Как это было: Объединение Германии - Михаил Горбачев

Запрограммированный раскол

Развязав Вторую мировую войну, фашистский режим реанимировал антигерманские настроения в западной части Европы. Они всячески подогревались влиятельными кругами Западной Европы, которые до того, как фюрер двинул свои армии не на Восток, а на Запад, активно флиртовали с фашистским режимом Германии. Теперь был сделан поворот на 180 градусов.

Эти круги отнюдь не были безликими. В Великобритании, в частности, наиболее ярким выразителем антигерманских настроений был заместитель главы британского Форин Офиса Р. Ванситтарт, которого иронически называли «пожирателем немцев». В своих выступлениях по Би-би-си, в лекциях, а позже и изданной книге «Корни зла» он не делал различия между Германией и нацистским режимом. «Гитлеровская Германия, – писал он, – это неуклюжее и бессмысленное выражение. Просто Германия – вот против кого мы сражаемся… Германия – это государство-жулик, а легенда о „другой Германии“ – тяжелый и опасный грех». Ванситтарт требовал полного уничтожения Германии как национального государства. После ее поражения, считал он, там не должно быть собственного правительства. Германию следует «децентрализовать», то есть расчленить.

Между тем Ванситтарт в 1940 году возглавил правительственный подкомитет по военным целям, в функции которого входила разработка послевоенной политики Великобритании.

Решительным сторонником ликвидации Германии как влиятельного субъекта европейской политики был первый лорд британского Адмиралтейства, военно-морской министр Д. Паунд. Беседуя с заместителем государственного секретаря США С. Уэллесом в первый год войны с Германией, он предложил следующий рецепт решения германского вопроса: разделить страну на ряд малых государств, разрушить Берлин и оккупировать в течение 50 лет остальные крупные германские города.

В Соединенных Штатах ведущую роль в выработке принципов послевоенной политики по отношению к Германии играла Комиссия по разработке основ справедливого и прочного мира с небезызвестным Джоном Фостером Даллесом во главе. В 50-е годы он зарекомендовал себя как яростный сторонник единства Германии и таким остался в памяти многих немцев. Однако ставшие впоследствии известными материалы его личного архива недвусмысленно свидетельствуют, что, руководя той комиссией, он вынашивал такие варианты «наказания и расчленения» Германии, которые по своей радикальности и жесткости не уступали планам Ванситтарта. Своего рода дополнением к планам Даллеса служил появившийся несколько позже, в 1944 году, план министра финансов США Моргентау, основной смысл которого сводился к полному уничтожению германского промышленного потенциала, превращению Германии в «страну полей и пастбищ».

Разумеется, далеко не все в Великобритании и США разделяли подобные взгляды на будущее Германии. Тем интереснее проследить, каковы были официальные позиции этих держав в годы Второй мировой войны и по ее окончании.

На конференции в верхах, состоявшейся в Тегеране в конце ноября – начале декабря 1943 года, идею послевоенного расчленения Германии активно отстаивал президент США Рузвельт. Согласно плану, который, по его словам, был составлен им лично, Германию следовало бы разделить на пять независимых государств и два района (Гамбург и зона Кильского канала), которые могли бы быть переданы под управление держав-победительниц или Организации Объединенных Наций. Кроме того, из состава Германии должны были быть выделены Рурская и Саарская области, которые также предполагалось поставить под контроль ООН или «европейских попечителей».

Эта идея в принципе была поддержана Черчиллем, который предложил участникам конференции свой вариант послевоенного разделения Германии.

Англо-американской конференции на высшем уровне, состоявшейся в Квебеке 11 – 19 сентября 1944 года, делегация США представила план Моргентау в качестве возможной основы совместной политики в отношении Германии. План нашел поддержку со стороны Черчилля. Впоследствии, уже будучи в отставке, Черчилль всячески оправдывался, утверждая, что Рузвельт и Моргентау прямо-таки вынудили его дать согласие на этот план, который он называл «ужасным документом». Однако, судя по источникам, сам Черчилль деятельно работал над планом Моргентау и даже лично внес в текст документа слово «пасторализация», которое должно было адекватно отразить намерение превратить Германию в «страну пастухов».

К идее расчленения американская делегация неоднократно возвращалась и в дальнейшем. На Ялтинской конференции руководителей СССР, США и Великобритании (4 – 11 февраля 1945 года) Рузвельт вновь подтвердил, что раздробление Германии на пять или даже семь государств – хорошая мысль и что он не видит иного выхода.

Черчилль на этот раз не был столь категоричен. Тем не менее, как следует из протокольных записей, он выразил в основном согласие с идеей, высказанной Рузвельтом, хотя и уклонился от поддержки каких бы то ни было конкретных планов. Его позиция сводилась к тому, что безоговорочная капитуляция дает союзным державам право самим «определять судьбу Германии». Кроме того, по предложению Черчилля, поддержанного Рузвельтом, было решено создать специальный комитет по послевоенным вопросам Германии, который должен был обсудить и вопрос о расчленении.

На Потсдамской конференции великих держав, состоявшейся уже после капитуляции нацистской Германии (17 июля – 2 августа 1945 года), тема расчленения звучала приглушенно. Этому способствовал ряд обстоятельств – в том числе опасения США и Великобритании в связи с чрезмерным усилением позиций Советского Союза. Немалую роль сыграла смена ведущих действующих лиц. В связи с скоропостижной смертью Рузвельта Соединенные Штаты представлял Г. Трумэн, а Великобританию – К. Эттли, сменивший проигравшего выборы Черчилля. Новые руководители, пытаясь утвердить свои позиции, спешно корректировали подходы своих предшественников. Тем не менее американцы прибыли на конференцию с заранее подготовленным меморандумом. В нем в числе целей значилось географическое расчленение Германии.

Весьма жесткой в вопросе Германии была позиция Франции. Как следует из записи беседы председателя временного правительства Франции генерала де Голля со Сталиным (2 декабря 1944 года), французская сторона настойчиво подчеркивала необходимость для французов располагать впредь «линией прикрытия» против германской угрозы. «Для французов, – говорил де Голль, – такой линией, которая бы осуществила географическую и историческую возможность прикрытия Франции, является река, которая называется Рейном. Французы полагают, что по всем соображениям Рейн должен быть окончательным барьером на востоке против Германии и германской угрозы».