Флибустьеры - Хосе Рисаль

Кровь кипела в жилах юного Хосе Рисаля, он впервые почувствовал всю глубину испанского произвола.

В иезуитской коллегии Атенео Хосе Рисаль целиком отдается наукам и искусствам: рисует, лепит, сочиняет пьесы и поэмы на испанском и родном тагальском языках, пишет научные трактаты.

Шестнадцатилетнему Хосе Рисалю удается выдержать трудные экзамены в университет св. Фомы. Он сразу же обращает на себя внимание исключительной одаренностью и становится одним из лучших студентов. Но рамки аудиторий, где царствует средневековая схоластика, слишком для него узки. Он мечтает стать врачом-окулистом. Такое стремление обусловлено не только желанием помочь своему народу, абсолютно лишенному медицинского обслуживания, но и личными мотивами: после всех издевательств, которые вынесла в испанской тюрьме мать Рисаля, зрение ее стало меркнуть. Па Теодору Алонсо надвигалась слепота. Хосе не мог представить мать, которую горячо любил, погруженной в вечный мрак. Он станет врачом, самым искусным врачом, и спасет ее...

Вот почему Хосе так прилежно изучает медицину. И в то же время его влечет общественно-литературная деятельность. В семнадцатилетнем возрасте он уже пишет "Автобиографические заметки", которые и сейчас поражают необыкновенной красочностью, глубоким проникновением в суть явлений, умением взглянуть на себя и свои дела как бы со стороны, совсем не юношеской эрудицией. Презрение вызывают у способного юноши ленивые, отупевшие от сытой жизни студенты-испанцы. Будущее своей родшш он начинает видеть в живой талантливой филиппинской молодежи.

В стихах "К филиппинской молодежи" Хосе Рисаль воспевает юношество как "надежду отчизны милой".

О, явись в простоте горделивой,

С молодой необузданной силой,

Ты, надежда отчизны милой!

Стихи были восприняты как призыв к национальному единению. Стихотворение, проникнутое патриотическим пафосом, сделало имя Рисаля широко известным, привлекло к нему внимание всех передовых людей... и тайной полиции. За стихи и пьесы, направленные против испанской колониальной политики, за тесную связь с семьей расстрелянного патриота Бургоса Хосе Рисаля заносят в "черный список"; устанавливают за ним слежку.

Тучи над головой молодого патриота сгущаются. Друзья и родные советуют Рисалю немедленно покинуть Филиппины. Тяжело расставаться с родиной, с любимой матерью и невестой, но, когда над тобой занесен кулак испанского "правосудия", когда каждую минуту можешь потерять самое дорогое - свободу, - следует задуматься. Окончить университет св. Фомы все равно не дадут.

Тайно, под покровом ночи, с чужим паспортом уезжает Хосе Рисаль в Европу. В 1882 году он уже в стенах Мадридского университета на медицинском факультете. Рисаль полон энергии, одержим одной идеей: помочь своему народу. Правда, занятия живописью и лепкой не оставлены и здесь. Но главное сейчас - наука.

Не только медицина, но и философия, этнография, история, особенно история национально-освободительной борьбы разных стран, классическая литература. Наряду с французскими, немецкими и английскими классиками его в этот период привлекают русские писатели. Самым любимым из них становится И. С. Тургенев. Любовь к русской литературе Рисаль сохранил до последних дней. За три года до своей трагической смерти, томясь в ссылке, он писал доктору Мейеру: "Пришлите мне только взамен следующие книги из серии Спемана: Эсхил, Софокл, Песни Оссиана, Тургенев Иван... полное собрание сочинений Гоголя (на немецком языке); Владимир Короленко, Данилевский. Если я останусь в долгу, сообщите мне об этом".

Загадочная, необъятная Россия всегда волновала воображение Хосе Рисаля, и он даже считал себя нигилистом, подобным Базарову. В письме "К Понсе и товарищам из "Ла Солидаридад", посланном из Парижа в 1889 году, он говорит: "Теперь нам необходимы люди, которые из тюрьмы и ссылки могли бы подать пример мужества и стойкости всему народу и тем воодушевить его, подобно ранним христианским мученикам, подобно нигилистам.

Если бы не жестокость царского правительства, души русских нигилистов не получили бы такой закалки. Вот чего, по-моему, недостает нам на Филиппинах". Под нигилистами Рисаль подразумевает русских революционеров, которые бесстрашно шли за идеи на каторгу и в ссылку.

Три года, проведенные в Мадридском университете, были весьма плодотворными для Хосе Рпсаля. Они явились годами накопления знаний, годами поиска пути. Этот путь еще только вырисовывался из тумана иллюзий и заблуждений, которые, к сожалению, тяготели над Рисалем до конца его дней. Он понимает, что главная задача - пробудить национальное самосознание филиппинцев. Но не вооруженная борьба, а просвещение народа - вот, но мысли Рисаля, дорога к пробуждению самосознания. Рисалъ еще верит в возможность получения реформ из рук испанской монархии и в то, что его родина может процветать под верховной властью Испании. Стоит только разоблачить все язвы колониального управления, открыть глаза либеральным испанцам на все те безобразия, которые творят монашеские ордена и чиновники на Филиппинах, - и сразу все изменится.

И Хосе Рисаль решает написать книгу "Не прикасайся ко мне" [См: X. Рисаль. Не прикасайся ко мне. М, Гослитиздат, 1963.] - обвинение угнетателям, призыв к общественному мнению Испании. Отличный писатель, большой знаток психологии человека, Хосе Рисаль вовлекает читателя в сеть острой сюжетной интриги. Он рассыпает целый фейерверк острот; каждая фраза его романа пронизана едким сарказмом или согрета юмором. Перед нами развертывается удивительная история молодого метиса, подобного самому Рисалю, Хуана Крисостомо Ибарры - сына богатого, уважаемого всеми землевладельца.

Книга во многом автобиографична. Ибарра наделен некоторыми чертами самого Рисаля; в романе Рисаль как бы предвидит многое из того, что случится с ним после возвращения на родину, предугадывает судьбу своих родных. Он знает, что ни монахи, ни тайная полиция не простят "презренному индио" неслыханной дерзости - бегства в Европу.

Работу над романом "Не прикасайся ко мне" Хосе Рисаль завершил уже после окончания Мадридского университета. Получив в 1884 году степень кандидата медицины, а через год успешно сдав выпускные экзамены по философии и литературе, он решает заняться практикой в лучших глазных клиниках Европы... Париж, Лейпциг, Гейдельберг, Берлин, Швейцария...

Что гонит его во все эти города и страны? Неужели только желание совершенствовать свое искусство врача-окулиста? Да, он добросовестно относится к избранной профессии, пользуется блестящей репутацией у многочисленных пациентов, вскоре получает степень доктора. Практика дает ему средства к существованию. Но в Европе прописывать очки и снимать катаракты умеют и без него. Хосе Рисаль хочет глубже познать дух Европы, ее историю, философию, общественно-политический строй, психологию ее народов. Он пытается вникнуть во все стороны жизни города и деревни. Он изучает, взвешивает и сравнивает. Для великих дел ему нужно быть во всеоружии.

Но главный вопрос, которому подчинена вся деятельность Хосе Рисаля как ученого, - изучение расового вопроса. Рисаль давно понял, что так называемые "теории" буржуазных расистов о превосходстве белой расы придуманы для того, чтобы оправдать угнетение, ограбление народов колоний. Существует "Трактат о неравенстве человеческих рас" французского графа Артура Гобяно, доказывающего, что высший расовый тип на земле - белокурые "арийцы". Американские антропологи Нотт и Глиддон стараются доказать в своей книжонке "Типы человечества", что негры будто бы составляют особый вид "человекообразных обезьян".

Испанцы, силой оружия утвердившиеся на Филиппинском архипелаге, в своем расовом высокомерии дошли до того, что попросту отнесли народы Филиппин к индейским племенам, присвоив им презрительную кличку "индио". Для колонизаторов совсем но важно, откуда взялись тагалы или висайя и принадлежат ли опм к малайско-полинезийской семье народов. Жителей всех своих колоний, будь то в Америке или в Азии, они называют индейцам л.

Хосе Рисаль с гневом дает отповедь расистам, разбивает в своих статьях все их жалкие доводы. Он приходит к выводу, что для серьезных исследователей истории народов существуют но расовые различия, а лишь стадии социального развития, обусловленные социально-экономическими условиями жизни.

В 1887 году работа над романом "Не прикасайся ко мне" была завершена. Найти издателя оказалось не так-то просто. Требовались деньги. Помог один из богатых филиппинских приятелей - Виола. Роман вышел в Берлине на испанском языке, а потом был нелегально доставлен на Филиппины.

Это была книга-багио, книга-тайфун. Монахи были возмущены, администрация встревожена, цензура потребовала немедленного сожжения романа на костре, как во времена святой инквизиции.

Высшей наградой писателю было то, что роман взяли на вооружение все, кто боролся за независимость филиппинского народа.