Косарев - Николай Владимирович Трущенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Много, замполит, было и до Косарева хороших комсомольских вожаков, и после будет немало. Только…
Но Хананяна прервал ворвавшийся в сарай военфельдшер с санитарами:
— Ходячие — по машинам! Тяжелораненые — лежите на месте, вам носилки сейчас принесем. Живо, живо!!!
Близ медсанбата рвались немецкие мины.
С тех пор долго ничто не напоминало о Косареве. Разве что в 1947 году? Вышла тогда в свет книга «Боевой путь комсомола». В ней оценка деятельности бывшего комсомольского вожака была сугубо отрицательной. Десять лет спустя появилась книга «Наш Ленинский комсомол». Имя Косарева она обошла молчанием. Даже его предшественник на посту генерального секретаря ЦК ВЛКСМ А. И. Мильчаков в воспоминаниях «Первое десятилетие» не нашел для Косарева теплых и достойных его имени строк.
Шли годы. В декабре 1954-го мне довелось читать лекции в местах, как говорится, «не столь отдаленных», короче — политзаключенным. В этом лагере отбывали свой срок осужденные по статье 58-й Уголовного кодекса РСФСР. Была такая статья с многочисленными пунктами. Все они сводились к одному — обвинению в контрреволюции…
Вскоре положенные лекции были прочитаны. Можно было и отправляться домой. Но закружила метель, замела дорогу к ближайшей станции внутрилагерной узкоколейки. Начальство предложило:
— Может, у нас останетесь?
Я невольно вздрогнул от таящейся в этом предложении двусмысленности. И остаться наотрез отказался.
— Напрасно! Концерт будет новогодний. Косарева увидите, поет замечательно, пляшет лихо…
— Какого Косарева?!
— Того самого. У нас отбывает. Работает истопником…
Только спустя более тридцати лет в беседе с Марией Викторовной Нанейшвили-Косаревой — женой Александра Васильевича (репрессированной в один с ним день) — я убедился, что это была ошибка. «Кому-то нужна была такая дезинформация, — рассудила она, — пустил кто-то слух по всем лагерям такого типа: «У нас, мол, Косарев…» Был репрессирован его брат — Матвей, но отбывал он свое заключение не в том районе, где вы читали лекции».
Моя жизнь сложилась так, что я стал профессиональным историком, посвятил большинство своих трудов славному пути Ленинского комсомола. Много за годы работы исследовал я различных исторических источников — документов в Центральном партийном архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, Центральном архиве Октябрьской революции и социалистического строительства города Москвы, Центральном архиве ВЛКСМ, Архиве Института истории партии МГК и МК КПСС и других. И с каждым новым документом тех лет все чеканное отливался образ Александра Косарева. В Архиве Института мировой литературы имени А. М. Горького, например, мне посчастливилось раскрыть переписку Косарева с великим пролетарским писателем. Эти письма помогли увидеть новые грани характера и деятельности комсомольского вожака.
Потом пришел XX съезд КПСС. Народ полегоньку стал стряхивать оцепенение, которое он терпеливо нес под гнетом культа личности Сталина. Были сняты обвинения со многих людей. Реабилитировали посмертно и Косарева. В те дни один из ответственных работников как бы обронил фразу: «Следственное дело Косарева буквально залито кровью…»
После съезда произошла небольшая демократизация архивного дела. Поиск новых материалов об Александре Васильевиче несколько облегчился. Но уже многие и очень важные свидетельства его жизни и деятельности были безжалостно уничтожены, по разным причинам исчезли, безвозвратно затерялись. И все-таки каждый год поиска прибавлял выписок из архивных документов, вырезок из газет, записей ветеранов комсомола к папке «А. В. Косарев». Отчетливее становился образ будущей книги. Появились и первые мемуары современников об Александре Васильевиче, статьи Т. Меренковой о нем. Но поиск исследователя бесконечен. Думаю, что и сейчас, когда книга готова, я сумел собрать еще не все возможные свидетельства к биографии Косарева.
Зимой 1980 года в Высшей комсомольской школе я встретился с Еленой Александровной Косаревой — дочерью Саши, которую, так же, как и его жену и брата, не пощадила обстановка того жестокого и мрачного времени. Едва Лена, студентка Тимирязевской сельскохозяйственной академии, приступила в 1947 году к занятиям на первом курсе, как и ее арестовали. Девушка хранила под подушкой фотографию отца.
Мы беседовали с Еленой Александровной не об этом. Разговор шел о Саше Косаревой — внучке Александра Васильевича. Ее назвали так в честь деда. Она заканчивала десятилетку и мечтала поступить в комсомольский вуз. Юное поколение Косаревых подтолкнуло меня: годы идут, а я застрял на стадии исследования, надо писать задуманную книгу. Нельзя не писать.
Решение окрепло. Оставалось, как казалось, дело «за немногим»: определить точный адрес издателя и жанр книги. Выбор «подсказал» А. М. Горький. В середине апреля 1936 года, в канун X съезда ВЛКСМ Алексей Максимович обратился к Косареву с рядом интересных предложений. В частности, он просил комсомол взять на себя «еще одно героическое дело»… — «помочь росту литературы внутри страны и росту ее значения за рубежом…» «Взять на себя наблюдение за всеми серийными изданиями, каковы, например, «Жизнь замечательных людей», «Исторические романы» и все вообще издания этого типа».
Косарев живо отозвался на слова писателя. Уже с 1938 года книги серии «Жизнь замечательных людей» стали выходить с маркой комсомольского издательства.
Так созрело предложение издать книгу «Косарев» в серии ЖЗЛ, в которой уже выходили книги об организаторе Петроградского социалистического союза рабочей молодежи Василии Алексееве, комсомольском вожаке 20-х годов Петре Смородине, других комсомольских работниках. Но не только этим аргументом хотелось бы предвосхитить возможные сомнения устойчивых приверженцев данной серии: вписывается ли жизнь комсомольского вожака, трагически оборвавшаяся в 35 лет, в ряд биографий выдающихся сынов и дочерей всех народов?
Действительно, Александр Косарев никакой другой деятельностью, кроме комсомольской, не занимался. Вступив в очень раннем возрасте на рабочую стезю, он сразу же после Великой Октябрьской социалистической революции стал профессиональным вожаком молодежи и остался им до своего последнего часа. Согласитесь, что труд организатора любого общественного движения, в том числе и юношеского, не всегда можно подвести под ту или иную единицу измерения. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев благодаря своей самобытной натуре, недюжинным талантам организатора и политического деятеля, поразительной целеустремленности вырос и стал в одну шеренгу с целой плеядой прославленных первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов.
Показать его именно таким я и стремился в работе над этой книгой. Я хотел, чтобы в жизнь новых поколений он
