… — Клоц! — Пузырьков делает вид, что прокомпостировал билет несуществующей бабульки и качая головой переходит в соседнее купе…

— Здравствуйте… Не-не-не! Я пить не буду! Да подождите вы сало разворачивать! Дайте на билеты ваши полюбоваться. Куда едем?

… — Клоц!..

— Добрый день… Мне привет от дяди Изи из Казатина? И ему привет. Помню. Хороший такой чело… Я ему десять рублей должен!? Не знаю никакого такого дяди! Билетик, попрошу!

… — Клоц!..

— Здравствуйте. Ваш билетик. Куда едем?

… — Клоц!..

— Билетик попрошу… Добрый день.

… — Клоц!..

— Здравствуйте!

… — Клоц!..

Коля Пузырьков все больше входил в роль. Ему уже действительно начинало казаться, что вагон полон народу. Все куда-то едут, все куда-то спешат, торопятся, вещи по полкам распихивают, колбасу на газете режут, в окно провожающим машут, в спортивные костюмы переодеваются и ноги в шлепанцы засунуть норовят. Все именно так как и должно быть в нормальном человеческом плацкартном вагоне, то есть весело и по деловому. И он, Пузырьков, парит над всем этим шумом-гамом как коршун над аравийской долиной. Проверяет, контролирует, указывает и распоряжается согласно своим полномочиям.

И если где какой непорядок или там неувязочка, он тут как тут, дите успокоит, бабуську на место определит, вечно недовольного интелегента-чистоплюя урезонит, чемоданчик под полку втиснуть поможет и заклинившее окно в один момент расклинит если надо.