Крайний случай - Илья Туричин

— Что-о-о?! — завизжал Фельдмаршал так, что звякнули стёкла.

Начальник разведки и контрразведки спрятал голову в воротник мундира.

— Его захватил русский солдат, по имени Иван.

Фельдмаршал вскочил, затопал ногами:

— Поймать! Расстрелять! Повесить!

Начальник разведки и контрразведки вытянулся и стал похож на длинного-длинного червяка.

— Слушаюсь, господин Фельдмаршал!

Он хлопнул в ладоши, и в комнату вошёл рыжий солдат, похожий на обезьяну.

У солдата были кривые ноги и длинные руки, заросшие шерстью.

Обычно у рыжих людей много веснушек.

Это солнышко метит их за то, что волосы у них золотые, как солнечные лучи.

А у этого рыжего фашиста лицо было бледным, без единой веснушки: солнце не любило его.

Звали фашиста Фрицем. Но за то, что он был очень жестоким, хитрым и коварным, его прозвали Фриц — Рыжий лис.

— Фриц, — важно сказал Начальник разведки и контрразведки. — Сам господин Фельдмаршал приказывает тебе не знать покоя ни днём ни ночью. Изловить, расстрелять, повесить русского солдата Ивана!

Фриц — Рыжий лис топнул ногой, поднял руку и крикнул:

— Хайль!

— Вперёд, мой любимый, храбрый Фриц! — с чувством сказал Фельдмаршал.

И Фриц отправился ловить Ивана.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой фашистские танки идут в наступление, а Иван попадает в беду

Целую неделю Фриц — Рыжий лис околачивался на передовой. Сидел в окопах. Лежал в воронках. Ползал по кустам. Всё высматривал да вынюхивал, всё прикидывал, как бы заманить Ивана в ловушку!

А через неделю пришёл к Начальнику разведки и контрразведки:

— Придумал, господин Начальник. Бросим в наступление танки и побольше автоматчиков. Пусть они прорвутся к русским в тыл. И я с ними пойду. Окружим русских — поймаем Ивана.

Так они и сделали.

Перед рассветом двинулись танки в атаку. Залязгали гусеницами, загремели пушками, защёлкали пулемётами. На танках — автоматчики и Фриц — Рыжий лис.

А Иван и его товарищи в это время спали.

Вдруг:

— Тревога!

Вскочили солдаты.

Секунда — и надеты сапоги.

Вторая — шинели и каски.

Третья — автоматы в руках!

А Иван — впереди всех.

— Та-анки! — протяжно крикнул наблюдатель.

— Задержать их надо, ребята, — сказал лейтенант— командир взвода.

— Давайте гранаты, — обернулся Иван к товарищам.

Взял протянутые ему гранаты, связал вместе и со связкой гранат пополз навстречу первому танку.

Страх живёт в любом человеческом сердце. Даже в сердце храбреца. Но трус поддаётся страху, а храбрец— никогда!

Злобно, будто зубы чудовища, лязгали гусеницы танка. Фашистские пули расклёвывали землю. Но, когда до фашистского танка осталось всего несколько метров, Иван приподнялся и бросил под его гусеницу связку гранат.

Танк завыл, завертелся в бессильной ярости и вспыхнул. Спрыгнули с танка автоматчики, а с ними и Фриц — Рыжий лис.

— Вперёд! — закричал он. — Вперёд! — А сам заметался между танками в поисках Ивана. Он был уверен, что Иван где-то здесь, среди самых храбрых храбрецов.

А Иван распластался на земле, раненный осколком, Силы его убывали. Он с трудом поднял голову, чтобы попрощаться с голубеющим небом и с зелёной травой. Увидел товарищей, которые ползли навстречу другому танку. Прижал слабеющей рукой к сердцу краюшку материнского хлеба и уронил голову на сырую от утренней росы землю.

Уже второй танк вспыхнул, третий, четвёртый… Несколько раненых солдат лежали на земле.

Фриц — Рыжий лис приказал схватить их всех. Если даже Ивана и не окажется среди пленных, можно выпытать у раненых, где Иван, где его искать.

Автоматчики схватили раненых солдат и уволокли в свои окопы. Так Иван и четверо его товарищей попали в беду.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой Фриц — Рыжий лис рано радуется

Заперли пленных в подвале разрушенного дома. У дверей и окон поставили часовых. И даже наверху, в комнате с выбитыми рамами, посадили автоматчика. Боялись, что раненые советские солдаты как-нибудь умудрятся разобрать потолок и убежать.

А Иван, Николай и трое других раненых разорвали рубашки на полосы, перевязали друг другу раны. Потом тесно прижались друг к другу, чтобы было теплее, и стали думать, как бы вырваться из плена.

Очень хотелось пить и есть. Иван нащупал за пазухой краюху материнского хлеба. Снова хлеб показался ему мягким.

«Может, это и есть крайний случай? — подумал Иван. — Может, время разделить краюшку на пять долек и съесть?»

Но тут пришли за ними автоматчики и повели на допрос.

В углу пустой комнаты за кухонным столом сидел Фриц — Рыжий лис. Он немного трусил, поэтому вдоль стен поставил автоматчиков. Они готовы были в любое мгновение поднять стрельбу.

— Гляди, ребята, сколько почёту, — усмехнулся Иван.

— Молчать! Не разговаривать! — крикнул Фриц — Рыжий лис. — Кто есть из вас Иван?

Пленные не отвечали.

Фриц — Рыжий лис нахмурился.

— Я спрашиваю: кто есть Иван?

— Мало ли что ты спрашиваешь. А мы отвечать не будем. Ты сперва нас накорми и напои. А потом уж спрашивай, — спокойно сказал Иван и подмигнул товарищам, которые поддерживали его под руки.

Если бы Иван твёрдо стоял на ногах, Фриц — Рыжий лис сразу угадал бы, что он и есть Иван. По росту. Ведь когда Иван подбил фашистский танк, он стал ещё выше.

— Накормить? Напоить? — выпучил глаза Фриц — Рыжий лис.

— А что? — сказал Николай. — Не худо бы сейчас похлебать щей.

— И помять ложкой кашу, — продолжал его сосед.

— И запить чайком, — откликнулся третий, с перевязанной головой.

— Вприкуску или внакладку? — спросил Иван.

— Впри-ку-ку-ску, — закончил пятый, который заикался от контузии.

Они были слабы и голодны, но у них ещё хватало сил поиздеваться над сытым Фрицем.

А Фриц — Рыжий лис был жестоким, хитрым и коварным, но не отличался умом. Он не понял, что раненые пленные издеваются над ним. «Иван глуп, — подумал он. — Накормлю его, напою, он и раскиснет. Тут я его и схвачу, и повешу».

И Фриц — Рыжий лис велел принести пленным поесть.

Щей, конечно, фашисты варить не умели. Каша у них была сухая. Из краденого пшена. Вместо чая — чуть тепленькая водичка. Но голодные солдаты не торопясь принялись за кашу.

— Давно не видел такого дурака, как этот рыжий, — сказал Иван товарищам, облизав ложку.

— Что ты там бормочешь? — спросил Фриц — Рыжий лис из своего угла.

— Спасибо, говорю, за угощение.

— А-а-а-а… Ну, поели, попили, теперь отвечайте: который из вас Иван?

— А после обеда у нас тихий час полагается, — сказал Иван.

Фриц — Рыжий лис чуть не подавился собственным языком. Понял, что провели его русские. Не надо было их кормить, надо было голодом морить!

— Всех по одному повешу! — заорал он. Ткнул пальцем в Ивана, как в самого слабого. — Хватайте этого!

Бросились автоматчики к Ивану. Схватили. Поволокли к двери.

— Стой! — крикнул Николай. — Погоди! Так всех и перевешаешь?

— Так всех и перевешаю, — сказал Фриц — Рыжий лис.

— А ежели я тебе Ивана выдам? Только одного Ивана повесишь?

— Только одного Ивана. А тебе — награда. Будешь жить не тужить. Денег тебе дадим. В Германию поедешь. А там молочные реки текут в кисельных берегах. И острова на тех реках из манной каши с изюмом! — быстро-быстро забормотал Фриц — Рыжий лис. И закатил глазки, показывая, как хорошо там будет житься.

— Ладно. Выкатывай глаза обратно, — сказал Николай. — Гляди. Я — Иван. — И он шагнул вперёд.

— А-а-а-а, — взвыл от радости Фриц — Рыжий лис. — Попался!

— Да врёт он, — сказал сосед Николая. — Киселя ему шибко захотелось. Я — Иван.

И он тоже шагнул вперёд.

— Нет, Иван — это я, — сказал третий солдат, с перебинтованной головой.

— Я — И-иван. Это уж т-точно, — шагнул вперёд контуженный.

— Все врут, — весело сказал Иван. — Все знают, что Иван — это я!

Тут Фриц — Рыжий лис чуть не заплакал от досады. Схватил графин с водой и об пол — бац!

Один из автоматчиков, что близко от Фрица стоял, испугался, пальнул в потолок. Посыпалась штукатурка.

В ответ за окном стрельба началась.

Фриц — Рыжий лис, съёжившись, под стол полез. Спасаться.

Тут Иван сшиб с ног фашиста, который его за руку держал, вырвал у него автомат. Выбил ногой оконную раму, выглянул наружу. Все фашисты попрятались кто куда. Только пули свистят.

Крикнул Иван товарищам:

— В окошко! Прорвёмся!