Бестии - Ива Одинец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гектор забрал поднос. В замешательстве не сразу отдала.
Кончики пальцев легко коснулись моих.
О боже… Ни разу даже краем одежды…
Понадобилась вся воля, чтоб не отдёрнуть руки… не вздрогнуть хотя бы.
– Вот спасибо.
Смело опустил поднос на кожаную папку поверх груды таких же.
Мрачный взгляд – и Шахов вновь уткнулся в монитор.
Вчера был злобен, а сегодня вообще туча тучей. Не выспался. А то и рюмку-другую хлопнул на ночь. Глаза – голубые, но темней (и холодней), чем у Гектора – набрякли, пробор менее тщательный, чем всегда, даже костюм висит мешком. С чего вдруг? Для сорока восьми очень неплохая фигура, широкие плечи, талия, всё как положено. Седина лишь добавляет шарма. Интересный, сексапильный мужик. Хоть и выглядит лет на десять старше. Лицо помятое. Работа по шестнадцать часов, редкие выходные – плюс привычка снимать стресс водкой. Не каждый день, конечно, но всё же… Но бабам он нравится безумно. Едва ли не больше, чем Гектор. И есть за что. Ведь и мне нравился. Ещё недавно…
Пора уходить. Телефоны разрываются.
Приёмная пуста. Вот и чудненько. Хоть чаю заварю. Не успею сейчас – придётся ждать до обеда. В этом сумасшедшем доме в туалет-то отлучиться некогда. И почему секретарям памперсы не положены, как охране?
Раньше, когда дела шли лучше, у Шахова была охрана. На него отродясь не покушались – но положение обязывало. Двое телохранителей по очереди сопровождали его на работе и вне. Смена – сутки. Без перерывов. Я дружила с обоими – и много чего наслушалась про секреты профессии. Хоть охранное агентство открывай, как собирался один из них, Сергей Денишев. Может, уже и открыл. Не знаю, год не виделись. Так вот, он рассказывал, что суточное дежурство – это нормальная практика. И никаких обеденных перерывов, т.к. ни есть, ни пить нельзя. Но всё равно положено надевать памперсы – мало ли, вдруг банкет какой особый… Специальные, незаметные под деловым костюмом – телохранитель должен быть одет так же, как охраняемый. И вести себя так же. Будто – компаньон.
А под мой костюмчик никакой памперс не наденешь. Облегает всё что можно. Только это и дозволено. Никаких декольте, прозрачных блузочек – и уж тем более мини. И леопардовая расцветка под запретом. Уроды. Когда я сюда устроилась, гардероб пришлось подбирать заново. Уж выдавали б сразу униформу. Как стюардессам. Или хоть денег давали б на прикид, как принято в солидных фирмах. Так то в солидных. А не то, что у нас.
Подошла к зеркалу.
Прямое каре до плеч. Чёлка до самых глаз. Волосы рыжие как лисий мех. Отсверкивают золотом. На солнце, говорят, смотреть больно. Глаза зелёные – цвета хаки, как бывший муж стебётся. Кожа фарфоровая, как у голландки, сплошь в светлых веснушках. Осенний тип. Но эти мрачные костюмы с белыми блузками… Интересная бледность превращается в бледную немочь. Всё могу простить этим гадам из московского офиса, даже зарплату… но запрет на леопардовый принт – никогда!
Хотя никакой прикид – хоть рваный мешок из-под удобрений! – не скроет грудь четвёртого размера, безупречной формы ноги от ушей, походку в стиле «медленное дефиле» и голос а-ля Мадонна, тихий, но близкий к грудному. Красотка. Может, не самая, но уж в первую пятёрку красавиц управы вхожу.
Вот только… хватит ли этого?
Какой нужно быть, чтоб понравиться столичному мужчине – опытному, с тонким вкусом, бывавшему на приёмах в посольстве?
Тяжёлый вздох.
На что, на что ты надеешься, а, бестолочь? Он в Москве к таким девочкам привык – закачаешься, а тебе только наших мужиков сражать изысканностью. Как говорится – сойдёт для сельской местности. Никогда не была броской – тем, что называют «секси». Фигурка-то отпад, и глазки, и губки… но образ и манеры леди Чаттерли портят всё. Это на ценителя, а чтоб заценить – надо долго всматриваться. У него взгляд сомелье… но смысл напрягать глаза? Ради интрижки? Смешно. Развлекаются с доступными. Легко взять – легко употребить – легко выкинуть. А я такой не выгляжу. Даже в мини-юбке. Будто на лбу написано: «Не влезай – убьёт».
Мне двадцать пять. Ему – двадцать восемь. От меня сходят с ума мужчины за сорок. Но не ровесники. За ничтожно редким исключением. Взаимно. Я их подавляю. И не только их. Здесь так было всегда. Пока не появился он.
Господи, пожалуйста… Хоть раз… И я месяцы – годы буду жить воспоминаниями. Я не знаю, почему – он. Не люблю молодых. Не терплю голубоглазых. Не переношу курящих. И ненавижу всё солнечное. Но его хочу до безумия. Как ещё никого.
Потому что он – чудо.
Хлопнула дверь.
Из кабинета в приёмную. В кухне слышимость отменная.
Проклятые плитки… Чудом не грохнулась. Спасибо столу. Лучше синяк на пол-бедра, чем перелом. И ведь зря. Наверняка уже в коридоре. Летает как стрижонок Скрип.
Нет. Ещё здесь. Улыбаясь, шлёпнул на стол толстенную папку. Договоры.
– Подписал. Можно отдать юристам.
Медленно уселась, раскрыла папку. Руки листают на автопилоте; неравные паузы, будто глаза видят хоть что-то. Стоит так близко, что не нужно вдыхать, чтоб учуять. Тёплый, чуть пряный, горьковато-сладкий парфюм смешивается с запахом кожи. Не заглушая. Меня не обманешь. Слышу трижды достаточно… чтоб опьянеть до полной готовности.
Почему он не уходит?
Сглазила. Шагнул к двери… но тут же вернулся.
– Надо курьера вызвать. Этим убить можно. Ни в коем случае сами не таскайте.
Издевается? Будто у меня есть время на хождения…
Он вновь развернулся к двери… и тут меня замкнуло. Иначе не назвать.
Громко и отчётливо я сказала:
– Хватит обращаться ко мне на «вы»!
(боже, неужели я это сказала?!)
Под ложечкой заледенело.
Гектор вернулся к столу. Будто не уверен, что не послышалось. Сверлит взглядом – с высоты своего роста и серьёзности.
– О’кей. Но я к тебе так обращаюсь, потому что отношусь так.
– Как?
– Я тебя уважаю.
Сердце оборвалось – слышно, как падает, стукаясь о рёбра.
Ч-чёрт! Вот так всегда!
– Издеваетесь?
– Я что, похож на гоблина?
– Н-нет… вроде…
– Ну, и на том спасибо.
– Всегда пожалуйста. Просто ко мне здесь так не обращаются. Думают – мелкая и глупая.
– Я заметил.
Искристая улыбка.
Дверь захлопнулась.
И как это понимать? Что ты заметил? Что мелкая и глупая? Без тебя скользко!
Изо всех сил треснула по столу. Уткнулась лбом.
Только не реветь, визин кончился…
Да чёрт с ним!
Грохот заставил вскинуться.
Шахов.
А, ну да, в десять планёрка.
Вышел, не взглянув. Ну и пошёл ты. Зато Гектор окинул взглядом – ещё когда вылетела из кухни, как ошпаренная. Если это можно назвать взглядом. Так смотрят на мебель, проверяя – не сдвинулась ли.
Да пошли вы все. Дожить бы до вечера…
Так, а почта? Кроме договоров?
Последние пару месяцев Шахов выносит почту сам. Какой смысл ждать, пока я зайду, если нельзя, пользуясь случаем… Но сейчас вышел с пустыми руками. Торопился на планёрку.
О«кей. Сама заберу.
Легко понять, кто из какой чашки пил. Рядом с чашкой Гектора пачка сигарет. «LM», лёгкие. Вечно забывает. В пепельнице два окурка. М-мерзость. Целоваться с курящим… бе-е-е. Да, если речь о Шахове или любом другом. Но Гектор…
В чашке кофе на треть. Странно. Никогда не оставляет. Стоя в один глоток допьёт, если что.
Торопился? Тогда зачем битую минуту потерял на разговоры со мной?
Совершенно безотчётно рука подняла чашку к губам.
Именно этого края касались его губы, он всегда держит чашку одинаково.
Но фарфор не сохранил вкуса. Вообще ничего. И здесь не везёт…
Машинально допила одним глотком. Подошла к столу Шахова.
Почту не смотрел. Теперь лишь после обеда. Вот и хорошо. Ещё четыре часа сюда не заходить.
Уже в развороте к двери край зрения зацепило что-то.
Экран.
Окно Outlook, с десяток сообщений, половина из московского офиса. А вот последнее… Что за адрес – [email protected]? И ведь файерволл проскочило… Убить срочно. Вечно Шахов лазит по инету – а потом АСУ в полном составе лечит оба компа. Мой заражается в тот же день, т.к. копии писем автоматически отсылаются мне. И сиди потом допоздна, т.к. проснуться раньше хоть на час я не способна…
Промахнулась. Вместо Shift Del нажала Shift End. Письмо внизу раскрылось.
Фотки. Шахов, Панков, Криницын… дирекция в полном составе. В пейнтбольных комбинезонах, обляпанные по уши, довольные как слоны. Резвились в прошлый уик-энд, на всю неделю разговоров. В центре человек в шлеме. Лица не видно… но такого роста лишь Гектор.
Десять фоток. Общие. Но лишь на последней – лица крупным планом.
Гектор. В обнимку с Шаховым.
Нашёл кумира… Тот на него смотрит как на малолетнего выскочку.
Секунда – и копия письма ушла на мой адрес. Рабочий. Домой – потом. Когда насмотрюсь…
Папка «Отправленные», Shift Del.