Измена - Колетт Фридман

Присев на кровать, она обвела взглядом спальню. Чересчур белая, в новом году надо бы обновить интерьер. Белый слишком строг, от него холодно, к тому же он слепит ее, отражаясь в зеркальных дверях, и подчеркивает морщины на лбу и в уголках рта. В этой яркой белизне персиковый цвет покрывала поблек, словно вылинял. Надо будет взять в универмаге палитру красок, мысленно продлила она список дел «после Рождества», хотя понимала, что к середине января списка уже не будет.

Бросив конверты на кровать, Кэти достала из пиджака мобильный Роберта – гибрид телефона и компьютера в элегантном корпусе с внушительным цветным экраном. Купив себе это чудо, Роберт весь вечер демонстрировал ей закачанные в айфон приложения, пока она не заснула.

Вслед за логотипом «Эппл» на экране появилась фотография их умершего кокер-спаниеля Руфуса. Кэти поежилась. Что за дикость? Зачем каждый день заново переживать потерю? Впрочем, это в духе Роберта, с ироничной усмешкой решила она. Расставаться он не умеет.

Из красочных иконок на разблокированном экране она выбрала квадратик «Контакты», и телефон послушно выложил список имен и адресов. В поисках «Берст постпродакшн» она пролистывала имена на «Б».

Байнт, Эдвард

Берворд, Кеннет

Берроуз, Стефани

Кэти похолодела.

Берроуз, Стефани.

Комната вдруг качнулась, цвета пронзительно вспыхнули, а звуки, наоборот, исчезли. В промежутке между двумя ударами сердца в мире не было ничего, кроме черного имени на нежно-голубом экране.

Берроуз, Стефани.

Стефани Берроуз.

Имя, которое она не слышала много лет и надеялась никогда больше не услышать.

Возле имени стоял красный флажок.

В ванной стихла вода, и теперь ничто не заглушало фальшивое пение Роберта.

Невпопад тыкая по кнопкам, она выключила телефон, запихнула его в карман пиджака и выскочила из спальни.

Слова Роберта застали ее на лестнице:

– Кэти? Ты звала?

Но она слышала лишь, как стучит в висках кровь и гулкое эхо: «Стефани Берроуз».

Глава 2

Мощные удары сердца как будто сотрясали все тело. Она распахнула дверь, ведущую из кухни в сад, и жадно вдыхала ледяной воздух. Из темноты летели вихри снежинок, целовали лоб и щеки. Кэти ожесточенно смаргивала, но не плакала. Нет. Не сейчас.

Стефани Берроуз.

Красный флажок рядом с именем.

Умом она понимала, что это еще ничего не значит. Стефани – специалист по рекламе, а в телефоне Роберта найдутся имена всех, или почти всех, кто работает в этой сфере. Но чутье подсказывало: красные флажки просто так не ставят. Ими отмечают исключительно важных людей…

Но ведь есть сколько угодно других объяснений.

Нет, она знает, что нет.

Она яростно мотнула головой и вытерла набежавшие слезы. Может ведь она ошибаться?! Конечно. Будет только рада.

Но ошибки нет. На этот раз – нет. Теперь – нет.

Стефани Берроуз снова здесь.

Шесть лет назад, незадолго до переезда в этот дом, у Роберта был роман со Стефани Берроуз. Правда, он так и не признался, но Кэти все равно знала, знала! Ее всегда немного коробило, когда она слышала об их совместной работе, и однажды опасения подтвердились: подруга – теперь уже бывшая – увидела Роберта и Стефани на концерте группы «Роллинг стоунз» в Фенвей-парке и радостно поспешила доложить. Перестали быть загадкой бесчисленные отговорки, бесконечные задержки в офисе и деловые поездки, удивительно часто выпадавшие на выходные. Три месяца подозрений привели к неизбежному выводу: муж завел интрижку на стороне.

Однажды летним вечером Роберт жарил на гриле гамбургеры. В небе, затянутом тяжелыми тучами, полыхал кровавый закат. Она посмотрела в глаза мужу и в упор, без эмоций, спросила: «У тебя роман с референткой?» Он отвел глаза. Она сразу же все поняла, но он так гневно и пылко все отрицал, что Кэти чуть ему не поверила. На каждый ее довод он находил разумное объяснение. Следующие недели прошли во взаимных обвинениях и обидах, но ей так и не удалось ничего доказать. Потом Стефани уволилась, переехала в другой город, и страсти утихли. Еще какое-то время Кэти и Роберта несло по течению, но потом жизнь вошла в обычную колею.

Кэти почти забыла об этой женщине. Почти, но не совсем, потому что стоило мужу проводить взглядом симпатичную девушку на вечеринке – и почва уходила из-под ног.

А теперь имя Стефани Берроуз помечено красным флажком в новом телефоне Роберта.

– Эй, что происходит? Холодно же! – Роберт обнял ее сзади и уткнулся подбородком в макушку. От него пахло свежестью, чистотой и незнакомым новым одеколоном.

– Проветриваю кухню, душновато. Хороший одеколон. – Кэти выскользнула из его крепких рук.

– А, это новый. Не был уверен, что тебе понравится.

– Вполне, – сухо ответила она, закрывая дверь, и, не глядя в его сторону, прошла в глубь кухни. После восемнадцати лет брака таиться трудно: вдруг по лицам друг друга они прочтут то, что хотят скрыть. Кэти наклеила на конверты стикеры с обратным адресом – каждый год к просьбам о благотворительности прилагались неказистые липкие полоски в рождественских виньетках. Стикеры она брала, а денег не высылала – интересно, это портит карму?

– Я оставила тебе открытки на кровати.

– Видел.

– Адресов у меня нет. Лучше, если ты напишешь сам, это твои коллеги.

– В чем дело? – тут же спросил он.

– Ни в чем.

Она покосилась на него. Они поженились, когда Роберту был тридцать один. Высокий худощавый брюнет с вечно взлохмаченными волосами почти не изменился: прическа почти та же; фигура, правда, чуть оплыла, но надо отдать ему должное – возраст его не портит. Даже наоборот. Чего о ней, увы, не скажешь. Роберт возмужал, она постарела.

– Почему ты спрашиваешь?

Он наклонил голову набок – жест, когда-то покоривший Кэти, теперь раздражал – и с едва заметной улыбкой ответил:

– Из-за особого тона.

– Какого еще тона?

– Такого. – Он широко улыбнулся. – Тона, говорящего «как ты меня бесишь».

Кэти вздохнула.

– А, вот и подтверждение – вздох, – продолжил Роберт. – Как в джазовом оркестре: переход от вздоха к тону – вечная синкопа.

– Послушай, я устала. Я несколько часов надписывала открытки, большинство из них – твоим друзьям и коллегам, – уточнила она с нескрываемой обидой. – И так из года в год, и все в последнюю минуту, и адреса постоянно теряются. А ты никогда не помогаешь.

Улыбка сползла с его лица, но говорил он по-прежнему миролюбиво и рассудительно:

– Я отработал десять часов, ездил во Фрамингем на совещание. Дороги больше похожи на парковку, чем на шоссе, а утром у меня важная презентация. Сейчас приду в себя и найду адреса в телефоне. А хочешь, посмотри сама, мне скрывать нечего.

Уж кто-кто, а Кэти хорошо знала лживость этого утверждения.

– Я уже закончила, тебе остались только те четыре, на кровати, – вымолвила она и поджала губы.

– Так мы ругаемся из-за четырех открыток?

– Нет, – бросила она со злостью. – Мы ругаемся из-за ста двадцати, написанных без твоей помощи.

– Ясно, – кивнул Роберт и пожал плечами: – Жаль, не сообразил прихватить парочку на работу. Съезжу за детьми, – добавил он, взглянув на часы.

Она рта не успела открыть, как он выскользнул в переднюю, снял с вешалки кожаную куртку и шарф и аккуратно прикрыл за собой входную дверь.

Кэти стояла у кухонного стола, прислушиваясь к шуму мотора и шороху отъезжающей машины. Ему опять удалось вывернуть все наизнанку! Заставил жену почувствовать, что она не права и дело яйца выеденного не стоит, а потом, как всегда, смылся. На это он мастер. Всегда найдет способ увильнуть от спора.

Типичный трус.

Вот она бы хлопнула дверью, газанула на полной скорости, чтоб гравий из-под колес брызнул, чтоб рикошетило от стен дома. Чертова уравновешенность Роберта, недаром он Весы по гороскопу – всегда в состоянии покоя. Такой идеальный покой не может не выводить из себя.

Она достала из холодильника треугольничек плавленого сыра. Всего тридцать пять калорий, название «Тощая корова» не обманывает. Освобожденный от фольги кусочек исчез во рту. Похудеть перед многочисленными рождественскими вечеринками не вышло, и Кэти испытывала легкое чувство вины за то, что пропустила пару корпоративных мероприятий, где вечно снуют худые, как жерди, двадцатилетние красотки в маленьких черных платьях. Почему шедевры кутюрье так хорошо смотрятся на скелетах? Роберт поехал без нее и, кажется, не сильно переживал.

В глубине дома раздался резкий звонок.

Роберт забыл телефон.

Кэти замерла от неожиданности. Роберт забыл телефон? С ним такого не бывает. Случайность? А может, вселенная на ее стороне? Выбросив обертку от сыра, Кэти поспешила наверх, вспоминая, был ли телефон в руках у Роберта. В карман брюк муж его сроду не клал: громоздко, прицеплял обычно к поясу, как игрушечный ковбойский пистолет, или носил во внутреннем кармане пиджака.